Актриса

Он прикасался к ней, игриво улыбался, Он ревновал ее на свете больше всех. Она, стремясь в попытке оторваться От него, боялась прекратить смотреть ему во след. Ее пальто почти не согревало: Под платье задували сильные ветра. Своим привычкам ведь она не изменяла — Пальто закрыло кружево чулка бедра. Он ей дарил цветы, в кино водил, до дому провожал, Она же — поцелует в щеку на прощание. Он лучше всех водил ее на карнавал, Она — за них двоих все общие проблемы разрешала. Он не любил ее, он просто с ней играл. С актрисой, у которой был талант, и Она любила его, даже в карнавал, Когда он попросту был с ней галантен. Когда он снова провожал ее до дома, Она, играя в фильм, сказала, не тая: — Я вас люблю, останьтесь вы со мною На ночь, на чай, на завтрак, на века. Он ухмыльнулся, заглянув в ее лицо. — Вы очень проницательны, мадам актриса. Вы бесподобно с-час играете в кино. — Она с улыбкой приняла его ирисы. Она заплакала — так тихо и неслышно, Что он не понял совершенно ничего. Глаза нашли плакат яркий — афишный: Она снялась в немом чужом кино. Когда они дошли до ее дома, Он посмотрел на блеск (от слез) очей, И, шмыгнув носом, прошептала хмуро Прощанье, что сейчас звучит грубей. Она зашла в квартиру очень тихо. Налила в вазу воду и цветы Поставила на стол с обидой, психом, Отбросив все попытки расцвести. Она была цветком — простым, но благородным, Ее просто залили ядом (иль водой). Но почва у нее не плодородна — Она ей причиняла только боль. Актриса была в гневе и в обиде: Ей было больно за себя саму. Она боялась в своем окне увидеть, Что никогда не нравилась ему. Он шел домой с подругою другой, Родные ее плечи обнимая. Актриса все решила — то окно Она тотчас же открывает. Она ступила на грубый карниз, Высовывая голову из рамы. Все здесь решилось: нет назад пути, Лишь съеденные грустью гаммы. Она остановилась, вдруг поняв, Что дальше смысл есть ей жить. И сделав краткий шаг назад, Она идет обратно — не любить.