Из кокона

Глава третья «Ливень» Вечер выдался довольно тихим под самый закат. Девушка проснулась, когда солнце уже давно наполовину скрылось за горизонтом от неё в ветвях голых осенних деревьев. На улице было ещё сухо, но когда на улице окончательно стемнело, пошёл сильный ливень. Всё это время, пока не пошёл дождь, Ёрико сидела в своей комнате, не вылезала из постели и то дело, что слушала музыку, да играла на телефоне, либо смотрела какой-нибудь сериал. Когда о черепицу особняка начали разбиваться капельки дождевой воды, создавая мелодичный и успокаивающий звук, Ёрико решила встать и сделать себе «завтрак» самостоятельно. Всё в такой же мятой длинной темно-синей футболке и длинных бардовых штанах, расходящихся к голени, как пышная юбка, она вышла в коридор и спустилась вниз, интуитивно предполагая, что кухня у Канато находится именно там. Раньше она тоже жила в роскошном большом особняке, чем-то по размерам напоминающей небольшую среднюю школу. Однако позже Рико набралась самостоятельности и съехала от отца, которому и дела не было до дочки. Поэтому девушка жила по своим законам, только лишь брала отцовские деньги и появлялась с ним на разных встречах для виду, так сказать, чтобы свет не пополз о них слухами. Однако слухи были, ведь мир тесен, и кто-нибудь да заметит красноволосую девушку шнурующей с компанией «отбросов» по району и распугивая людей, идущих к ней навстречу. Смуглая девушка открыла третью дверь и к её удивлению это оказалась кухня, где находились три кухарки и о чем-то негромко лепетали, но сравнимо громко смеялись. Они были полноваты, похожие немного на деревенских, кстати, такими они и являлись. Женщины общались и очень по-мастерски выполняли свою работу. Они без какого-либо принужденья мешали мучную смесь в небольшой кастрюльке, резали овощи, украшали тортики, причем с особой утонченностью, что даже тортик казался девушке произведением искусства, нежели просто продуктом готовых питательных веществ и кучи лишнего жира в боках. Стоя в приоткрытых дверях, Ёрико улыбчиво постучала по деревянной вырезанной, отполированной, залакированной деревяшке и женщины о чем-то увлеченно общавшиеся вдруг перевели удивленные взгляды на новую гостью. Девушка лишь с легкой ухмылкой сказала: - Покормите невестку, а то вчера ужин не задался у меня. Самая полная кухарка сразу вскочила с места и хватая девушку за плечо и прикрывая двери кухни. Проводила её за стол, где всё было завалено блюдцами, пирожными, конфетами, нарезанными овощами, лежащими на доске для резки или в небольшой миске. Как ни странно, и из всего завала нашлось для Ёрико место чистое и свободное. Туда и уселась. - Ох, ох, сейчас-сейчас, только вот отыщу чем тебя покормить-то! Женщина сразу начала шарить по кастрюлям, в которых кипела вода или в сковороды, где что-то тушилось или просто лежало и остывало. - Так ты у нас новая невестка хозяина? – спросила вторая кухарка немного басистым голосом. Третья поддержала её кивками, заваривая девушке травянистый вкусный чай. - Ну, типа того, да.. - Поди, замучил уже! У нас все невестки от него бегут, только пятки и сверкали. Никому пощады не дает и капризничает постоянно, - первая кухарка положила девушке на стол риса с тушенной рыбой и овощами, - вон, тортики он свои да и ест. Нет бы нормальной еды поел! А он эту дрянь только и жрёт! - Ты тише-тише, вдруг он услышит, - сказала третья второй и те замолчали. Видно, боялись хозяина, хоть и так нелестно о нём отзывались. Ёрико лишь тихо поедала свой «завтрак», слушая женщин лепечущих между собой, а затем решила вставить и свои пять копеек. - Ну, он меня уже достал, но так просто сдаваться не собираюсь. Посмотрим кому из нас хуже будет. - Вот так, смотри, так тебе со своим мужем надо-то, - первая звонко засмеялась, обращаясь к третьей кухарке, которая уже подала кружку горячего вкусного ароматного чая и небольшую порцию наивкуснейшего тортика. - Ой-ой, помолчала бы, женщина, да своего увадила бы по барам не шляться. Ты лучше, девушка расскажи, как вообще сюда попала. Рико прожевала остатки пищи во рту и проглотила. - Ну, меня отец отослал. Он друг отца Канато и его главная головная боль и подстилка. В смысле том, что для Карла Хайнца и убить может, вот он и меня ради него отдал. Я бы и не пошла, коли отец мне все пути к его деньгам и возможность поступить в институт искусств, полностью не оборвал. Я хотела стать писателем, прославиться, но из-за отца приходится здесь находиться. Только так и могу. - А мама? - А её нет. Умерла ещё при родах, так что я с детства только от нянек любовь и занимала, но никак не получала. Я у них любовь и ласку занимала, а потом отец деньгами их отдавал. Поэтому с детства одна привыкла быть. Играла сама с собой в куклы, потом училась стрелять, рисовала на стенах. В общем, была сама себе вольная птица. - Мда, - сказала первая кухарка, пододвигая тортик ближе к девушке, а сама сидела рядом на стуле, - ребёнок без матери никогда такого тепла и любви не познает. Только мамы так любить умеют. - Как? – спросила третья кухарка, нарезая картофелину на мелкие кусочки. - Как-как, а вот так. С особой лаской, любовью, нежностью. Обнимет она тебя перед сном, поцелует нежно так в лобик и целую ночь, будто в раю порхаешь в небе, как ангел. - Хм, никогда не чувствовала такого, мама как мама. - Тьфу ты на тебя. Мама святое! Только она тебя и принимает, когда никто принимать не будет. Только мама сможет любить своего ребёнка любым. - Так не все мамы такие! У меня вот мама нас с братом гнала постоянно куда-нибудь на улицу, лишь бы не мешались ей, - сказала вторая кухарка. - Так не понимаете вы! Таких «мам» мамами не называют. У нас всякие дамы есть, а мамами только единицы быть и могут! Вот и смотри, девушка, люби своего ребёнка, чтобы матерью хорошей для них быть. Чтобы была для них мамой! Ёрико улыбнулась и допила остатки чая. - Постараюсь, - Ей было очень приятно слышать такое и на секундочку ей очень захотелось иметь настоящую маму; она захотела, чтобы хоть раз в жизни её прижала к груди родная мама. – Ладно, пойду я, а то дела ещё есть. Нужно будет кое-что сделать. - Ой, пока-пока! Ты там с господином осторожнее будь и заходи почаще, - первая кухарка была очень рада появлению новой доброй и милой девушке, которая так искренне и с интересом её слушала. Ёрико вышла из кухни наполненная фантазийной основой для нового рисунка своего альбомчика. Уж так ей хотелось нарисовать воздушную лёгкую картину о любви матери и её детях. Слишком глубоко слова кухарки легли ей на душу и остались под коркой головного мозга. «Такие слова я никогда уж и не забуду» - думала она, шагая по пустынному ярко освещенному коридору, как взгляд её пал на тот же кроваво-красный сад роз, небольшими фонариками, поставленными у краёв прогулочных дорожек и рядом со скамейками. Луна скрылась за пеленой тёмных туч, откуда лила и лила вода, бросаясь на красные лепестки роз и на сами кустарники в целом, придавливая их своей массой и количеством. «Как смотрю туда, так сразу этого идиота вспоминаю. Прибила бы его, если положение позволяло. У меня на районе таких быстро уму разуму учат и из него надо бы дурь выбить. Слишком уж зазнался мажорик. А все таки… неплохая идея эта, взять да порисовать в саду, если бы не дождь. Хотя, альтернатива есть». С этими мыслями скрываясь за дверьми своей просторной комнаты, девушка достала тканевый пенал и своей небольшой альбом с толстой бумагой для рисования. Часть его была уже изрисована. Где-то были красивые пейзажи, портреты, просто милые или забавные рисунки, а где-то просто наброски, какие-то слова, записи и всякий бред, что может прийти на ум только творческому человеку. Так собравшись, прихватив с собой две конфетки для поднятия тонуса и настроения и телефон с музыкой, Ёрико вышла в коридор и дошла до места, где узкое помещение становится чуточку шире. Там, в этом месте, стояло небольшое кресло, большое раскидистое зеленое растение в горшке рядом с ним и широкий подоконник, на котором Рико и устроилась. Она прижалась спиной к стене и посмотрела на окно. В нём можно было лишь рассмотреть очертания сада, т.к. здесь ливень доставал до окна своими холодными мокрыми руками. Так или иначе, девушка под приятную мелодию в хорошей атмосфере немного расслабилась и начала делать набросок, пока что состоявший из пары линий и кружочков. Вдруг девушка почувствовала что-то неприятное, мерзкое, поэтому повернула взгляд в сторону и увидела Канато. Как ни странно он был немного заинтересован, но глаза его показывали отнюдь не заинтересованность, а скорее безумие и садизм. Ёрико вздрогнула и резко вытащила один наушник из уха. - Совсем спятил так пугать! – девушка была явно рассержена, а Канато лишь прижал своего мишку к себе сильнее и сказал: - Что ты рисуешь? На этом моменте Рико прекратила злиться, и освободила местечко на подоконнике, чтобы Канато смог спокойно усесться на месте рядом с ней. Так он и сделал. Они минут десять тихо сидели и только дождь за окном шумел, создавая приятную комфортную, немного семейную атмосферу. Тут Канато начал раздражаться. - Ты нарисовала маму? - Да, а что? - Ненавижу этот рисунок, выкинь его! - Эй, а ты не офигел ли случаем? Это мой рисунок и только я могу сделать с ним, что хочу! Не нравится, иди своей дорогой! - Выкинь. Этот. Рисунок! – Канато пришёл в ярость и начал одной рукой вырывать у девушки альбом, а другой придерживать своего плюшевого друга, чтобы то не упал ненароком. Ёрико такой расклад не устроил. Сначала она смело и твёрдо держалась за свой альбом, за тем уже находившаяся в состоянии чуть ли не коллапса ударила Канато телефоном по голове. Тот мигом свалился с подоконника и тихо пискнул от боли. Затем полный ярости встал и хотел уже прибить девушку. Он навис над ней и рыча начал говорить. - Я убью тебя, сука! – Канато не рассчитывая сил, ударил бедную девушку по груди, что та чуть не охрипла, но лишилась способности нормально безболезненно вздохнуть на парочку секунд. Она съежилась под парнем, а тот лишь звонко рассмеялся. – Ты такая жалкая… Дай мне выпить тебя. Я ещё не пробовал тебя. Теперь пришлось страдать Канато. Ему врезали по самое «не балуй». Девушка своими нежными ручками сжатыми в кулак сумела ответить ему той же монетой, но уже ударив по лицу. Канато вскрикнул и упал рядом с девушкой, держась за больную скулу, откуда уже сочилась кровь, а место припухло и покраснело. Ёрико успела встать и слегка загнувшись, побежала от Канато по коридору на первый этаж ближе к выходу. Пока парень корячился от боли и орал оскорблениями и проклятиями в сторону своей юной невесты, она уже успела выбежать на улицу. Холодный дождь встретил её отнюдь не весело. Её домашняя одежда тут же намокла и прилипла к телу, выказывая очертания её тела. Она бежала, бежала, бежала. Сад, наполненный алым цветением ароматных роз, в этот вечер был угрюм и печален. Ветки кустарников от напора воды погнулись. Красновласая девушка увидела на траве рядом с невысоким деревом крепкую палку и взяла её в руки, готовясь к бою. Она часто дышала, капельки воды и пота смешались и скатывались по её лицу с мокрой макушки головы. Носки на ногах уже промокли и было неприятно ступать на ногу, будто холодная лужа под ними. - Выходи! Урод! Вдруг сзади девушки потянулась рука, но Ёрико успела отмахнуться палкой и парень, хотевший было напасть на неё, упал на землю и яростно посмотрел на неё. - Что.. Что я тебе такого сделала?! - Ты. Рисуешь. Неправильно, - Канато прорычал это, вытирая со лба капельки дождевой воды. Его одежда тоже была полностью намокшей. -Какая тебе разница как я рисую?! Какая, твою мать разница?! – последнее слово было уже не просто выкрикнуто, девушка была готова расплакаться на нём, она буквально давила его из себя, орала. - Мамы не такие!!! Что ты вообще знаешь?! У тебя вообще её не было! Это была последняя капля. Девушка бросила палку в сторону и ударила Канато в живот ногой, потом ещё и ещё. Удар – воспоминание. Издевательство, ложь, ненависть, грусть. Удар – боль, вылезшая наружу. Снова и снова. Она видела лица обидчиков, видела себя, видела одиночество. А Канато лишь лежал и смеялся, но даже сквозь капельки дождя на его лице и одежде можно было рассмотреть, что он плачет. Сначала это побуждало Ёрико бить и бить его, но потом она остановилась и парень, вставший ответил ей ударом в живот с кулака. Девушка свалилась и закрыла лицо рукой, сжимаясь от боли и крича от неё же. - Хватит уже!!! Перестань!!! – дальше девушка начала рыдать навзрыд. Парень, сделав пару хромых шажков, уселся рядом, а потом лег. Она повернулась к нему, продолжая рыдать, а тот лишь мягко погладил её по вымокшим волосам. Через пару минут дождь кончился и на небе уже светило тысяча красивых звезд. Такое вряд ли увидишь вблизи города. Но молодая парочка находилась далеко от ярких домов и фонарей ночных улиц Токио. Канато начал смеяться, потом успокоился. Его взгляд с безумного стал уже серьезным, и он поднялся с земли, весь побитый, не способный удержаться полностью. К нему подбежал его дворецкий. Оглядев картину более чётко, он ужаснулся и вскинул брови. - Хозяин! Что с вами стало? – он хотел было помочь парню удержаться на ногах, но тот оттолкнул его. - Бери Ёрико и неси в комнату. Переодень. Я сам дойду. Канато поковылял до своей комнаты, ели поднимая ноги на ступенях и сгибаясь о боли в животе. Дворецкий же нёс холодную девушку, потерявшую от шока и стресса сознание, мокрую и ослабленную. Тогда каждый хоть и остался при своём мнении, но Рико начала осознавать, что для Канато значит семья и с того момента в саду решила, что разгадает его душу и поможет справиться с этим. Парень же решил для себя, что есть его вина в этом случае. Воспоминания о его детстве побудили его немного добрее воспринимать его будущую жену. Возможно это было первым шагом навстречу к друг другу. Хоть и не самый близкий.