nf — wait
сехун снова обновляет ленту в инстаграме, явно ожидая каких-либо новых фотографий от тех, на кого он подписан. уже почти пять минут подряд появляются обновления, в которых разные люди улыбаются, что-то кушают или же просто выкладывают невероятные пейзажи, которые, возможно, захватывали бы дух, но парень совершенно не обращает на это никакого внимания. ему плевать на них. ему плевать на их фотографии, которые он даже не собирается лайкать. ему это неинтересно. ему нужен один. и этот один в край ахуел. о поджимает губы, а брови сводятся к переносице, потому что он вспоминает счастливую улыбку этого самого ахуевшего, за которой следуют слова: «сехун-а, представляешь, я поеду с друзьями отдыхать, здорово, правда?» и трепет по волосам. сехун что, маленький ребёнок? тогда он фыркает и поправляет свои непослушные волосы, и правда задумывается о том, кем тогда все мемберы приходятся чанёлю, если он собирается уезжать с друзьями? кем приходится конкретно сехун? почему он не хочет отдохнуть вместе с ними? они не нужны ему? и эти мысли и необоснованные догадки бьют сильнее правды. бьют так сильно, что дыхание срывается. макнэ ненавидит это. сехун вновь нервно проводит указательным пальцем вниз по экрану, обновляя. пак чанёль уёбок, коих поискать. уехал, не сказал куда именно, на звонки не отвечает, только отписывает смс-ки по типу «я сейчас занят» или «перезвоню позже». и о уже устал от частых поездок старшего куда угодно, лишь бы подальше от него (?). а может, это действительно так? рэпер устало вздыхает, смотрит на экран телефона, часы показывают полночь. «к чёрту» — думает сехун и уже готов отложить телефон, погрузиться в царство морфея, вот только сделать ему это мешает новая выложенная фотография пак-ахуевшего-уёбка-чанёля, на которой он стоит со своими друзьями (?). внутри у сехуна буря: он вроде бы радуется новому фото, на котором старший счастливый и радостный, а вроде бы и разъебать охота. желательно бы каждого из этих друзей. телефон летит к ебеням, потому что нахуй. просто нахуй. он ждал. он сука ждал целый день ёбанного обновления. и дождался. но вот только почему реагирует так? «ты ревнуешь, сехун?» — заткнись нахуй! — шипит парень, отвечая своему второму я. его трясёт. он ненавидит, правда ненавидит это чувство, сехун всячески старается бороться с этим. бороться с глупой ревностью, с чувством собственничества. прекрасно ведь понимает, что миллионы фанатов сходят с ума по паку, мечтают о нём и неизвестно, что ещё делают. от этого осознания макнэ снова дёргается. нет, он его. только его. сехун берёт в руки откинутый ранее телефон, снова открывая инстаграм, а затем и профиль пак чана. парень оглаживает длинными пальцами очертания своего хёна, кусает свои пухлые губы, которые и так искусаны в кровь. он скучает. чувство собственника снова полыхает в груди, жжёт, давит. «скорее возвращайся домой» — пишет комментарий, а затем откладывает телефон, но теперь уже на тумбочку. се садится на постели, поджимая к груди ноги и обхватывая их руками. чанёль снова ничего не ответит на его комментарий. он думает, что это тупой скиншип? неужели не понимает? — чанёль, — глаза слезятся, а о ничего не может с этим сделать.***
макнэ наливает в стакан тёплое молоко, которое помогает ему заснуть. так спокойнее, так очень по-домашнему, так привычно. если бы чанёль был здесь, он бы составил младшему компанию. они бы вместе сели за стол, сехун бы слушал очередные забавные истории хёна, от которых тот начинал заливаться смехом и бить руками по столу. «слишком эмоциональный» — думал о, но так даже лучше, ведь старший полная его противоположность. а, как известно, противоположности притягиваются. — знаешь, сехунни, нам ведь чуть-чуть осталось, — с грустной улыбкой на губах начал пак. он крепко обхватил стакан молока, пытаясь унять дрожь. младший и не заметил. слова старшего прошлись по открытым ранам, которые заживать никак не хотели. сехун всё прекрасно понимает. понимает и то, что скоро они разойдутся каждый своей дорогой. и от этого понимания его режет на части изнутри. так больно. — ага, — натянуто улыбается в ответ, делая глоток молока. чанёль кивает, сам не понимая чему. чанёль грустит. чанёль чувствует себя одиноко. сехун дрожит, ему не хватает его сейчас очень сильно. он садится на привычное место пака, пытаясь сесть в ту же позу, что и старший, задрав ноги на стул, но не получается. о кряхтит, бьется коленками о стол. — как он со своими швабрами сюда вмещается? — фыркает макнэ. а затем слёзы текут по его щекам. — к чёрту, — стакан с молоком летит на пол, разбиваясь на мелкие кусочки, а молоко растекается по полу.***
— ты снова? о не оборачивается, ведь знает, кто пришёл его «утешить». — уйди, — сехун стряхивает пепел с только начатой сигареты. затем подносит фильтр к губам, затягивается, дрожит сильнее. на его плечо бэкхён кладёт руку, чуть сжимая. он не знает, что делать. не знает, как помочь младшему в такие моменты, поэтому он просто находится рядом. но кто его просил об этом? — послушай, все мы знаем о твоих чувствах к нему, — начинает бён, но его грубо прерывают, отчего старший зависает, наблюдая за макнэ. он убирает руку бэка, поворачиваясь лицом к нему. — что ты можешь знать, х-ё-н? — с издевкой спрашивает сехун, язвительно ухмыляясь, — тебе не дано такое чувство, как любовь. ты.. — телефон в кармане домашних штанов вибрирует, на что младший реагирует слишком резко и быстро. в глазах начинают виднеться огоньки, которые горят всё ярче. сехун с трудом принимает вызов, подталкивая бэкхёна к выходу, давая понять, что он хочет остаться наедине с чанёлем, даже если это просто телефонный разговор. и тот слушается. — хён, — вместо приветствия шепчет в трубку сехун, прижимая её к своему ухо как можно сильнее. — сехун-а, — радостным голосом отзывается чанёль, и о чувствует улыбку на губах любимого, — я уже еду домой! прости, что не отвечал, так много дел было, да и с ребятами.. — закончить ему не дают. — я люблю тебя, чанёль, — из глаз сехуна текут слезы. и он не знает отчего они: от радости или от того, что не сказал эти слова ему при встрече, но он чувствует, что должен сейчас сделать это. пак замирает, пока ведёт машину, его будто парализует. он не двигается, вслушивается в дыхание на том конце. он хочет сказать что-то в ответ, но совершенно забывает что. из головы словно вылетели все мысли, поэтому он глупо улыбается, а сехун всё никак не может дождаться ответа, ведь ему сейчас это нужно, как никогда. чанёль вдруг осознаёт, что его чувства не были безответными, просто он оказался слепым и нерешительным. пак облегченно выдыхает, готовясь сказать кое-что очень важное в ответ. но всё обрывается слишком быстро, слишком неожиданно. сехун слышит скрип шин и удар. а затем сирены скорой помощи и полиции. он так и не убирает телефон от уха, сжимая его так, что пальцы бледнеют, он рыдает в голос, усаживаясь на пол, ему холодно, ему больно, ему невыносимо тяжело. чанёль же наоборот больше ничего не ощущает и не чувствует. сехун никогда не узнает, что пак его тоже любил. и намного сильнее, чем он сам.***
— ребят, я, наверное, поеду домой, - смущенно улыбается чанёль, увидев комментарий под его выложенной недавно фотографией. — ты че? мы же собирались всю ночь гулять! — я должен сейчас быть с любимым человеком.***
сехун не дождался чанёля домой.