Срываюсь внезапно

— Мне нравится, как ты смеёшься. Слишком мило, — улыбаясь, произносит Лена. — Да и вообще, ты милая. Я удивляюсь её реплике. В моей голове совершенно не укладываются эти слова, произнесенные Темниковой. До этого она и «мило» были совершенно не совместимы в моей голове. Я вновь убеждаюсь, что она бывает разная и мне только предстоит её узнать. — Слишком мимишно и сладко для такого человека, как ты. Тебе не кажется? — спрашиваю я, смотря на искреннюю, добрую и, наверное, в какой-то степени детскую улыбку. — Ты такой меня сделала за пару дней, — уже более серьёзно говорит она. — Плохо на меня влияешь, — смеётся. — Ну-ну, кто ещё и на кого, — оголяю свои зубки уже я. Она внимательно смотрит на меня, будто стараясь запомнить каждый сантиметр. Она улыбается, а я просто стараюсь запомнить этот момент, где передо мной сидит настоящая Лена, а не та сука, которую знают многие. — Почему ты стала такой? — шёпчу, нарушая длинную паузу тишины. — Какой? — Холодной? — предполагаю. — Наверное, из-за отношения внешнего мира. Тут нельзя быть мягкой. Если ты добра и мила совершенно ко всем — ничего хорошего из этого не выйдет. — Мне так не кажется. — Казалось бы, если бы ты была на моем месте. — Мне нравишься ты. Нравится, когда ты улыбаешься, когда ты настоящая. — Может быть, это очередная маска? Откуда ты знаешь? — Может быть, — замолкаю ненадолго я. — Так ты выглядишь счастливой. — Просто сейчас меня окружает красивая, добрая и интересная девушка, — она вновь показывает мне зубки с диастемой. — Вот и весь секрет счастья. — То есть, если бы не было меня, ты бы не улыбнулась. — Нет. Я не улыбаюсь без повода, — в одно мгновение эта девушка может превратится из милой и беззаботной в серьёзную даму. — Я хочу, чтобы ты делала это чаще. Я пытаюсь сглатить ситуацию: хочу, чтобы она снова расплылась в улыбке, хочу видеть перед собой искреннюю и добрую девушку. — Будь со мной, и будешь видеть, как я улыбаюсь. — аргумент. — Я подумаю. Мне же сначала нужно подписать договор. — Там возможны изменения. Не стоит его пугаться. — говорит Темникова. Девушка пытается меня успокоить своим взглядом, а я как обычно опускаю глаза в пол, смущаюсь и краснею. Лена берет меня за руку, лежащую на столе и повторяет: — Его не стоит пугаться. Тебе понравится, обещаю. От таких слов все равно не легче, но ей хочется верить. — Да, его можно изменить, но одно, что хочу я изменить явно нельзя. — Что? — спрашивает девушка, не понимая о чём я говорю. — Отменить к чертям, этот чертов договор! — Ты права. Это невозможно. Либо так, либо никак, — она одёргивает свою руку и принимается кушать. Ну зачем всё усложнять?! Почему нельзя просто жить по-человечески? — Почему? — Потому что я такой человек. — грубо отвечает Темникова, нахмурившись. — Давай закроем эту тему? — Рано или поздно, ты всё равно мне всё расскажешь, — уверенно говорю я. Моя внутренняя богиня ликует от моей решительности. — Я в этом не уверена, — уже мягче, но все равно с некой ноткой грубости и неприязни изрекает девушка. — А я уверена, — не сдаюсь я. — Посмотрим. Лена вздыхает, закрывает глаза и вновь берёт меня за руку и целует её. От такого жеста я прибываю в неком шоке. — Я уверена лишь в одном. Тебе точно понравится игровая, — проговаривает Темникова, смотря своими голубыми, как небо глазами мне, в глаза. — А я вот в этом нет. — Ты ещё там не была, так что не стоит делать выводы. Я буду рада сделать всё, чтобы ты попросилась туда ещё раз. — Как ты сказала выше — посмотрим. — А теперь ешь, — снова командует она, а мне приходится подчиняться и искать оправдания. — Не нужно меня торопить. Так будет всегда? Смогу ли я с этим смирится? Много вопросов, но ни одного ответа. — Ты всегда будешь мною командывать? — спрашиваю, не поднимая глаз. — Я разве тобой сейчас командую? — удивлённо спрашивает Елена, а потом добавляет, — Командую я лишь в постели и красной комнате. — Но ты сейчас доминируешь. И да, ты забыла добавить слово «боли». — Я забыла добавить слово «наслаждения». Это приятная боль, о которой ты будешь меня умолять, — отвечает на вторую мою реплику Лена. А через несколько глотков вина высказывается насчёт первой, — Я доминант по своей натуре. Мне сложно не доминировать, особенно над той, над которой я этого хочу. — Ты была когда-то на моем месте? — перевожу тему я, дабы узнать немного о ней. — Мы закончили этот разговор, — резко отрезает девушка, отпивая вино. — Вот. Ты снова решаешь за меня! Раздражённо бросаю ложку и обиженно смотрю на неё. Мне не нравится, что она уже сейчас всё решает. — Кушай. Да, я была на твоём месте. Я была сабмиссивом. Она говорит это слишком спокойно, что не может не напрягать. — У одной из своих партнёрш? — уточняю я. — Ты можешь начать есть?! Нет. У своей учительницы. Сказать, что я удивлена ни сказать ничего. — Я не знаю как нужно реагировать в этот момент, — говорю и краснею. Мне стыдно, что я заставила её говорить об этом. — Тебе и не нужно. Ты ещё что-то хочешь узнать? Если да, то спрашивай, потому что этот разговор больше не продолжится. — Ты жалеешь? — О чём? Что это случилось со мной? Нет. Иначе бы не встретила тебя. Я не верю, что всё это по-настоящему. Мне кажется странным всё, что она говорит сейчас. Я в ступоре, но моя внутренняя богиня вновь ликует, потому что она уверена, в отличие от меня, что Темникова говорит это впервые. — Ты всем своим бабам так говоришь? — возмущаюсь я, а моя богиня дает мысленно мне подзатыльник за такие слова. — Во-первых, не бабам, а девушкам, во-вторых, нет. Ты вновь первая. Сейчас во мне просыпается сентиментальная бабушка, которой от таких слов хочется заплакать. Внутренняя богиня танцует верхний и нижний брейк, а я просто сижу в шоке. По-моему, у меня расщипление личности, пора к психиатру. — Что? — спрашивает Темникова, будто не понимая, что она только сейчас сказала. — Не знаю, — всё ещё в шоке говорю я, — поехали, пожалуйста. — Да, конечно.