Тень

      Взмах тонкой и изящной палочкой, от прикосновения к которой всегда по телу разливается что-то странно-живое и тёплое. Это чувство кажется не реальным, начисто противореча поступкам хозяина предмета.       Шаг. На встречу ещё одной жертве. Два до дури привычных слова слетают с обветреных губ, разнося по невзрачному переулку бархатный голос, и осознание: конец близок… Вот только не его и даже не человека, стоящего напротив. Нет… в этот самый момент где-то очень глубоко в душе, в клетке, запертой на тысячу замков уже умирает маленький худощавый черноволосый мальчик, оставляя после себя лишь тень. Надежд? Любви? Отчаяния? Не важно.       Секунда — и из тёмного деревянного инструмента вылетает зелёный луч — сама смерть, мгновенно пронизывает воздух, стремясь к грудной клетке жертвы.       А дальше… — пустота. Простая и привычная. И плевать, что хочется срывать с себя кожу, проводя окровавленными ногтями по оголенным мышцам, чтобы чувствовать медленно и мучительно все что происходит внутри и снаружи. Просто чувствовать и понимать. Перестать быть тенью, а потом просто умереть.       Но нет, он не может. Эта мысль почему-то вызывает горькую ухмылку.       Он — убийца, и «всеобщее благо», о котором постоянно утвердил Альбус — забавный старик с седой бородой до пола, при взгляде на которого улыбалась даже Макгонагал — ничего не меняет. Так нарекли его много лет назад и, наверное, он это заслужил. Он совершил ошибку, потеряв шанс, который испарился, едва успев появиться. И каждый чертов день на этом свете он платит за нее чужими жизнями и надеждой, произнося всего-лишь два слова. Два чертовых слова, а сколько боли! И самое ужасное — он уже ничего ни чувствует, как это, наверно, и положено тени.       Туман перед глазами рассеивается и человек снова видит свою жертву. Маленькое тело лежит на грязных камнях мостовой. Руки безвольными плетями покоятся в пепельных волосах, тонкими нитями оплетавших серые камни. Этот ребёнок мог показаться кому-то спящим, если б не открытые полные ужаса глаза и застывшие в безмолвном крике губы, если б…       Человек медленно разворачивается и уходит прочь, туда, где алеет рассвет, не смотря на то, что все остальное небо затянуть тяжелыми тучами.       Ещё одна могила на его личном кладбище, по которому он ходит каждый свой сон. Ещё одно имя намертво врежется в память. Ещё один уродливый шрам появится на ошметке гнилой плоти, когда-то звавшейся сердцем. Все это останется с ним навеки, и даже смерть не сможет забрать последнее, что от него осталось — тень.