Выстрел

Почему... Стоило мне только начать жить, радоваться новому дню... Стоило мне только начать жить ради кого-то... Как ты просто взял и кинул меня, плевав на все. Почему именно когда я тебя обрёл?! Одасаку! Одасаку, ты идиот! Дурень! Олух! Болван! Я просил тебя подождать. Говорил, что ты найдешь свой смысл жизни, стоит лишь ждать и надеяться... Ты действительно думаешь, что я эгоист? Одасаку... Ты... Ошибаешься. Вновь и вновь. Я помню, как ты стоял возле меня, пока у меня были очередные истерики. Да, я действительно вкалываю себе опий, желая сдохнуть, да! Ты не ошибся! Я помню, как умолял, стоя на коленях пред тобой, чтобы ты пробил мне этой чертовой пулей череп! Просил всадить ее мне так глубоко в голову, что никто не смог бы ее достать. Но ты не слушал. Ты обнимал меня, утешал. Ты... Точно любил меня? Именно с тобой я любил проводить ночи, именно с тобой желал оставаться. Ты был моим смыслом жизни. Ты просто на просто заставил меня поверить в то, чего я не признавал. А что теперь?.. Одасаку... Я тебя ненавижу. Ты просто кусок дерьма. Ты говорил, что любишь меня, шептал мое имя, пока я получал очередной оргазм от твоих прикосновений. Ты приручил меня. Ты был для меня всем. Я виню в твоей гибели этих чертовых детей, слышишь?! Ты привязался к ним. Забыл о моем существовании!. Ты... Даже и не вспоминал. Я грустно улыбаюсь, вспоминая твое имя. Однажды Ацуши угостил меня карри. Острым, как ты любишь. Из-за тебя я сидел в слезах на глазах у всего офиса, не в силах остановиться. В тот же день я хотел пойти к тебе. Я достал лезвие и всадил его себе в руку. Обжигающая боль... Адская. И если бы я не жил в общежитии, то действительно встретился бы с тобой. Меня, блядь, вновь спасли! Сидел и ревел, как раньше... Разве что тогда я хотел просто сдохнуть, а теперь желаю быть с тобой... Я тебе же сказал... Я кричал тебе, что люблю. Говорил о том, что не желаю твоей смерти. Говорил о том, что мне плевать на мнение остальных. Говорил... Но ты, похоже, не верил. Стоило мне к тебе привязаться, как ты умер! Покинул меня! Плевать ты хотел на то обещание, данное мне в один из вечеров! Напомнить? С радостью. Тогда ты сказал: "Я тебя не брошу. Встань с колен, босс". Но... Вот, я стою вновь перед тобой на коленях, на твоей безымянной могиле, я вновь захлебываюсь в собственных слезах. Я более не способен издать ни одного звука - я не чувствую собственного горла! Оно очень сильно жгло ранее, но теперь я вовсе ничего не чувствую!... я не могу встать... А ты мне и не поможешь. Мне хочется кричать, орать о своей тоске по тебе. О моей любви к тебе. Но мертвые не ответят, они лишь грустно склонят голову к боку и протянут свою ледяную руку, которую... Невозможно взять в свою живую и горячую ладонь. Невозможно прислонить к щеке, по которой без остановки льются слезы. В кого ты превратил меня тогда? Я был сильным мафиози, который не ведал поражений лишь из-за тебя. Мне было бы стыдно смотреть тебе в глаза, ошибись я. Я стал действительно кем-то... А кто я теперь, Одасаку? Ты подарил мне это чертово пальто, от которого я попросту не могу избавиться! Оно единственное, что я оставил в память о тебе. Я просто ничтожество, слабак! Кусок идиота, который просто на просто все еще верит, что ты не умер, что ты сейчас подойдешь сзади и похлопаешь меня по плечу, сказав, что "Шутка удалась"... Эта шутка называется "жизнь", да? Я просто обыкновенный бродячий пес. Вою каждую ночь в темноте. Ты просил меня, чтобы я помогал слабым и обездоленным. Я так и делал. Я выполнил твою просьбу? Я стал лучше?. Ответь же наконец! Не смей молчать, когда я тебя спрашиваю! Молчание... Ода, позволь мне... Увидеться с тобой... Дазай взял в руки пистолет, что хранил в полке своего ящика. Он принадлежал Сакуноске, на нем красиво было выведено: "отряд А. Сакуноске Ода". Он верил, что он - его последнее спасение. За эти годы он стал настолько противен сам себе, что перебил все зеркала. Он знал, что не более, чем эгоист. Собственник. Лицемер. Гений. И он прав. О-да-са-ку. Имя, которое он произносит лишь сквозь слезы, запивая их очень крепкой настойкой. Ему настолько отвратительно, что он брал в руки все, чем можно было себя убить и старался это сделать. Но его останавливали: то Ацуши услышит, то Куникида зайдет проверить. Он стоял на коленях пред безымянной могилой, на которой золотыми буквами выведено: "безупречный". Возле нее находились пять памятников с именами детей, что погибли тогда. Дазай их не любил, но не смел забыть о них, потому что они были дороги Ему. Возможно, уже через какое-то время, его могила тоже будет тут, рядом, но кто знает... Он широко раскрыл рот и положил дуло пистолета себе на язык. Сняв с предохранителя. Указательный палец поместился на курок. 3.. Одасаку, ты ведь встретишь меня? 2.. Ода, а это больно - помирать?.. 1... Сакуноске... Спасибо. Выстрел. — Дазай? - спустя долгое молчание спросил парень, присев возле его бездыханного тела. Он принялся трясти его из стороны в сторону, пока он не поднялся. Посмотрев на возлюбленного, сонный Дазай тепло улыбнулся и кинулся ему в объятья. Это и есть... Любовь до гроба и после него тоже? — Идиот, - устало протянул Сакуноске, отодвигая от себя шатена. Спустя мгновение он повернул голову кареглазого на его труп, что упал, оставив во рту пистолет. Просто упал также, как и умер - за считанные секунды. Дазай несколько минут стоял неподвижно, всматриваясь в самого себя. Но ведь он тут, стоит рядом с Одой! Разговаривает! Может его коснуться и поцеловать... Отныне они лишь призраки, что остались в этом мире. Но Сакуноске лишь отрицательно мотает головой: — Дурак ты, Осаму, - усмехается Ода, — Я никогда бы тебя не бросил, но теперь... Ты мертв. Мы с тобой призраки прошлого этого настоящего. — Могу ли я следовать за тобой? - тихо спрашивает Дазай, ухватываясь за воротник его рубашки. Он подался вперед, ближе к парню, а после и вовсе уткнулся ему в шею. Ода кивает, а его лицо расплывается в улыбке: — Шутка удалась. — Ненавижу тебя, Одасаку... — Я тебя тоже люблю, Дазай.