Чужой жених

Эмма в сопровождении радостных родителей шла к алтарю. Возле него давно стоял Крюк, умело сдерживающий волнение, и мысленно считал секунды до того, как его невеста окажется рядом с ним. Спасительница впервые увидела Киллиана не в коже, а в классическом костюме. От этого губы невесты, подкрашенные ярко-красной помадой, невольно расплывались в улыбке. Она сама себе не верила, что находится на собственной свадьбе, а впереди стоящий красавчик в чёрном пиджаке — её жених. Арчи без капли нервозности предвкушал момент, когда сможет узаконить ещё один брак ещё одних счастливчиков. Кажется, он — единственный, кто был совершенно спокоен. Даже на лицах мэра и её сёстры читалась лёгкая взволнованность от торжества. Когда Эмма и Киллиан поравнялись, мистер Хоппер начал свою речь. Только молодожёны не слышали этих слов. Они будто и вовсе забыли, где находятся, видя перед собой лишь свою вторую половинку. Их глаза блестели от счастья, а сердце бешено билось в груди. Кажется, молодожёнам пришлось приложить немало усилий, чтобы пальцы предательски не дрожали от волнения, когда теперь уже муж и жена надевали кольца друг другу. На свадьбе четы Джонс все казались счастливыми, позабыв об ужасах, которые когда-либо тревожили Сторибрук. Сейчас горожане предпочитали наслаждаться праздником, слившись в танце друг с другом, одаривая партнёра тёплой улыбкой. Но не может быть всё так хорошо. Динь с грустью посматривала в сторону молодожёнов, изредка изображая кривую улыбку. Почему-то именно сейчас к бывшей фее пришло осознание, что её счастье потеряно навсегда. Сердце больно сжималось в груди, порой мешая нормально дышать. К горлу подкатывал ком, а слёзы от обиды и горя с трудом получалось глотать, но Динь держалась. Ей не хотелось портить настроение кому-либо, особенно Крюку. Но каждый раз, когда он целовал свою жену, несчастной фее хотелось убежать, громко рыдая. В такие моменты она чувствовала, что лишь слёзы ослабят её боль хотя бы немного, но девушка все равно подавляла их каждый раз. Динь давно любила Киллиана. Кажется, ещё с того момента, когда фея приставила к горлу пирата нож в Нетландии, её сердце начинало бешено биться, стоило только подумать девушке о капитане Весёлого Роджера. Каждую ночь Динь засыпала, планируя своё будущее с Крюком. Она думала о том, как они оба отомстят своим обидчикам и будут счастливы вдвоём. Каждое утро она просыпалась с мечтой вновь взглянуть в небесно-голубые глаза пирата, надеясь углядеть в них те же чувства, что тревожили и её. Печально смотря на свою постель, фея жалела, что на ней рядом не лежал Крюк. Только после этого ритуала, она вставала на холодный деревянный пол и начинала свой день. Теперь Динь чувствовала, что всё это бессмысленно: Крюк никогда не будет с ней. Не маленькой фее, в чьём сердце остыла обида на Злую Королеву и умерла надежда на счастье, суждено делить супружеское ложе с Киллианом. Другая белокурая девица захватила мысли пирата. И Динь знала точно, что эта другая лучше, чем она. Эмма умнее её, храбрее, добрее и даже красивее. Динь никогда не смогла бы тягаться с ней в борьбе за любовь. Лишь потому фея и не думала расстраивать свадьбу и ссорить молодожёнов. Очередные выкрики гостей «Горько!» до жути надоели Динь, и она, наконец, решила прекратить пытку над собой и ушла. Стоя возле входа в кафе «У бабушки», фея всматривалась в даль, что-то обдумывая в своей голове. Слёзы медленно стекали по её щекам, а пальцы так сильно сжимали чёрный, как и платье девушки, клатч, что костяшки побелели. Динь хотелось разрыдаться, задыхаясь от истерики, лишь бы вся боль, что накопилась в её хрупком сердечке, вышла наружу. Но она, сама не зная зачем, сдерживала это желание, позволяя себе почти бесшумно плакать, порой шмыгая носом. — Всё хорошо? — послышался сзади до боли знакомый голос. Такой приятный, такой любимый и родной, что фее хотелось вечно слушать этот голос, наслаждаясь им. — Динь? — вновь обратился Крюк к знакомой. — Что? — повернувшись лицом к возлюбленному, спросила девушка, которой слишком надоело скрывать свои чувства. — Что с тобой? — забеспокоился мужчина, увидев слёзы, катившиеся из глаз собеседницы. — Ничего. Просто, — дрожащим голосом начала Динь, готовая, наконец, к признанию, — я… Я люблю тебя, Крюк. Всегда любила. Киллиан удивленно посмотрел на знакомую, пытаясь переварить её слова в своей голове. Ему было непонятно многое. Правда ли то, что он услышал? Правильно ли он вообще расслышал фею или ему просто послышалось? А если Динь действительно только что призналась пирату в любви, то почему именно сейчас? И как на это отреагировать? Что сказать? От бесконечного потока вопросов, крутившихся в мыслях, голова Киллиана начинала раскалываться, и он почти пожалел о своём решении, выйти на улицу за давней подругой. — Прости, что говорю об этом сейчас, — прервала тишину Динь, почувствовав себя виноватой. Всё-таки сейчас проходила свадьба Крюка с Эммой, а она так бессовестно призналась чужому жениху в любви. Желание расплакаться отчего-то исчезло, на его место пришло какое-то странное облегчение, словно бывшая фея избавилась от жажды, выпив достаточное количество воды. — Ничего страшного, — только и смог ответить ей Киллиан, всё ещё пребывая в шоке от услышанного. Ему хотелось вернуться в кафе и забыться в медленном танце с женой, но просто так бросить Динь он не мог. Это было бы неправильно, ведь они столько прошли вместе, всегда поддерживали друг друга, делясь планами мести. Бывшая фея была как младшая сестра для капитана «Весёлого Роджера», и потому он не мог оставить её в трудный момент. — Тебе надо идти, Крюк. Тебя ждёт жена, — словно угадав мысли возлюбленного, спокойно произнесла Динь. — А ты? — забеспокоился мужчина. — А что я? Я хочу домой, мне надо отдохнуть, — ответила фея, и пират прекрасно понял, что она сказала это искренне, не тая в своих словах скрытого смысла. — Тогда поговорим завтра? — предложил Киллиан, на что Динь только положительно кивнула головой и неспешно направилась в сторону дома. Проводив взглядом знакомую, Джонс ушёл обратно в кафе. Ему всё ещё хотелось забыться в медленном танце с Эммой, и теперь он не видел смысла противиться этому желанию.