***
Время близилось к ночи. Изрядно подвыпившая компания, среди которой более-менее трезвым был один лишь Тайга, думала над тем, чем бы занять себя. Они перепробовали все: и бутылочку, и карты, и даже соревновались, кто больше выпьет. Все это быстро надоедало. — Может, в правду или действие? — наконец выдал Коганей, долго пытаясь связать слова между собой заплетающимся языком. Все дружно поддержали его, а Кагами в какой раз закатил глаза и пожелал, чтобы это скорее закончилось. Он жалел о том, что когда-то очень давно пригласил друзей к себе домой, выдав тем самым, что живет он один, а квартира далеко не маленьких размеров. С тех пор все праздники, победы, переговоры проходили в его квартире. Вот и сейчас, в ночь на Хэллоуин, вся команда дружно собралась у Тайги, даже не спросив, желает ли хозяин квартиры вообще проводить вечеринку. Еще и костюм этот дурацкий приволокли: ну ляпнул он однажды по глупости, что он хренов тигр, но обязательно было брать это во внимание? Конечно обязательно, раз его при любом случае называли тигром, а тут еще и наряд подогнали. Сидеть теперь с этими глупыми ушами и хвостом, париться, чтоб эта пьянь не обиделась. Выбор ведущего пал на задумавшегося Кагами, которого из мыслей вывел хороший подзатыльник от Хьюги. — Ти-и-игр, — хитро сощурился Изуки, придумывая, наверное, очередные каламбуры. — Молчу, — выставив руки, кивнул Шун, ловя на себе испепеляющий взгляд Джунпея. — Так вот, Кагами. Правда или действие? — Действие, — зная, наверное, что бы произошло позже, Тайга в жизни не выбрал бы такой вариант, но сейчас он рассуждал совершенно иначе: на каверзные вопросы своей личной жизни отвечать никак уж не хотелось, а выпить пару стопок он бы смог с легкостью. — Что ж, Ти-и-гр, — снова протянув «кличку» парня, хитро улыбнулся брюнет. — Почему бы тебе не пойти сейчас в лес, одному, и не побродить там хотя бы час? — А почему бы тебе не пойти в окно? — шикнул Кагами, недовольный такой идеей. Не то чтобы он боялся туда идти…ладно, он боялся туда идти: Тайга не очень-то жаловал темные места в городе, даже среди людей. А тут одному, еще и в лесу, где бог знает какие маньяки водятся. — Твою ж мать, — хмурился парень, стоя у тропинки в лес и сжимая в руке фонарик. Ребята благополучно остались дома, отправив в качестве сопровождения Киеши, который хотя бы мог нормально идти. — Ни пуха, ни пера, Кагами, — как всегда добродушно улыбнулся Теппей, помахав рукой на прощанье. Тяжело вздохнув, Тайга попытался унять еле заметную дрожь в коленках. «Да что может быть хуже собак и идти одному по темному лесу?!», — думал Кагами, начиная медленно двигаться вдоль высоких деревьев. Осенний ветер колыхал листья, нагоняя шумом еще больший ужас. Тайга то и дело оборачивался на любой звук, пиная камень впереди себя и злясь на своих пьяных друзей. Конечно, кому же еще, как не ему, покидать теплую уютную квартиру и переться в тёмный лес. Ночью. На Хэллоуин. Черт знает, что с ним может случиться. Кагами невольно начал вспоминать все просмотренные и прочитанные ужастики, не говорили ли в новостях о маньяках и убийцах. От холода и страха пробирала дрожь, казалось, даже волосы на заднице шевелятся.***
Аомине продолжал сидеть у озера. Несмотря на то, что была уже глубокая ночь, сама гордость не позволяла ему в таком виде появиться перед людьми. А сейчас по домам ходила ряженная ребятня, собирая конфеты. И не очень уж радужно они восприняли бы здорового парня в костюме, мать его, феи. У Дайки из головы всё никак не выходило, почему именно фея. Ну вот никак нельзя было подобрать что-то более подходящее ему, да? Мысль об этом уже весь день кружится в голове и от неё начинает мутить. Он, конечно, знал, что за любые грехи идёт плата, но чтобы такая…слишком жестоко. Не такой уж он и мерзкий человек, чтобы так с ним поступать. Позади вдруг послышался шум. По спине пробежался табун мурашек. Аомине, вообще-то, не был суеверным, но сейчас он молился всем богам, чтобы из-за кустов не вылез какой-нибудь Аманодзяку¹ или Ао-бодзу². Повернув голову в сторону звука, Дайки заорал. Нечто напротив, выпустив фонарик, тоже заорало. Небольшого света хватило, чтобы разглядеть здоровую фигуру с…красными волосами? — Кагами? — окликнул мулат, когда в голове тут же предстал образ вечного соперника. — Аомине? — отозвался знакомый голос. — Какого хрена ты тут делаешь? — ну, точно, Кагами. Дайки облегченно выдохнул, но сразу же опомнился, подскакивая к Тайге и выхватывая у того из рук фонарик. — Эй, ты чего творишь? — задохнулся возмущением Кагами. — Ты чего вообще сюда припёрся? — Вообще-то, я спросил первый, — насупился парень. — Продул пьянчугам из команды, вот меня сюда и отправили. На выходе из леса меня через час будет ждать Киеши-семпай. — Так ты знаешь как отсюда выйти? — Ага, — горделиво поднял подбородок Тайга и тут же поник. — Но, кажется, всё же забыл, — повернувшись к деревьям, грустно вздохнул парень. — На что тебе Господь дал такую здоровенную башку, — хлопнул себя по лицу Аомине и тут же в голове пронеслось: «орехи колоть».***
Дайки всё же пришлось рассказать, что за чертовщина с ним произошла, взяв с Кагами клятву ни за что и никогда никому это не говорить. Закончив свой короткий, но насыщенной хренью рассказ, Аомине стал наблюдать, как менялись эмоции на лице Кагами: тот сначала переварил всю информацию, изображая мыслительный процесс; по вскинутым бровям можно было понять, что теперь он удивлён; а затем Тайга громко заржал, получив затрещину. — Че ты ржешь, Бакагами?! Представь себя на моём месте, — зло рыкнул мулат. — Я не ворую яблоки с чужих дворов, чтобы оказываться в таких ситуациях, — смахнул выступившие слезы Кагами. Вид Аомине только больше смешил Тайгу, однако он быстро смекнул: Дайки провел в холодном лесу всё это время и наверняка замерз и хочет есть. Еды с собой не было, а вот хоть какое-то тепло парень вполне мог бы обеспечить. Подумав минуту, как это сделать, ведь за спиной у Аомине крылья, Кагами распахнул куртку и неожиданно прильнул к Дайки, хоть как-то пытаясь того согреть. Аомине опешил, во все глазища уставившись на Тайгу. Тот лишь продолжал неподвижно стоять, тяжело дыша. — Бакагами, ты че делаешь? — Грею тебя, не видно? — хмыкнул парень, посмотрев на мулата. Скользнув взглядом по его губам, Кагами сглотнул, после чего прижался к ним своими, крепче стиснув Дайки в объятиях. Аомине опешил еще больше, даже рот приоткрыл, куда тут же нырнул влажный язык Тайги. Недолго доходила до мулата ситуация, потому как он сразу же перенял инициативу на себя. Кагами не сдавался. Завязалась борьба языками. Даже сейчас, стоя прижатыми друг к другу и целуясь, они умудрялись соперничать. Потасовка языков продолжалась бы и дальше, если бы легкие не жгло от долгого поцелуя. Отлепившись друг от друга, оба тяжело задышали, хватая ртом воздух. Повисло молчание. Каждый думал о своем, не решаясь начать разговор первым. Даже холодная октябрьская ночь надолго покинула головы и было не так холодно. Кажется, наоборот, было очень жарко, словно сейчас конец августа, и солнце палит кожу уже битый час. — Че это было? — первым решился Дайки. Кагами одумался — осознает ли он, что делает? Решение как-то спонтанно пришло в голову, но не мог же он выдать все так. — Ну так холодно ведь. А это неплохой способ согреться, — пожал плечами Тайга. Аомине осмотрел краснющего Кагами: врет. Усмехнувшись, он снова прижался к парню. — Я знаю еще лучше способ согреться, — промурлыкал на ухо Дайки, легко, но вполне ощутимо проведя пальцами от живота Тайги вниз. Кагами вздрогнул, во все глаза уставившись на Аомине: тот провел рукой вверх, задирая свитер и еле ощутимо оглаживая кубики пресса; горячо дышал на ухо, проводя языком по кромке. Тайга готов был спустить в штаны от одной только такой близости, но дух соперничества намертво засел в его голове: да хрена с два он сдастся. Он положил руки на талию мулата, вырисовывая на пояснице незамысловатые узоры. Дайки провёл языком вдоль челюсти Кагами, а затем снова поцеловал, яростно, стукаясь зубами и кусая за губы. Аомине никогда не целовался с парнями, но точно мог сказать, что целоваться с Кагами куда круче, чем с девчонкой. Губы у него не такие мягкие и не оставляют после себя помаду яркого цвета. А еще Кагами не сдавал позиции и от такого напора внизу живота затягивался тугой узелок возбуждения. Руки во всю шарили по телам, истерзанные губы лишь на мгновения переставали целовать, а желание росло с рекордной скоростью. Аомине через ткань джинс потирал пах Кагами, иногда сжимая, а Тайга поглаживал основания крыльев: удивительно, это оказалось чувствительным местом Дайки. От прикосновений к ним мулат прогинался в спине и еле слышно стонал. Аомине в отместку больно укусил Тайгу в шею, проводя по отметине языком и оставляя рядом засос. Становилось все жарче. Куртка давно уже покоилась на жухлой траве, вслед за ней полетел и свитер, из которого Кагами еле вылез. Вязаный, коричневый капкан с трудом стягивался с головы, а кусающийся Аомине еще больше мешал выпутаться. Разгоряченное тело пронзил холодный порыв ветра, но к нему тут же прижался такой же горячий Дайки. Мулат издевался над затвердевшими, чувствительными сосками Тайги, быстро и безуспешно пытаясь расстегнуть ширинку джинс. — Бляяять, — рыкнул Дайки, глубоко вздохнув и, наконец, справившись с препятствием. Широкие джинсы легко опустились до щиколоток. Аомине чуть было не присвистнул: боксеры плотно облегали большой член, а головка и вовсе норовила выглянуть из-за края. Кагами все больше краснел, почти сливаясь с цветом своих волос. Припухшие искусанные губы, грудь высоко и часто вздымалась, затвердевшие и истерзанные соски, вставший член — все это было настолько прекрасным зрелищем, что Аомине готов дрочить на этот облик еще долгие годы. — Какой хороший мальчик, — издевательски произнёс Дайки, усмехнувшись. Рука скользнула под ткань трусов, сжимая пах, и Тайге стоило больших сил сдержаться и не кончить от прикосновения смуглых пальцев. Кончить сейчас — значит проиграть. А проигрывать в этом Кагами уж точно не собирался. Рука потянулась к краю платья, задирая его. Света было достаточно, чтобы заметить на белых боксерах темное пятно от смазки. Аомине укусил Тайгу за подбородок, начиная двигать рукой вдоль члена, размазывая выступающую смазку. Кагами не отступал: делал все тоже самое, почти сразу задавая такой ритм, какой любил сам. Дрочить кому-то было почти также, как себе, а вот ощущать чужие пальцы на своем члене было нереально охрененно. Кагами готов был вечность вот так стоять, ощущать руку Аомине на паху, а дыхание — на губах. По прикрывшему глаза Дайки было видно, что ему нравится ничуть не меньше.***
Разрядка пришла быстро: оба парня вздрогнули, запачкав руки, животы и пропитавшиеся смазкой трусы. Думать сейчас не хотелось ни о чем: ни о том, что произошло, ни о том, что они собираются остаток ночи провести голыми в лесу. Где-то глубоко внутри понимали, что добром нудизм в конце октября не кончится, но было абсолютно плевать. Оба устали и хотели лишь одного — спать. Устало развалившись на брошенных вещах, Аомине положил голову на грудь Кагами и уснул сразу же. Тайга, поерзав, наплевал на тяжелую голову, которая мешала дышать, и тоже прикрыл глаза, проваливаясь в сон. На утро оба проснутся грязными и взбудораженными, шмыгая носом. Обнаружат, что Аомине теперь выглядит совершенно нормально: никаких крыльев, а на теле одни только боксеры, съехавшие с ягодицы. Ведь в каждой сказке чары злой колдуньи рассеивает поцелуй любви. И пусть не совсем стандартным способом, но это помогло Аомине найти свое спасение. Кто знает, может, даже на всю жизнь.***
После веселой попойки в квартире Кагами творился самый настоящий хаос из вещей и людей. Самый трезвый из оставшейся компании, Куроко, как всегда рано встал и, держа в руках стакан спасительной минералки, смотрел новости. «Сегодня утром, 1 ноября, в лесу охотник наткнулся на полуголого человека. Мужчина утверждал, что парень махал веткой и громко кричал, пытаясь нанести удар.» На камере вдруг показался высокий, русый парень в одних боксерах и футболке. То ли сигнал в лесу перестал ловить, то ли удар веткой по экрану оказался сокрушительным, но экран стал темным, после чего показалось лицо ведущей. «А теперь к другим новостям…» Тецуя, пару раз моргнув, выключил телевизор. — О, а вот и Киеши-семпай…