Вечно молодая и вечно пьяная реальность

Худощавый парень нежился ранним воскресным утром в постели.Его длинные волосы распластались по темно-синей простыне. Молодой человек просто наслаждался моментом выходного дня. Его движения были плавными и равномерными. На губах была легкая улыбка, а в глазах было спокойствие и умиротворение. Все бы ничего, если бы в этот момент в дверь квартиры не начал колотить его лучший друг и коллега. Шура с рыком встал и поплелся к двери. Хорошее настроение снесло мигом. Теперь гитариста переполняла злость. Резко открыв дверь, Шура опешил. В дверях стоял заплаканный и пьяный в дрова Лева. -Черт возьми! Левчик! Что случилось?- Шура впустил солиста в дом и закрыл дверь. - Лев, взгляни на меня! Красные от слез и алкоголя глаза умоляюще взглянули на длинноволосого. -Шурка..- Лева кинулся на шею друга и зарыдал как дитя. Гитарист помог дойти солисту до комнаты и усадил его на диван. -Лева, чтобы тебя, что произошло?- Шура положил руку на плечо друга. -Помнишь три года назад я купил попугая? Шурка, ты помнишь? - Лева говорил очень невнятно благодаря слезам и виски. -Помню -Он улетел в открытое окно, Шурка! Он улетел! Шурка! Лева зарыдал еще сильнее, и забравшись с ногами на диван, уткнулся носом в колени. -Левчик... Шура сам чуть не поддался эмоциям, видя убивающегося друга, который души не чаял в этой гребаной птице, но сдержался и,сев рядом с другом, обнял его. -Шура, успокой меня любым способом. Я молю тебя, Шура!- солист чуть ли не бился в истерике, но руки друга сдерживали его. -Тише, тише- шептал Шура и прижался губами к волосам вокалиста. Мигом рыдания прекратились. Лева посмотрел в глаза друга. Глаза полные слез и отчаяния просто съедали гитариста. И тот закрыл глаза. Пьяный мозг Левы принял это за намек на поцелуй. Он резко вцепился губами в губы гитариста. Тело Шуры окаменело. Его разум был затуманен. Но язык и губы слились с губами лучшего друга. Этот поцелуй существовал вне сил и разума Шуры. Это было для него каким то недосягаемым. И будто это не он целовался с бухим в хлам мужчиной, а кто то другой. Шура потерял самообладание. Он вцепился руками в шею солиста, придвигаясь к нему как можно ближе. Левка прижимался всем телом к гитаристу, обнимая его за талию. Это поцелуй был очень страстным, мокрым и пьяным. Лева прервал поцелуй, сказав спасибо. Но Шура молча потащил пьяную тушу в спальню. Шура открыл глаза. Он лежал в той же темно-синей постели, что и с утра. Может, это просто сладкий и долгожданный сон? Может этого не было, а это просто разыгралось подсознание молодого и полного энергии человека? Шура повернул голову. Рядом на подушке сопел Левка в одних трусах. Это был не сон. Это реальность, которую Шура никак не отрицал и не отгонял. Он влюбился в эту реальность. Влюбился в рядом лежащее опухшее сопящее лицо. Влюбился в тот мокрый поцелуй. Влюбился в Леву. Влюбился в свою новую вечно пьяную и вечно молодую реальность.