шалость

— Оксан. Окса-ана… — Дим, отъебись, а, — раздраженно фыркает девушка и пытается услышать, о чем говорит преподаватель. Да чтоб она еще хоть раз на задние ряды села. Диме же на лекцию абсолютно похуй, он даже не уверен, что скажет точно название предмета и имя преподавателя. Диму интересует сейчас только сидящая рядом девочка. Его девочка. — Взял бы и оттрахал тебя на этом столе, — придвинувшись поближе, шепчет он Оксане на ухо и накрывает ладонью выглядывающую из-под юбки коленку. — Чтоб стонала и выгибалась, пока я всю тебя хорошенько вылизываю. Тебе бы понравилось, я знаю. — Бля, Дим, а давай мы лекцию послушаем? — Оксана тихо вздыхает и все еще старается не отвлекаться, но безуспешно. — Да хуй я клал на эту лекцию, ляль, — Дима зубами цепляет ушко, отчего Оксана тихонько шипит и хмурится, но руку с коленки не сбрасывает. Дима догадывается, что это — знак согласия и скользит ладонью выше, по бедру, стараясь не слишком громко шуршать тканью юбки. — Хочу целовать тебя долго, кусать везде, потому что даже с синяками ты такая красивая, — Дима шепчет совсем тихо, но горячо обжигает ухо и шею своим дыханием, касается губами плеча и проскальзывает пальцами под резинку трусиков кружевных, ухмыляясь довольно: — А чего ж ты упираешься, когда сама уже мокрая вся, ляль? Оксана зубами стискивает губу и прикрывает рот ладонью, стараясь громко не дышать и не застонать прямо на паре, пока умелые пальцы между ног ласкают так, что дрожат коленки. Дима свою девочку уже успел изучить, Дима знает, как ей нравится. — Ножки шире разведи, синеглазка моя, — Оксана слушается, упирается лбом в стол и рот зажимает двумя руками, чувствуя, как чужие пальцы проникают внутрь. Хочется толкнуться навстречу, чтобы сильнее, глубже, больше. Но нельзя, никак нельзя. И приходится терпеть и принимать правила игры. Дима сам уже с трудом сдерживается, потому что джинсы болезненно стискивают вставший член, потому что Оксану хочется слушать и чувствовать. Но от всей ситуации такой адреналин кипит в крови, что его это только больше распаляет. Дима пальцами трахает свою девочку прямо посреди лекции в университете. И это, пожалуй, слишком охуенно. Он научился чувствовать, когда Оксана на грани, поэтому резко замирает, тут же получая многозначительный взгляд, скрытый упавшими на лицо волосами, и тихое, едва слышное: «Дим, пожалуйста». В голубизне глаз бушуют похоть, гнев и капелька мольбы — взрывной коктейль, и Дима готов выпить его залпом. Он ускоряется как может, ведь до конца пары всего каких-то пятнадцать минут. Чувствует, как Оксана резко сводит коленки, как мышцы непроизвольно сжимаются вокруг пальцев, и как сама она чуть дрожит, все еще упираясь лбом в столешницу. У Оксаны волосы растрепались, щеки алеют, а в чистейших льдинках пляшут черти. — Хорошая девочка, — почти мурлычет Дима и показательно облизывает влажные пальцы. Он бы причмокнул даже, если б мог. Оксана же старается отдышаться немного и привести себя в порядок, прежде чем голову поднимать. — Юбочку не забудь поправить, ляль, — шепчет Дима, поглядывая на часы. — А на следующую пару мы с тобой не идем, поняла? Оксана думает о том, что хорошо все же сидеть на задних рядах.