Маятник

      Балка, точно маятник, раскачивалась взад и вперед. Дарел стоял перед стройкой, точно на границе двух миров, и в нерешительности заламывал руки. Он единственный из мальчишек в своем дворе не любил играть в подобных местах. Столько всего страшного грозило ему. Куски арматуры – змеи с головы медузы горгоны – один взгляд, и он окаменеет. Доски, тяжелые плиты и бетономешалки – слепые, безрукие монстры. Споткнуться, упасть, быть придавленным, сломать себе что-нибудь. Он боялся боли и смерти, опасностей и несчастного случая, всего плохого, что могло и не могло с ним случиться. Дети считали его трусом. Но у Дарела были игрушки и мама, которая всегда пожалеет, и папа, который никогда не обвинит его в слабости, потому что ему все равно. А потом у Дарела была девушка, кажется любимая и работа, тоже, кажется любимая. Он не мог знать наверняка и надеялся только на то, что ему не грозит никакой опасности. Самое страшное, что могло случиться в его душном тесном офисе – это порез от печатной бумаги. Но Дарел был очень осторожен и ни за что не допустил бы подобных происшествий. А его девушка была похожа и на маму и на папу Дарела одновременно – она жалела его, но ей, в сущности, было все равно.       А балка, точно маятник, раскачивалась взад и вперед. Так бывает, что вы опаздываете на работу. Корпоратив, возвращение домой под утро, будильник не помог. А еще бывает, что ваш привычный маршрут заблокирован красно-белой, точно рождественский леденец, лентой и надписью «Ведутся ремонтные работы». Еще могут быть огромные пробки на дорогах и судьба. Да, то, что случилось с Дарелом, было именно судьбой. Он выбрал эту дорогу. Узкий проход между домами под снос, и пустующая стройка (очередная разорившаяся компания), и натыканные елочными игрушками разноцветные предупреждающие знаки.       И балка, точно маятник, раскачивалась взад и вперед. Но вдруг, крепление зарыдало металлическим скрежетом, и ржавеющая глыба ринулась вниз. Зрелище напоминало скульптуру с какой-нибудь выставки импрессионистов. Огромная железка, воткнутая в землю под странным углом. Что-то привлекло его внимание. Кажется, это была птица. Дарел замедлился, откинулся немного назад и посмотрел в небо. Именно в такой позе он и замер, а на расстоянии вытянутой руки от него – серая и кривая стена. Понемногу у него включались органы чувств. Он кашляет от поднявшейся пыли, трет слезящиеся глаза, видит балку и стоит на месте. Секунда и балка теряет опору и падает на него. Пыль вновь поднимается в воздух и облепливает пиджак и брюки Дарела, покрывает бледным слоем лицо и волосы. Балка лежит рядом, она чудом не раздавила его. Он похож на глиняного человечка с застывшим выражением. Но где же страх, что сжирал его душу всю жизнь? Где он? Ушел. Конечно, и ему ведь тоже пора идти. Да, он опаздывает на работу. Нужно торопиться, он же опаздывает и … о Боже, кажется, испортил свой любимый костюм.