Скрытое противостояние

Между первыми тремя этажами центра, где находились жилые комнаты и зоны отдыха, были довольно широкие лестничные пролеты, расположенные как раз напротив центрального входа в здание. В медицинское же крыло лестница была скрыта за неприметной дверью. Кисе часто пользовался ей в те дни, когда пробирался на крышу центра. Конечно же, в любое другое время можно было воспользоваться лифтом, вот только из-за того, что свет во всем здании центра был выключен, и работало лишь аварийное освещение, он был отключен. Хотя, вероятнее всего, ни Кисе, ни Кагами не рискнули бы даже подходить к нему, когда повсюду сновали вооруженные люди. – В какой стороне кабинет Мидоримы? – тихо спросил Кагами, стоило им приблизиться к двери с небольшим окном, в которое неко-тигр уже однажды тайком наблюдал за передвижениями одного из медбратьев. – Налево в конце коридора, – ответил Кисе, прислонившись к противоположному косяку напротив Кагами и осторожно вглядываясь в пустующий коридор за дверью. – Он либо там, либо в лаборатории этажом выше. – Держись позади меня. Кагами дождался утвердительного кивка от Кисе и уже собирался открыть дверь, как вдруг из одной из палат показался чей-то силуэт. Жестом неко-тигр велел омеге оставаться на месте, пока альфа пытался разглядеть лицо парня за дверью в тусклом свете аварийного освещения. Когда же в крадущейся фигуре Кагами узнал Митобе, за спиной которого показалась русоволосая макушка парнишки с торчащими кошачьими ушками, неко-тигр смог чуть расслабиться. Эти двое точно не представляли угрозу. – Это же Митобе и Кога, – Кисе узнал неразлучную парочку, – я и забыл, что Коганей вчера упал с лестницы и его оставили на ночь в палате. Кисе надавил на ручку и потянул на себя дверь, когда Кагами заметил движение за спиной Митобе. Неко-тигр только успел перехватить блондина одной рукой за талию и притянуть спиной к своей груди, одновременно с этим накрывая ладонью его рот, из которого чуть не вырвался испуганный и растерянный возглас. Кисе попытался отстраниться, но стоило ему заметить вооруженных людей, что двигались по коридору за дверью, как он тут же замер. Коганей явно почувствовал чье-то присутствие за своей спиной и, чуть сильнее сжав ладонь Митобе, обернулся на звук приближающихся шагов. Вооруженный человек навел оружие на омегу, и Кисе словно в замедленной съемке увидел, как его палец плавно давит на курок. Секунды хватило, чтобы Митобе среагировал и дернул Коганея на себя, закрывая парнишку собственным телом. Беззвучный из-за глушителя выстрел показался Кисе слишком громким и раскатистым, что заставило его вздрогнуть, а вот Митобе покачнуться от толчка, и его лицо тут же исказилось гримасой боли. Альфа навалился на замершего перед ним парнишку, который вцепился в него мертвой хваткой, и виновато посмотрел в глаза омеги. Кисе готов был поклясться, что увидел, как губы Митобе шевельнулись, произнося одно-единственное слово: «Прости». Коганей стал заваливаться назад, не в силах выдержать веса альфы, пока они вместе не осели на пол. Ушки омеги тоскливо прижались к макушке, когда парнишка упал на грудь бездыханного альфы и тихонько надрывно завыл, дрожащими руками обводя бледное лицо Митобе. Все происходящее было похоже на фильм ужасов, на который у Кагами и Кисе оказались места в первом ряду кинотеатра. Кисе сам не заметил в какой момент из его глаз полились слезы от разрывающей изнутри боли чужой потери и стали падать на руку Кагами, которая теперь удерживала неко-волка поперек груди. Когда же еще один молчаливый и в тоже время такой оглушительный выстрел сотряс пространство вокруг, заставляя сломленного горем Коганея безвольной куклой рухнуть в безжизненные объятия своего альфы, Кисе неконтролируемо выпустил коготки и впился ими в руку Кагами на своей талии. В груди омеги все сжалось в стальной хватке рвущихся наружу рыданий, заставляя леденящий душу холод пробраться в самое сердце, и Кисе лишь чудом удалось сдержаться и не закричать. – Идем, – тихо шепнул Кагами дрожащему в его руках омеге, – сейчас сюда соваться не стоит. – Мой брат… – Поищем его в лаборатории. Кисе смог лишь кивнуть в ответ, продолжая всматриваться в навсегда замершие в объятиях друг друга альфу и омегу. Эти двое появились в центре вместе почти в тоже время, что и Кисе с Такао, и неко-волк отказывался верить, что их больше нет. Заметив замешательство омеги, Кагами отодвинулся от него и, сжав трясущуюся ладонь в своей, потянул блондина наверх. Оставалось надеяться, что полиция еще не успела добраться до лабораторий. Им удалось миновать лестничный пролет без каких-либо проблем, и, убедившись, что угрозы поблизости нет, Кагами вышел в коридор и двинулся в указанном Кисе направлении. Тот, кажется, сумел хоть немного взять себя в руки, что сейчас им было крайне необходимо. Неко-волк указал на двери в конце коридора, где, должно быть, и располагались лаборатории, но внимание Кагами привлекло нечто другое: дверь в секретную лабораторию с боксами была чуть приоткрыта. Кагами навострил тигриные уши, прислушиваясь, и до его чуткого слуха донеслись какие-то шорохи и едва слышные голоса. Он кивком головы указал Кисе на заинтересовавшую его дверь, и неко-волк, на секунду замерев, вдруг стал принюхиваться. Его обостренный нюх позволил ему среди острых запахов медикаментов и химикатов, выловить нотки знакомого и родного запаха белой орхидеи с яблочными нотками, который безусловно принадлежал Такао. Даже исходящие от омег ароматы были схожи, словно подтверждая родство неко-волка и неко-лиса. – Это Казу-чи, – облегченно выдохнул Кисе, радостно завиляв хвостом, и шагнул вперед, желая скорее увидеть своего брата. Кагами вовремя успел придержать омегу за локоть, пока тот не ринулся вперед. На мгновение на лице блондина отразилось недовольство, на смену которому очень быстро пришло понимание происходящего. Образ только что убитых друзей тут же всплыл перед взором Кисе, заставляя его поежиться. Кагами осторожно приоткрыл дверь в помещение с боксами, выудив из-за пазухи пистолет, чем очень сильно удивил Кисе, хотя тот и не стал никак этого комментировать. Шагнув в слабо освещенное помещение, неко-тигр прислушался к звукам и голосам, которые определенно доносились из-за закрытой двери, что вела в «пыточную» (по-другому назвать это место у Кагами просто язык не поворачивался). Осмотревшись по сторонам, неко-тигр вдруг заметил, что один из боксов открыт, а мониторы рядом с ним выключены. Если память ему не изменяла, то именно в этом боксе еще несколько дней назад находился младший брат Акаши Сейджуро. – Прошу, Шин-чан, – раздался из-за двери взволнованный голос, – давай уйдем отсюда. Услышав родной голос брата, Кисе сорвался с места, не обращая внимания на попытку Кагами его остановить. – Казу-чи! – позвал неко-волк. В следующую секунду дверь распахнулась и из-за нее показалось недоумевающее лицо Такао. – Рета? Что ты тут делаешь? – Слава Богу… – прошептал Кисе, обнимая Такао и вдыхая родной запах. – Как же я волновался. Такао обнял неко-волка в ответ и от него не укрылось, как сильно дрожит блондин. – Что вы здесь делаете? – холодно поинтересовался Мидорима, показавшись из-за двери вслед за Такао. Его белый обычно идеально отглаженный халат сейчас был помят и потрепан, пары пуговиц и вовсе не хватало. – Полагаю, спасаем ваши задницы, – не удержался от колкости Кагами. – В центре полно вооруженных людей, и они далеко не дружелюбно настроены. От слов неко-тигра Кисе невольно поежился, стоило ему вспомнить Митобе и Коганея, бездыханные тела которых сейчас лежали этажом ниже. Такао заметил перемены в состоянии брата и крепко сжал его ладонь в знак поддержки. – Что случилось? – Они отстреливают всех без разбора, – ответил за неко-волка Кагами, – и нам лучше поспешить, если хотим выбраться отсюда живыми. – Забирайте Такао и уходите, – не требующим возражения голосом скомандовал Мидорима, привычным жестом поправляя очки. – Шин-чан, нет! – тут же возмутился неко-лис, развернувшись лицом к своему альфе. – Я без тебя никуда не пойду! – Я тебя здесь не оставлю, Казу-чи, – тут же отозвался Кисе. – Со мной все будет в порядке. – Тебя убьют! – Хватит! – рыкнул Мидорима, привлекая внимание спорящих братьев к себе. – Вы оба сейчас пойдете вместе с Кагами и уберетесь отсюда, как можно дальше. – Тогда пойдем с нами, – Такао сжал ладонь альфы и приблизился к нему на шаг, опуская свои черные ушки. – Я не могу, Такао, и ты это знаешь. – Все эти чертовы бумажки не стоят твоей жизни, – не согласился неко-лис. – Полиция меня не тронет, – не согласился Мидорима, – я – человек. – Митобе это не помогло. И его омеге тоже. Слова Кагами заставили Такао и Мидориму дернуться, словно от удара. Они так же, как и Кисе, хорошо знали этих двоих, и новость о их смерти просто не могла оставить их равнодушными. – Шин-чан, – Такао приблизился вплотную к Мидориме и, чуть привстав на носочки, сжал его лицо в своих ладонях, заставляя альфу посмотреть на него сквозь стекла очков, – пожалуйста, давай уйдем. Пусть Акаши сам разбирается со своим отцом и всем остальным. Ты и так сделал достаточно. – Ты знаешь, что это не так, – Мидорима положил ладони поверх пальцев омеги и отодвинул их от своего лица, но из рук не выпустил. – Если я позволю министру и его людям добраться до наших исследований или до всех этих липовых записей о каждом неко в центре, то неизвестно чем все это закончится. Акаши Масаоми каждую мелочь обернет в свою пользу и главными злодеями окажемся мы. Я не могу этого допустить. – Мертвым ты никому не поможешь, – проскулил Такао, чувствуя, как слезы скапливаются в уголках глаз и одна за одной срываются вниз. – Пожалуйста… Мидорима не мог видеть слезы Такао, его полные боли и отчаяния глаза, потому что слишком сильны были воспоминания тех дней, когда этот неко-лис был сломлен настолько, что даже жить не хотел. Каким бы холодным и бесчувственным не казался зеленоволосый альфа, именно рядом с Такао он чувствовал себя по-настоящему живым… и нужным. Как воздух… как сама жизнь… – Родной мой, послушай меня, – Мидорима выпустил одну ладонь Такао и провел большим пальцем по щеке омеге, стирая дорожки слез. – Я тебя обязательно найду, слышишь? Когда все это закончится, мы снова встретимся, и я тебя больше никуда не отпущу. – Шин-чан… – голос Такао дрожал, а сердце рвалось из груди. Он так хотел услышать ласковые слова от Мидоримы, увидеть проявление чувств своего чересчур серьезного альфы, но сейчас просто не мог дышать от нахлынувших эмоций. Все было не так… Все было неправильно. – Я найду тебя, Казунари, – прошептал Мидорима, прижимаясь лбом ко лбу омеги и продолжая поглаживать его мокрое от слез личико, – нашел тогда, найду и теперь. Ты самое ценное и важное в моей жизни, слышишь? Так всегда было и будет. – Н-не говори т-так, – прорыдал Такао, с силой вцепившись в полы халата Мидоримы, – ты… т-ты словно п-прощаешься… Н-не делай эт-того! Мидорима притянул к себе рыдающего Такао и прижался губами к виску омеги, вдыхая сладковатый запах орхидеи, который в последние годы стал неотъемлемой частью самого альфы. Он чувствовал, как дрожащие пальцы неко-лиса лихорадочно сжимают хлопковую ткань халата у него на спине, пытаясь притянуть альфу еще ближе к трясущемуся омежьему телу. И как бы Мидориме не хотелось отпускать от себя своего мальчика, он понимал, что медлить больше нельзя. – Уведи его, Кисе, – стараясь сохранить твердость голоса, Мидорима обратился к блондину, что стоял рядом и со слезами на глазах смотрел на брата. – Вам нужно уходить. – Шин-чан, – провыл Такао, отстраняясь от альфы и заглядывая в его изумрудные глаза. – Я найду тебя, – лишь повторил Мидорима и, отодвинувшись от неко-лиса, в следующее мгновение скрылся за дверью лаборатории. Такао почувствовал странный холод и пустоту, стоило только альфе оставить его. Ушки омеги обреченно прижались к черноволосой макушки, но как только неко-лис дернулся в сторону захлопнувшейся двери лаборатории, чтобы последовать за Мидоримой, руки Кисе перехватили его поперек груди и бережно, но довольно уверенно прижали к своему телу. – Прошу, Казу-чи, – стараясь не показывать дрожь собственного голоса, позвал неко-волк, – пойдем отсюда. Такао хотел вырваться из рук брата, хотел закричать, что никуда не уйдет, что останется рядом со своим альфой, но ничего из этого так и не сделал. Трясущимися руками неко-лис стер с лица дорожки слез и, так ничего и не сказав брату, последовал на выход, где у двери их ждал Кагами. Как только неко-тигр убедился, что омеги готовы двигаться дальше, он взвел курок пистолета и выглянул в коридор, который по-прежнему освещался лишь мерцающим красным светом. Вокруг стояла подозрительная и пугающая тишина, которая давила невидимым грузом на плечи неко и заставляла их насторожено озираться по сторонам. Звериные чувства троих парней были обострены до предела, но они не улавливали даже малейшего шороха или постороннего запаха. Когда до заветной двери на лестничную клетку оставалось миновать последний коридор, который на первый взгляд казался совершенно пустым, неожиданно раздался приглушенный выстрел, который заставил Кагами зашипеть от боли, что прошила его руку в районе запястья. Пистолет тут же выпал из ослабевших в миг окрасившихся кровью пальцев несдержанно выругавшегося неко-тигра. – Кагами-чи! – испуганно воскликнул Кисе, что шел на шаг позади альфы вместе с Такао, но стоило им сделать рывок в сторону неко-тигра, как вдруг чей-то зловещий голос заставил омег замереть на месте. – Не стоит так бурно реагировать. Будет только хуже. Кагами вскинул голову и встретился с холодным взглядом серо-коричневых глаз за густой темной челкой. Перед ним стоял тот самый медбрат, с которым столкнулся Куроко в одном из этих коридоров, и в руках этого типа оказался пистолет с глушителем. Точно такой же, что Кагами забрал у одного из полицейских. – Ханамия? – удивленно выдохнул Такао, заставляя неко-тигра на мгновение взглянуть на омегу боковым зрением. Этот черноволосый неко-лис определенно знал парня, что сейчас держал их под прицелом. – Что ты делаешь? – не менее растерянно спросил Кисе, которому тоже был хорошо знаком стоящий напротив него медбрат. Ханамия Макото работал в центре не один месяц. Вот только в следующее мгновение братьев поразил совершенно другой факт: за спиной Ханамии покачивался черный хвост. – Ты – неко, – пораженно выдохнул Такао. – Но как? – Неко-гиена, – уточнил Ханамия, недовольно дернув хвостом, который был чуть короче и тоньше, чем у его собратьев волков и собак. – А вот насчет «как», это надо поинтересоваться у небезызвестного вам министра Акаши. Этому больному ублюдку ничего не стоило отрезать мне уши, чтобы я смог попасть сюда не как неко. Он ведь уверен, что я ему полностью подчиняюсь. При этих слов лицо медбрата исказилось от ненависти и злобы, заставляя Кагами напрячься сильнее и чуть податься вперед, закрывая Кисе и Такао. – Чего ты хочешь? – тигриный хвост Кагами нервно рассек воздух. – Вакцину. – Чего? – О чем ты? Одновременно раздались недоумевающие голоса Кагами и Кисе, которые о вакцине слышали впервые, а вот Такао почему-то промолчал, что не осталось незамеченным для Ханамии. Он перевел свой хищный, даже можно сказать безумный взгляд на неко-лиса. – Ты знаешь, о чем я, – ехидно заявил неко-гиена, с довольной ухмылкой высунув язык. – Твой чересчур умный альфа наверняка обо всем тебе рассказал. – Им не удалось создать ее, – ответил Такао, стараясь не смотреть на шокированные взгляды Кисе и Кагами, которые в эту минуту уставились прямо на него. – Не нужно лгать, лисонька, – ядовито протянул Ханамия, покрепче перехватив пистолет, что по-прежнему был наведен на троицу напротив него. – Хоть я и лишился своих ушей, но слышать не перестал. Я знаю, что та девица исправила формулу и закончила вакцину. И ее опытный образец есть у твоего драгоценного Мидоримы, к которому мы сейчас и отправимся. – Это вряд ли. – Думаешь, я шучу? – оскалился Ханамия. – Какого дьявола?! – не выдержала Кагами, ругнувшись. – Какая к черту вакцина?! Что за бред вы несете?! – Это лекарство, – пояснил Такао, – для таких, как мы. Неко больше не нужно будет прятаться. – Но ведь это невозможно. Мидорима-чи сам говорил это. Кагами и Кисе были поражены, ведь никто из них даже подумать о таком просто не мог. – Все, хватит! – не выдержал Ханамия, вновь привлекая к себе внимание. – У меня нет времени на все эти разговоры, так что я дам вам небольшой стимул, чтобы вы, наконец, начали соображать быстрее и отвели меня к Мидориме. В сознании Такао отложились лишь отдельные фрагменты произошедшей в следующую секунду трагедии, которая заставили сердце неко-лиса замереть в ужасе: едва заметное движение руки неко-гиены и беззвучный выстрел; болезненный вскрик и оседающее на кафельный пол тело неко-волка.