Поражён

Как только первые лучи солнца нашли лазок, чтобы пролезть внутрь домика для вожатых, Дэвид сразу же понял, что к чему, и встал, уже заправив свою постель. За окном рассветало. Было воистину прекрасно смотреть, как сонная природа пробуждается, как перелив нежно-розового, приглушенно-рыжего и бледного, небесно-голубого цветов сливались на линии горизонта с ярким солнцем. Это и побуждало Дэвида начать свой новый день как с чистого листа - весело и жизнерадостно, как будто он никогда не знал, даже не думал о всех своих проблемах. Словно все, что было только вчера стало тем, что происходило в прошлых столетиях. Мягкие, безмятежные лучи ложились на чернеющие высокие ели, чуть освещая их. Дэвид улыбался, как, впрочем, и всегда. Когда ежедневный ритуал, - пробуждение Гвен, - был исполнен, то долговязый вожатый уже был готов идти вперёд и рваться в бой( хотя, какой же бой, это - самая настоящая война с мелкими ублюдками). Но его что-то сдерживало. Может быть, даже то, что ему нужно поднимать ещё с постели этих разгильдяев, которые, по правде говоря, его недолюбливают. Господи, да кого он обманывает! Они все его ненавидят! Он поднял их всех своим громким, чуть писклявым голосом. Из палаток вышли заспанные, помятые рожи детей разных возрастов, телосложения, черт лица и характера, цвета кожи, складов ума, но одинакового социального статуса. Они все были из неблагополучных семей. Все до единого. И именно в тот момент, когда они только-только раскрыли свои слипшиеся глазенки, они возненавидели его все сразу и все вместе. А он знал это, он это чувствовал, но не хотел этого признавать. Ни сколечки. Всё строго, всё по правилам. После подъёма - завтрак. Только часто еду, которую подают на первое, утреннее принятие пищи очень-таки трудно назвать завтраком. Подгорелая, вечно пересоленная каша часто лежала на поколотых бежевых тарелках, а в кружках иногда мирно доживали(а точней - доплывали) свой век жирные, чёрные мухи. На удивление, именно сегодня каша была приготовлена почти без изъянов, а кофе был не такой и холодный. "Что же, день становится всё лучше и лучше!" - настраивал себя на хорошее Дэвид, забрасывая в себя последнюю ложку каши. Гвен, сидящая напротив него, читала очередной молодёжный роман про мистических существ(в точности - про вампиров, которые представлялись нам горячими высокими красавчиками с шикарнейшим прессом) и редко когда подносила алюминиевую дешёвую ложку с кашей ко рту. - Как ты думаешь, Гвен, - начал Дэвид, глядя на свою смуглую со-вожатую. Она неохотно бросила на него вопросительный взгляд из-за книжки, чтобы парень быстрей задал свой, наверняка дебильный, вопрос. Улыбка на лице рыжеволосого стала шире. Ему было очень приятно, что Гвен специально уделила ему несколько секунд своего драгоценного, спокойного времени без диких криков всяких придурковатых малолеток. Он сделал вдох и продолжил: - детям понравится сегодняшние посиделки у костра? Она закатила свои глаза и тяжело вздохнула. Он задал ей пустой, ненужный вопрос! Впрочем, как и всегда. Дэвид был по жизни вечно впечатлительным и излишне эмоциональным ребёнком двенадцати лет во взрослом, двадцатипятилетнем теле уже потенциального мужчины. Стоило ей уже привыкнуть к этому глупому поведению её "товарища по несчастью" (хоть Дэвид так и не считает). - Да чёрт их знает, Дэвид, - протянула девушка, вновь устремя свой взор на бегущие строки из чёрных букв, - Они - сущие дьяволята, знаешь ли. Кто знает, что у них на уме... - она сделала первый глоток кофе и улыбнулась. Видимо, в книге, именно на этом моменте описывались либо сцены с голым торсом главного героя-паренька, либо какая-нибудь порнушка. Вожатый, дабы не желая отвлекать свою "подругу" ( он не знал, как её ещё называть. Вряд ли у таких, как Дэвид, вообще есть друзья), огляделся по сторонам. Его что-то напрягало. Точно, вот оно что! За ним пристально наблюдал Макс. И, как только Дэвид пересекся взглядом с давящим взором мальчишки, то, следуя своим законам манер, улыбнулся, помахав рукой. Взамен он только получил, что хмурое выражение лица Макса и обрывки фраз, что донеслись до его ушей: - ...он всегда что ли улыбается? Херов придурок... - ...да зарежет он нас, слово даю! Хули он улыбается-то постоянно?... Дэвид съежился. Улыбка стала чуть уже, а брови опустились вниз. Как же неприятно чувствовать себя тем, на кого постоянно глупо наговаривают. Да ладно, всё не так плохо...почти. Он часто обманывал. Нет, не родных ему людей, не каких-либо "левых" знакомых или тому подобное. Он обманывал в основном себя. Бывали, конечно, такие случаи, когда приходилось соврать, чтобы сохранить себе жизнь, но это было очень редко, почти никогда. Может в детстве, когда он был ещё тем сорванцом. Дэвид обманывал себя. Он чувствовал, он знал, что его никто в этом блядском лагере никто не любит, и почти все желают ему страшной смерти в мучениях без видимой на то причины. Он всех раздражал и действовал им на нервы. И, когда они все это ему доказывали всевозможными способами, то Дэвид всегда себя обманывал и настаивал на том, что у них сейчас такой возраст. Или же, что у них плохое настроение. Или то, что у них мир расписан только мрачными тонами. Он мог часами сидеть и представлять, что на самом деле все не так, смотря сквозь розовые очки на этот мир. Уродливый, скотский мир. Завтрак был наконец окончен, и все дети нехотя потопали на улицу. Дэвид встал из-за стола и отряхнул шорты грязного цвета от хлебных крошек, затем, натянув фальшивую, такую противную до мерзости улыбку, весёлым, подпрыгивающим шагом вышел их столовой. За ним нехотя, откладывая роман в сторону, плелась Гвен. День обещает быть долгим...

***

- ...что ты собираешься делать, Макс?... - восторженно шептала ему Никки, стоя на коленях рядом с друзьями. Они сидели в своём привычном для обсуждения коварных планов и замыслов против Дэвида месте, - в обычных зелёных непролазных кустах на окраине лагеря. Девчонка утерла сопливый, крохотный носик кулачком и весело им шмыгнула, глядя на Макса. Он сидел, прислонившись спиной к твёрдой коре старого дерева. - Да, Макс, - подтвердил слова девочки Нил, одернув вниз ярко-желтый свитер, - ты ввёл нас с Никки в интригу. Расскажи! - попросил его мальчик, усевшись рядом с подругой. Макс сделал глубокий вдох и, чуть приоткрыв зеленовато-голубого оттенка глаза, сказал: - Я скажу вам только одно, друзья, - дети насторожились, а Макс получил неимоверный кайф от своих слов, - этот чёртов день наш любимый Дэвид не забудет никогда, - в его глазах загорелся недобрый огонёк. - ...он говорит так уже в какой раз?... - шепнула Нилу Никки, стараясь скрыть их разговор от Макса. - Хрен его знает, Никки. Он говорит так каждый раз, когда мы решаемых отомстить за что-то Дэвиду. Я сбился со счёту, - так же шёпотом ответил ей он. - Но я уверен, что в этот раз всё будет по-другому... - Ты тоже так говоришь каждый раз, Нил! - воскликнула Никки. - Захлопните рты, ребята! - остановил их Макс, встав с земли. Он, вытерев руки о штанины, вытащил из кармана небольшой клочок бумаги и небрежно бросил его друзьям. - Вот, что нам понадобится. - Ма-акс... - протянул Нил, читая корявые строчки, что были написаны в бумажке и полностью офигевая от того, что он задумал, - Если честно, - его голос содрогнулся, - то я не совсем понимаю, зачем в этом списке нужна кровь, - Макс обернулся и сверкнул горящими глазами: - Чёрт возьми, Нил! Тебе разве не интересно, что будет в финале? - Нил помотал головой, - Тогда просто достаньте мне всё это и наслаждайтесь! - его коварная улыбка расползлась по смуглому, нежному личику. Никки шутя отдала ему честь и скрылась где-то в лесу, между деревьями. Нил же, ненадолго простившись с другом, ушёл в сторону лагеря. "Увидимся у костра, Дэйви..."

***

- Кэмперы! - громкий голос Дэвида раздался по всему небольшому лагерю. Все дети разных возрастов тяжело вздохнули, ведь ради какой-то даунской херни их отвлекают от любимых занятий. Дэвид был в полной готовности. Его сердце трепещало, чуть ли не выпрыгивало из груди. Каждое мероприятие, происходящее в лагере заставляло его становится, словно мальчишка-подросток, каким он был каких-то десять лет назад, на первом свидании. Дэвид стоял в трёх метрах от костра, - из-за строгих правил безопасности, конечно же, - под высокой, стремящейся ввысь сосной. Она раскидывала ветви то вправо, то влево, создавая свой неповторимый орнамент. - Пора начать наш очередной вечер у костра! Вокруг вожатого стали собираться дети, постепенно рассаживаясь в круг. Гвен сидела напротив места Дэвида, чтобы юные бунтари сохраняли спокойствие на той, и на этой половинах окружности. - Ма-акс? - мимо вожатого проходил погружённый в свои угрюмые мысли Макс. Он нехотя обернулся, бросив парню прямо в лицо взгляд, который так и говорил: "Что тебе, блять, надо?". Дэвид сел на одно колено и оказался на одном уровне с десятилетним. Он добродушно заглянул ему в глаза. Макс зарылся носом в толстовку, желая, чтобы парень поскорей отделался от него. Дэвид положил ему на плечо свою широкую, тонкую ладонь и сказал: - Может быть, ты первым начнёшь? - мальчик ожидал какого-либо другого вопроса. Но никак не этого. Ведь Дэвид мог сейчас спросить всё, что угодно у Макса, а спросил только это. Знаете, мальчику стало даже немного обидно, что Дэвид не решился задать свои вопросы ему. Или не захотел. - Иди нахуй, Дэвид, - стиснул зубы Макс, нахмурившись. Парень вздрогнул и банально попросил его следить за языком. Мальчик пропустил всё мимо своих ушей и сел на пустое, никем не занятое место, ожидая исполнения своего злобного, коварного плана( какие же ещё могут быть планы у Макса, как не злобные!). Дэвид поздоровался со всеми и улыбнулся. Но, чёрт, это была не такая ублюдская улыбка, как всегда. Не натянутая, не фальшивая, а почему-то самая настоящая. Ему было...хорошо? Да, Макс это заметил. Он часто наблюдал за своим неприятелем, стараясь понять, почему же он такой весёлый, когда вокруг всё рушится? В сердце больно кольнуло. Что-то навело мальчика на мысль, что он проступает неправильно. Может быть, Дэвиду так редко бывает хорошо, и всё, что он нам показывает своим выражением лица - это не веселость и жизнерадостность, а крик о помощи, и Макс своим очередным планом может всё просто взять и... Сломать. Поразить его. Но гордость и самоубеждение Макса стало превыше всего, и дабы доказать, что он - не тряпка, не слабак, он решил устроить из этого вечера "день насмехания над Дэвидом"(хотя, это происходит очень часто). Макс знал, что дальше будет. Ещё пара минут и всё, его план осуществлён. Всё было запущено, назад дороги нет. Все мосты сожжены и жребий брошен. Но эти гребаные минуты тянулись так неумолимо долго, что казалось, будто бы он сидит уже бесконечность. Никки, которая сидела рядом с Максом, уже изъерзалась, ей было так интересно, что же дальше произойдёт. Нил же будто был облит холодной водой, по его лбу уже стекала не первая капля пота. Осталось совсем немного. Дэвид встал со своего места и достал гитару. Он был уже готов начать петь лагерную песню, а Гвен уже почти заткнула уши пальцами, как... Три... два... один... ШЛЕП! Пустое жестяное ведро с грохотом упало за Дэвидом, который стоял, не живой, не мёртвый. Гвен раскрыла глаза от удивления и отложила роман в сторону. Дети залились громким смехом, указывая пальцем на Дэвида. С его головы, по лагерной форме, по задорному носу, щекам, гитаре вниз стекали струйки багровой крови. Свиной крови. - Чёрт, Макс, это шикарно! - толкнула его в плечо Никки, захлебываясь смехом. - Как ты до этого додумался? Макс не услышал, что она сказала. Он был поглощён этим зрелищем. Удивительным унизительным зрелищем. Дэвид, вечно улыбающийся и весёлый, теперь был на виду у всего лагеря, словно чучело, над которым все смеются. - Ты в порядке? - Гвен подбежала к парню, убирая кровь с его лица белым носовым платочком. - Д-да... - убрал её руку Дэвид, улыбнувшись. - Я пойду ум-умоюсь, хорошо? Ты-ы сам-ма тут справиться, Гве-ен? - его голос содрогался. Нехороший знак. - Конечно, Дэвид... Иди... - она повернула его и направила в сторону домика вожатых. Парень что-то невнятно прошептал, вроде "спасибо", но Гвен этого не услышала. Она посмотрела на ведро на веревочке, что лежало в стороне и нахмурилась. "Не заплачу, это чья-то шутка... Над шутками не плачут..." - повторял про себя Дэвид, идя к домику, осматривая свои окровавленные ладони. - Ну как тебе, Дэвид? - его окликнул Макс. Парень остановился и огляделся. Он увидел его. Мальчик стоял, скрестив на груди свои руки и хитро щурясь. - "Как тебе" что? - не понимал его Дэвид. Он всё прекрасно понимал, но снова лгал себе. Нет, не снова. Опять. - Ну как? - прикусил губу Макс и подошёл поближе к вожатому, встав на расстояние вытянутой руки. Он заглянул в его измазанное кровью, все такое же детское, непосредственное лицо, и, навевая ему воспоминания о старых фильмах, продолжил: - Я сыграл с тобой весёлую шутку, Дэвид. Тебе понравилось? - Мне-е?..- прошептал себе под нос парень, осмотрев свои грязные, багровые шорты от жидкости. - Да, тебе, Дэйви! - издевался Макс, - Ты поражён, да? Удивлён этой изысканностью? - ехидные слова впились в его душонку с ужасной болью. "Да, я поражён, Макс. Но не удивлён. Ни капельки не удивлён" - так хотелось что-то сказать в отпор малолетке Дэвиду, но он не смог. Он прибавил шаг и оставил позади себя Макса, который крикнул ему в след: - Если тебе понравилось, то скажи, я повторю!.. Я не заплачу. Дэвид быстро открыл дверь домика и зашёл внутрь. Я - взрослый парень, а это - всего лишь глупая шутка Макса. Опять. Зачем рыдать из-за такой ерунды? Вожатый сел за стол, уронил на него свою тяжелую, еще более рыжую от крови голову, и... заплакал.