Не просьба

Йона догнала его уже у ворот, запыхавшись, расправляя спутавшееся платье и придерживая рукой заплечный мешок, в который на скорую руку были брошены пара кусков хлеба и сыра. Волосы были собраны косынкой, однако несколько ярких прядей вырвались наружу, завиваясь у раскрасневшихся щек. Он оглядел её исподлобья досадливо, стараясь ни ей, ни себе самому не открыть настоящих эмоций. Девушка сделала несколько шагов вперёд, подходя ближе, поднимая голову, чтобы встретиться с ним взглядом. - Я пойду с тобой, - говорит громко, и эти слова - единственное, в чем она может быть уверена. Хак нарочито поворачивается к ней спиной, с усмешкой более горькой, чем стоило бы, говорит, что он больше ей не защитник и не слуга, что он отказывается от фамилии и всех обязанностей. - Но как же так, как же ты можешь... - недоверчиво шепчет она, сверля его взглядом сиреневых глаз. - Вот так, принцесса. Может ты хочешь, чтобы я охранял тебя за плату? - в этой грубости нет ни тени их прошлых дурачеств. Он резко прижимает её себе, с хорошо сдавленным отчаяньем чувствуя, как сжимается она в его руках. - Заплатишь золотом или быть может собой? Йона чувствует его сильные руки на своей талии и спине, не в пример сильнее тех изящных рук, о прикосновениях которых мечтала, которые до сих пор стояли перед глазами испачканные кровью. Она отталкивает мужчину от себя, запинаясь и чуть не падая на землю. Громко кричит о том, что такая тупая детина ей самой не сдалась и что лучше она сама помрет в ближайших камышах, чем в объятиях этого животного. Он уже хочет идти, злой на себя, на неё, чувствующий облегчение, раз она останется в безопасности. - Сон Хак! - окликает его уже не девушка, но принцесса. - Я пойду с тобой или не дам тебе сдвинуться с этого места, - упираясь руками в его грудь, яростно смотрит вверх в его глаза, замечая насмешку и облегчение. А он не чувствует себя слабым, остановленный такими маленькими и хрупкими руками, прикосновение которых обжигает даже через хаори.