не пропадай больше
7 октября 2017 г. в 02:19
Примечания:
April Rain — Downpour
Тёмно-лиловые сумерки разлились по улицам, разбавляемые тусклым янтарным светом гудящих фонарей. Ветер с тихим шорохом разносит по разбитой пыльной дороге пожухлые листья, источающие пряный запах, некоторые из них оранжевыми корабликами плывут по небольшим лужам, отражаясь размазанными пятнами. Начало октября оказалось прохладным, и Робби медленно идёт вперёд, кутаясь в серое пальто, доставшееся ему от Ленца. Иногда кажется, что ткань всё ещё хранит его тепло, но оно быстро исчезает, стоит только подумать об этом.
Робби оказывается на улице возле большого жёлтого дома, всё так же отделённого от улицы уже немного заросшим газоном. Он останавливается перед подъездом, и видит, что спустя три месяца ничего не изменилось. В окнах по-прежнему горит свет, краска на стенах яркая, ничуть не побледнела; освещение неисправного фонаря колеблется, и если бы здесь стоял кадиллак, он как прежде напоминал бы могучего чёрного слона. Робби садится на холодные ступеньки и тяжело вздыхает. Его так долго здесь не было, но складывается ощущение, что ничего и не было, что сейчас к нему спустится Пат, такая же воздушная, как и всегда, и они вместе проведут вечер, возможно, проедутся по ночному городу на кадиллаке их мастерской, или же отправятся в пивную к Альфонсу. Главное, чтобы Пат была рядом. Остальное не так важно.
Туман лёгкой завесой стелется по асфальту, и Робби отголосками в сознании слышит хор, который когда-то давно раздавался громко по улице, прерывая их с Пат разговоры. Он трёт замёрзшие руки, дышит на них, пытаясь согреть. Вспоминает тонкие, немного сухие ладони Пат, всегда тёплые.
Закрывает глаза, представляет образ, до мелочей. Низкий голос, каштановые волосы, отливающие янтарём, запах персика, хрупкую фигуру и мягкую улыбку. Так явно.
— Робби?
Сердце замирает, когда его плеча кто-то касается. Он поворачивается и видит её. Стоит рядом, в белом платье, почему-то босиком. Наклонила голову немного вбок, смотрит ласково.
— Пат? — Робби подхватывается, застывает на несколько минут. — Пат, это ты! Почему ты так легко одета? — он тут же стягивает с себя пальто и одевает на девушку. Поправляет воротник, потом проводит пальцами по нежному лицу.
— Ох, Робби, я вовсе не замёрзла, — говорит она совсем непринуждённо.
В её глазах фонари отражаются золотистыми искрами, обволакивают свечением силуэт, и Робби задерживает дыхание, потому что она так прекрасна. Он притягивает Пат к себе, перебирает дрожащими пальцами волосы, пахнущие всё тем же персиком. Робби скучал по ней так сильно, что, кажется, не отпустит больше никогда.
— Где же ты была?
Пат совсем-совсем тихо смеётся.
— Нигде. Я всегда здесь.
Кроны деревьев шумят громче, уже почти стемнело, а Пат словно светится изнутри. Робби не может насмотреться на неё, как будто она мираж, который может вот-вот рассеяться и смешаться с туманом. Её ладони всё такие же тёплые, греют его пальцы. И улыбается по-прежнему мило, отчего на душе становится легко. Робби так не хватало всего этого. Он невесомо касается губ Пат — просто чтобы почувствовать её ещё немного ближе, чем она есть. Целует в самый уголок, потом — скулы. Ощущает её дыхание, как руки ложатся на затылок.
— Пат, я так люблю тебя, — выдыхает Робби. — Больше не пропадай, ладно?
Она подмигивает и шепчет почти заговорщицки:
— Ни за что.
Робби просыпается в комнате один. Рядом нет Пат, и первое время после пробуждения отчаянно не хочется в это верить. На вешалке не висит серое пальто Ленца, в воздухе нет аромата цветов персика, и фонари не горят уже — почти светает. На улице слишком тихо, и в этой тишине мысли становятся невыносимей громче. Хочется вновь заснуть, чтобы увидеть её.
Патриция Хольман стала для него лучшим сновидением за последние три месяца.