Вкус предательства

       Клаус смотрит на спящую Хейли взволнованным взглядом. Он сам проснулся не раньше получаса назад, но уже сейчас может трезво оценивать ситуацию. Температура тела его бывшей жены непозволительно быстро растёт. Она уже бредит, а травы, которые он ей дал, не успевают усваиваться в организме. Пришло время незамедлительных и поистине решающих действий.        Хоть Майклсон и понимает, что после вызова врача и уколов, а может быть, даже капельницы, Маршал навсегда возненавидит его, а ещё… Мужчина, как минимум, будет убит детьми за такое, да и сам себя казнит, но что же делать ещё?        В детстве Никлаус, а точнее рыцарь на белом коне в его лице, не вдавался бы в подробности, и просто бы закрыл дверь на замок, прямо перед носом врача, ведь он знает, как его маленькая девочка их не любит. Да вот только теперь всё меняется. У каждого есть свои обещания, которые приходится рано или поздно выполнять. И если раньше у них не было никаких обязанностей, кроме как прийти не позже того, как мама заглянёт в твою комнату, пожелать сладких снов, то теперь на них огромная ответственность.        Теперь Хейли — не маленькая девочка, а взрослая женщина, которой она в конце концов хочет быть. У неё есть двое маленьких детей, которые скоро приедут от родителей девушки и будут сильно огорчены, увидев свою маму в таком состоянии. Клаус же не — рыцарь на белом коне, а лишь тот, кто поднимет мать своих детей с кровати, и не важно, какие методы он при этом будет использовать. Главное, чтобы она была в порядке, ведь у него тоже есть обязательства перед их детьми. Когда они уезжали, то взяли с отца обещание, что с их мамой всё будет в порядке. И как бы смешно сейчас не было бы, но он сдержит его. — Хейли, — Майклсон аккуратно трясёт её за плечо, на что она моментально чуть приподнимает веки. — Извини, но у тебя слишком горячее тело, я вызвал доктора, так что он тебя осмотрит, — Маршал сразу же широко распахивает глаза от слов «вызывал доктор» и «он тебя осмотрит», находящихся в одном предложении.        Понимая весь смысл сказанного, девушка садится в позу лотоса и смотрит на мужчину взглядом, наполненным болью и какой-то брезгливостью. По щекам быстро скатываются капельки слёз. Хейли пытается выдавить из себя хоть слово, но все попытки четны. Она слишком устала.        Во входную дверь кто-то позвонил, вероятнее всего это пришёл доктор, а Клаус пошёл открывать её. Страх крепкими цепями сковывал всё её тело, а паника начала зарождаться в глазах. Непонятно откуда в ней появились какие-то силы шевелиться.        Хейли, услышав что Майклсон с кем-то говорит, и они уже поднимаются по лестнице, не придумала ничего лучше, кроме как залезть под кровать, не забыв, конечно же, взять с собой телефон и выключить его. Тем временем мужчина с гостем уже поднялись на второй этаж и зашли в её комнату. Только услышав топот незнакомых туфель, руки девушки затряслись, а по всему её телу прошлись мурашки, да ко всему прочему, её начало от чего-то трясти. — Странно, — удивлённо произносит Клаус, оглядывая комнату. — Она только что была здесь. — Я лучше выйду, — Маршал услышала знакомый голос и начала вспоминать, кому же он принадлежит. Оу, это, скорее всего, семейный врач, Клауса! Конечно, это единственный врач, кто может терпеть все её выходки. Как его там зовут? Мистер Мэркхем? Нет, мистер Шэрмен? Да, именно так. Мистер Шэрмен. Он удалился из комнаты, а Хейли случайно чихнула… Прятаться и не палиться она так и не научилась… — Хейли, — зовёт её Клаус, чуть ли не моля и нагибаясь под кровать. Он тянет покрывало и откидывает его наверх, после чего находит брюнетку, которая непонятно как залезла под кровать. Майклсон тянет руки к девушке, таким образом прося вылезти и идти к нему. Но она сдавленно отвергает его предложение и он вздыхает. Сейчас они похожи на маленького ребёнка и котёнка.        Маленький ребёнок — Клаус очень сильно напугал милого котёнка — Хейли, от чего она забилась в угол под кроватью и не желает вылезать от туда. Только вот «ребёнку» начинает надоедать упрашивать маленькую «кошечку» вылезти и он мягко тянет животного за лапку навстречу к нему, что и делает Майклсон сейчас. Он берёт Маршал за кисть и настойчиво тянет на себя. Она вылезает из-под кровати и в ту же секунду оказывается прижатой к жёсткому матрацу, а выключенный телефон отправляется на тумбочку. — Хейли, чёрт бы тебя подрал! — мужчина начинает свою пламенную речь, от которой Хейли ещё сильнее начинает трястись. — Ты и так вся дрожишь, а теперь ещё ложишься на холодный пол! Совсем ума лишилась?! Мы тут её лечим, а она себя калечит! Если ты сама не хочешь выздороветь, то подумай хотя бы о своих детях, которые через несколько дней уже должны будут приехать от твоих родителей! Представь, каково им будет, когда они увидят тебя в таком состоянии! — Я хочу выздороветь, — чуть ли не хныкая, произносит девушка, по-детски надув губы. — Думаешь, мне самой нравится болеть? Я просто не хочу капельницу… — Эй, Волчонок, — по-доброму улыбается Клаус. — Тебе всего лишь нужно пережить осмотр врача и один маленький укольчик, больше нечего тебе боятся. Как там говорится? Один укольчик и будешь ты здорова! Он будет совсем безболезненный, я тебе обещаю это. — Хорошо, — под сладостными и такими убедительными речами Хейли сдалась и с малой долей недоверия ответила. — Только один укольчик и всё!        Майклсон одобрительно улыбнулся и позвал врача. Как Хейли и предполагала, мистер Шэрмен ни капли не изменился. Всё тот же глубокий и пронзительный взгляд… Он, как обычно, задавал разные вопросы, на которые отвечал Никлаус, а врач на эти ответы качал головой и в тоже время просматривал горло и зрачки девушки. — Нужен укол, — Клаус кивает на его слова и берёт Хейли за перебинтованную руку, показывая таким жестом, что он рядом с ней чтобы не случилось. Секунда и тонкая игла входит в руку девушки, от чего та вскрикивает, сжимая челюсти как можно сильнее, а из глаз начинают неосознанно течь слёзы. Но она справится с этим, ради детей, она будет сильной ради них. — Жар держится больше четырёх часов, — проговаривает Майклсон, а врач достаёт какой-то пакет из своего чемодана. — Мы должны поставить ей капельницу, — мистер Шэрмен распечатывает новую иглу и уже хочет ставить в вену руки Маршал, от чего у её зрачки увеличиваются в несколько раз. Но к её счастью, Майклсон успевает поймать кисть доктора в двадцати сантиметрах от руки девушки, от чего она нервно выдыхает. — Мы не будем ставить ей капельницу! — протестует он, грозно смотря на врача. — Ей нужно поставить капельницу или за ней кто-то всю ночь должен будет присматривать и давать таблетки! — Клаус всматривается в полные отчаяния и страха глаза Хейли. Он с удовольствием просидит рядом с её кроватью несколько дней подряд, не вставая, лишь бы она скорее выздоровела, и это не приносило бы ей адскую боль. — Я за ней буду присматривать! — звучит слишком самонадеянно, но по-другому и не получается. Нельзя. — Всё равно, я буду и так находиться рядом с ней. — Хорошо, — соглашается доктор, доставая из своего чемодана какие-то таблетки. — Давайте ей их каждые три часа для того, чтобы сбить жар, а мне уже пора. Не волнуйтесь, выход я найду сам. До свидания. — Всего хорошего, — выдавливает из себя Хейли.        Дождавшись, когда послышится хлопок входной двери, мужчина переводит свой взгляд на девушку и очаровательно улыбается ей.        Клаус видит, какая сила воли кроется в ней. Она до жути сильно боится уколов, но она его выдержала ради детей. Ради них, мне кажется, она смогла бы выдержать всё, что угодно. А ещё он замечает в её глазах благодарность. Многие вещи, кроме их отношений, так и не изменились. Хейли всё также боится уколов, например, и всё также может заменять одним своим взглядом более тысячи слов. — Спасибо, — шепчет Маршал. — Полежи со мной, пока я не усну, пожалуйста. — Конечно, — Майклсон аккуратно ложится к ней за спину, укрывая одеялом.