Безрассудная игра

      — Кто ты?       На L уставился выпуклый желтый глаз, второй закрывала повязка. Над детективом нависло огромное нескладное существо. От уродливой белой фигуры веяло тленом.       — Я — Рэм, шинигами.       Они существуют? Боги смерти есть на самом деле? L вздрогнул и прижал окровавленную тетрадь к груди так, что заболели руки. С лица сбежали все краски. Существо пришло, чтобы забрать его душу?       — Ты — новый владелец Тетради Смерти.       — Тетради… Смерти?       Он посмотрел на черную обложку.       — Запиши подлинное имя смертного, представь его лицо, и он умрет.       Вот она! Сила Киры.       — Кого ты убьешь первым, человек?       L судорожно вдохнул и швырнул дурацкое оружие на пол.       — Никого. Я не Кира.       Шинигами склонила голову.       — Любой человек может стать Кирой. Это заложено в вашей натуре. Люди — примитивные и жестокие существа. Тетрадь Смерти — могущественное орудие, оно дает власть. Не говори, что в твоей душе нет тьмы. Я чую ее.       — Нет. Я не буду Кирой.       L помотал головой.       — Если ты откажешься от Тетради Смерти, из твоей памяти исчезнет все, связанное с ней.       Нет. Он не мог этого допустить. Ему нужна память, нужна эта тетрадь, чтобы остановить Киру… и спасти Лайт. L медленно поднял таинственный предмет. От него исходила головокружительная сила. Казалось, кто-то шептал на ухо о том, как просто положить конец безумию. L располагал данными о большей части людей на планете. Он мог остановить войну и защитить свою жизнь.       L заскрипел зубами.       Он думал как Кира. Нельзя уподобляться массовому убийце.       «Почему нет?» — шептал внутренний голос. Или, возможно, это был голос Тетради Смерти. — «Ты — ассасин. Ты убивал и раньше во имя правосудия. Тетрадь — всего лишь средство. Смертельное оружие можно использовать во благо»       — Рэм.       Шинигами молчала.       — Ты знаешь, кто такой Кира?       — Я знаю многое. Но я не обязана предавать бывших владельцев Тетради.       — Понятно.       L решил сохранить тетрадь и сунул ее под рубашку. Он вздрогнул от отвращения, когда обложка коснулась кожи. Как можно писать на этих зловещих страницах? Не теряя больше ни минуты драгоценного времени, L бросился к окну. Детектив спускался по стене здания, когда дверь офиса распахнулась и вошедшие обнаружили на полу тело Миками. ***       Лайт встретила L невинной улыбкой. Слишком невинной для массового убийцы. Она обняла детектива. Несмотря на позднюю ночь, девушка была при полном параде. Обычные люди крепко спали в этот предрассветный час. Его любовница выглядела невыспавшейся, но была прекрасна как всегда. L хотелось вернуться в свои мечты и забыть события этой ночи как безумный кошмар. Возможно, получится притвориться еще на какое-то время. Пусть совсем ненадолго.       — Что-то не так, Рюдзаки?       L провел рукой по волосам. Это имя. Оно больше не подходило ему. Потому что он был L, а Лайт — Кирой. Да, он все прочитал в медово-карих глазах. Холод и расчет вместо прежнего тепла. Еще несколько часов назад Лайт была совсем другой. Но время доверия и сомнений прошло. Сейчас L ходил по лезвию ножа.       Однако порой даже боль может быть сладкой.       — Мне нужно в ванну. Кое-что… пошло не по плану.       — Что случилось?       Напрасный вопрос. Лайт знала. Ее взгляд горел нетерпением. Она напряженно ждала, когда L попадет в ловушку, и готовилась ударить.       — Расскажу утром, Лайт.       Неожиданно она обняла L, притянула к себе и нежно поцеловала в шею. Сердце сжалось от боли. Душой Лайт владели Кира и Тетрадь смерти. L резко вдохнул при мысли о том, что ее тетрадь была где-то рядом. Оба врага обладали смертельным оружием. Один знал имя, но никогда не спустит курок. Другой держал дымящийся пистолет, оставалось снова зарядить патроны.       Детектив вздрогнул.       — Лайт скучал без меня? — L притворился беззаботным. — Поэтому он не спал?       — Как я могу спать, когда мой любовник бросил меня?       — Я могу легко исправить свою ошибку.       — Да?       Их поцелуй был горьким, с привкусом пепла сожженных городов и крови будущих жертв. Не было Лайт и Рюдзаки, только Кира и L. Играя свои роли, оба чувствовали, как мало осталось времени до окончательной гибели этого мира.       L толкнул Киру на кровать. Чтобы не видеть острый, как лезвие, взгляд, он завязал ей глаза одним из шелковых галстуков Лайт. L постепенно снимал с нее одежду. Он старательно делал вид, что не замечает маленького клочка бумаги, торчащего из кармана широких брюк. Вне сомнения, на обрывке тетради было аккуратно выведено имя Миками.       — Рюдзаки!       — L… Зови меня L, — пробормотал он.       В действиях Лайт больше не было чувств, только холодный расчет. Все изменилось, они оба знали. Но L нежно осыпал поцелуями ее тело. Он был дураком. Самым большим в мире глупцом.       — Прости!       L не был уверен, что произнес это вслух. Но он искренне хотел извиниться за то, что собирался сделать.       Пора действовать по экстренному плану.       Лайт так и не заметила удар, отправивший ее в забытье.