Пять сантиметров

Запах пота, своего и чужого. Пять сантиметров. Впервые они стоят так близко, чему рыжий, разумеется, не особо рад. Он поджимает губу, нервничая и пытаясь сдержать всё нарастающее отвращение, но не получается. Капля пота стекает по его щеке. — Блядь, да хватит пихать! — Мо не выдерживает, когда коробки упираются в спину, толкая его ещё ближе к Хэ. — Чего разорался? Здесь ещё полно места… Очередной толчок прижимает Шаня почти вплотную к брюнету. Ощутив трение внизу, он нервно сглатывает и кидает туда взгляд. Пах к паху. Хэ нагло ухмыляется и берёт инициативу на себя, двигает вперёд бёдрами, трясь о член рыжего через спортивные штаны. У Рыжика нет ни малейшего желания скрещивать мечи, но сдвинуться не удастся. В его глазах плескается нескрываемая ярость, а ладони сами собой сжимаются в кулаки. Чёрт, и какого хуя у него стоит? Вот же ублюдок. Но, блядь… что это за ощущение? Мне… нравится? С каждым его движением по телу Шаня растекается странный, по его мнению, жар. Уже спустя пару секунд ткань белья неприятно натягивается, а через его спортивные штаны можно наблюдать лёгкие очертания немалого размера члена. Хэ Тянь, заинтересованный во всём происходящем даже больше Рыжика, продолжает тереться стояком, скрытым под чёрными трениками, о пах друга, задевая его полувставший член. Возможно, на Мо так повлияла девственность, но этих непрямых касаний было достаточно, чтобы у него начало сносить крышу. Он толкался бёдрами навстречу и тихо скулил от возбуждения, прикусив губу. Все мысли смешаны, лицо словно адским пламенем пылает. Рука брюнета ложится на багровую щеку рыжего, а губы устремляются к его губам. Опомнившись, Шань сначала отстраняется — будет пиздец, если их застукают, но приятное прикосновение ладони Тяня будто бы говорит «Всё в порядке». Хэ вовлекает друга в горячий и влажный поцелуй, заставляя стадо мурашек пробежать по его коже. Это что-то запредельное. Гуань Шань и подумать не мог, что язык Тяня, умело орудующий в его рту и его член, так нахально трущийся о естество парня, может доставить такие крышесносные ощущения. На штанах красовалось влажное пятно, разрядка была близка́ и ноги предательски подкашивались. — Блядь... — полушёпотом шипит Мо, отвлекаясь от губ брюнета. Смекнув, Хэ Тянь просовывает руку в боксеры друга, а затем сжимает истекающий смазкой член. Пальцы смело обхватывают ствол, массируют, ритмично натягивая нежную кожицу вверх-вниз. Когда Хэ посильнее сжимает головку в кулаке, тело рыжего содрогается и он кончает в ладонь, до крови прокусив губу, чтобы, не дай Бог, не издать какой-нибудь звук. Рыжик довольно выдыхает и прикрывает глаза. А Хэ Тянь улыбается. Улыбается так, как никогда ещё не улыбался — во все тридцать два зуба, ведь эта неприступная гора наконец покорилась ему.