Старик

      Его звали Бен. Но в легионе его называли Старик. Чтобы поддерживать образ, он отрастил усы и бороду, хотя в них не было необходимости. Прожитые годы разрисовали лицо сетью шрамов, а палящее солнце теперь уже далекой Терры заставило его кожу огрубеть. Он не жаловался. Он был одним из первых астартес, вышедших из лабораторий Императора. В те далекие времена, когда создание сверхлюдей еще не было поставлено на поток, шанс неудачного вживления геносемени достигал 97 процентов. Он и еще несколько его братьев вошли в число выживших. Их называли счастливчиками, но через некоторое время их органы начали отказывать и они умерли. А он выжил. Его тщательно обследовали и сделали какие-то выводы. Со временем его братьев стало больше. Они участвовали в боях сначала в солнечной системе, а затем и за ее пределами. Легион рос, обрастал традициями и ритуалами. В легионе его уважали. Он мог бы занять место капитана или даже магистра, но не стал. Отчасти потому, что не хотел, отчасти потому, что чувствовал, что не сможет. Не он один. Все они были отличными воинами, но великий крестовый поход - это не только бои. Они списывали свои административные промахи на то, что астартес рождены для войны, но тринадцатый, четвертый, десятый или седьмой прекрасно справлялись с самоорганизацией и без утерянного генетического предка. Утешало лишь то, что они были не одиноки. Шестнадцатый также испытывал проблемы в административной части.       Но вскоре шестнадцатый обрел Его. Хорус Луперкаль, первый найденный сын Императора, возглавил лунных волков. И они изменились. На смену ярости пришла дисциплина. Рычания и выкрики сменились боевыми кличами и девизами. «За Императора!», «Луперкаль!», «Убивай для живых в отмщение за мертвых!» - эти кличи заставляли сердца трепетать, а руки - сжимать оружие с утроенной решимостью. Старик и его братья надеялись, что их примарх также сможет их изменить, но надежда жила недолго и сменилась сомнениями. Шестой легион также обрел своего примарха, и всё повторилось с точностью наоборот.       Когда десятый воссоединился с Ферусом Манусом, Бена уже все называли стариком. Он не обижался. В конце концов, выглядел он как старик. Еще к нему обращались за советом. В такие моменты его сердца наполнялись гордостью, которую он, впрочем, старался подавить. Однажды его вызвал магистр. В стратегиуме помимо него обнаружились все старшие офицеры. Причину для такого сборища не называли, но она могла быть только одна. Когда все собрались, главный астропат и единственный на тот момент человек, что присутствовал в стратегиуме, зачитал послание от самого Императора: «Главнокомандующему Сынов Терры. Ваш Примарх найден. Собрать легион и привести его по координатам…» . Около минуты офицерский состав осмысливал новость, а затем стратегиум взорвался. Крики радости, уточняющие вопросы, первый капитан Никанор Гробсбух, оттесняющий астропата от эпицентра сине-зеленого урагана, дабы того не растоптали в порыве радости. Бен похлопал кого-то по спине, кто-то дружески ткнул его в плечо. Через некоторое время офицеры начали расходиться, дабы донести весть до подчиненных.       На торжественной встрече Бену поручили держать знамя легиона, благодаря чему он имел возможность одним из первых увидеть своего генетического отца. Когда светлокожий гигант в простой рубахе и штанах впервые ступил на посадочную палубу, она показалась маленькой и тесной. Обведя притихших легионеров взглядом, он не спеша двинулся навстречу делегации, состоящей из магистра, первого капитана и Старика со знаменем. И с каждым его шагом с души Бена словно падал неподъёмный камень, с которым он жил последние несколько десятков лет.