good night.

      Когда баюкающий отрывистый стук дождя, громко и отчётливо поющий глупую колыбельную, то ты невольно начинаешь вновь озираться по сторонам, разыскивая звёздное полотно в чащобе, дикой мгле, едва различимой. Тогда ты престаёшь замечать даже пальцы своих рук, даже вскидывая их перед взором. Тогда, ещё под мутным пятном луны и туманом, витающим в вышине, ты ещё что-то можешь разглядеть. Но всё же ты не можешь уснуть. А звёзды меркнут, гасятся неокрепшие фонарики. Где-то между ветвей слышен гул бешеного ветра, срывающего осиновые прутья. Но Санс не там. Санс в безопасности. Кровавые пятна плывут перед глазами, а пыль влетает в глазницы, застревает там, отчего скелету приходится вскакивать и вытряхивать её. Фонарики меркнут, тихо, едва заметно, глупо улыбаются. Поздно же уже, милый? Правда? Братик, поспи немного, ты устал.       Хочешь, расскажу сказку на ночь? Об алых лепестках, летающих на ветру, а после пролетающих мимолётом мимо тебя. Касающихся тебя, а после мирно павший на землю. Они чарующе одурманивают тебя своими плавными движениями, становясь грациозней с каждым мгновением. Но потом они окропляются и въедаются в куртку, оставляя на ней багряные пятна, дурно пахнущий прогнивших мечт. Каждый раз, когда один из лепестков оседают на тебя, тут же начинают воссоздавать образы чудищ, что видели твои жертвы перед смертью. А как ты думаешь, откуда та пятиглазая птичка тебе поёт, дорогой мой? Сладко, нараспев, будто гнилая скрипучая дверь в твоё гнилое будущее, захлопывающее дверь перед ясным прошлым.       Тебя поцелует твоя мать родная, посланница дальних краёв, что ещё ниже Подземелья. Где сгорают души виновных и гнобят души невинных, что попали туда по ошибке. Она оставит шрам на твоей бестолковой черепушке, а после заботливо улыбнётся кровавой ухмылкой. Зубы окропятся, а после мило пропоют колыбельную. Расскажут о том, как любят тебя и твоё внутреннее уродство. Коснётся дланью уставших скул и заглянет в глазницы, убирая пылинку с глаза. Сегодня прекрасная ночь, правда, братик?       Луна кажется такой наливной, словно младое яблочко. Бросает кровавую тень на твоё лицо, ясно выделяя каждый порок, каждое местечко, на кою пал лепесток. Ты думаешь, что от неё можно что-то скрыть? Что мать не разузнает о тебе плохое? Она простит, обнимет, полюбит. Поцелует, а после прошепчет: — Спи, милый. Как и я.       Твоя фигура медленно двинется к заветному обрыву. Разрывая воздух, ты падёшь омертвлённым лучиком на землю. А после пыль развеется по полю вновь. Но кому она будет попадать в глаза?

Закрывай глазки, уже поздно. Спокойной ночи, братик.