Живой

Милая мама, прости, что не смог дотянуться до тебя. Прости, что не смог стать хорошим сыном. Таким же, как брат, или даже лучше. С тех пор, как родился Антон, ты лишь гнала меня. Била и ругала. Но я не обижен. Я люблю и тебя, и брата, и отца. Мне так жаль, что мы уже ничего не сможем изменить. Ты умерла вчера в обед. Проклятая водка погубила тебя. Твоё тело остыло на моих коленях, но Антона тогда не было рядом. Они с отцом и сейчас не знают, что тебя больше нет. И, наверное, мама, я не стану говорить им об этом. Я понимаю, что ты пришла ко мне, лишь потому что отец с братом выставили тебя за дверь. Ты знала, что я всегда приму тебя. И я принял, мам. Я всё простил. Мне бы очень хотелось стать для тебя кем-то настоящим. Но я знаю, что навсегда остался в твоей памяти лишь порванным плюшевым зайцем.

***

Порой забываю, что я не игрушка, Не кукла, не сломанная безделушка. Меня не убрать в дальний ящик стола. Хорошая функция, верно, б была. Я плюшевый заяц, с оторванной лапой. Из чрева комками пожеванной ватой Выходят мои молчаливые стоны. Один за другим. И таких миллионы. Вы недолюбили, вы недожалели От утра к утру, от недели к недели. Ваш заяц порвался, но нет больше дела До ватного рваного зайчьего тела. Ведь сердце не камень, ведь сердце не льдышка, А жизнь прогорает как тусклая вспышка. Любое создание тянется к ласке, Но заяц не верит в подобные сказки. Мой мир монохромный: два цвета, нет красок. Я заяц видавший людей без их масок, Я с детства варюсь в этом пьяном котле, Мне солнце уже не увидеть во мгле. Не вовремя, рано, всегда неуместно, Всё то, что ты скажешь, давно мне известно. Я ласку хотел отдавать для тебя, Но сам погибаю, в котле том кипя. Зачем отвергала своё же творенье? Меня полюбить не хватило терпенья… Всё гнала, ругала до холода в венах. За что на моих умерла ты коленях? Хоть порванный заяц, но сердце большое! Горит и грохочет, и ноет, и ноет. Не выплеснул слезы, не высказал страхи. Осталось лишь пьяное тело во мраке. О мамочка, знаешь, мне страшно и горько. Но больше не буду я зайцем вот только. Теперь не один я, теперь я любим. Мне жаль, что не смог я стать сыном твоим.