А что если?

***Даня***

      Лёжа на земле, меня обуревали чувства страха и паники. Когда на щит свалилось человеческое тело и буквально распалось на части, меня через пару секунд стошнило на землю. Видеть кровавое месиво я точно не привыкший!       Смотря на этот труп, я понимал, что кто бы он ни был, меня ждёт или ждало бы тоже самое, не будь рядом Валик. Я заметил, что тело имело огромную дыру в груди, но что могло так сделать? Я поднял глаза вверх, выходя из шокового состояния, пытаясь осмотреться вокруг, и лишь услышал у себя над головой:       — Андрей, стой! Это Даня.       «Андрей? Андрей... Андрей?!». Обернувшись, я увидел... его? Что это? Кто это? Оно больше похоже на существо из фантастических книг. Но страшнее всего, что оно занесло оружие надо мной, и я по инстинктам стал отползать упершись в чьи-то ноги. «Андрей? Андрей… Андрей?!» — только и крутилось в моей голове, когда я оборачивался назад.       Моему взору предстала огромная, отдаленно напоминающая человека фигура, окованная каким-то не известным кристаллом, как в каких-то фантастических книгах, с занесенной над головой косой и готовящаяся к удару. Под действием страха я перевернулся на спину и стал рефлекторно отползать подальше от этой твари, которую Валик назвал Андреем, однако я уперся во что-то спиной.       — Помимо меня в Кантерлоте ещё и Мортрем. Цель — истребление попаданцев, — Существо «Андрей», взмахнув косой, исчезло с моих глаз, и тут же я почувствовал, как Валик меня за шиворот поднимает.       — Кто-нибудь из вас двоих знает кто такой Мортрем? — обращался Валик к сестрам-аликорнам, но они лишь кивнули и сказали «Позже».       — Так, ладно. Раз уж Андрей предупредил нас об этом, значит мы, скорее всего, с ним встретимся, так что будьте готовы к неожиданностям.       — Валик, — обратился я к нему, — Что происходит, я ничего не понимаю... — Валик встрял, не давая мне продолжить.       — Единственное, что Я сейчас понимаю, это то, что нам надо УБРАТЬСЯ с этого поля СЕЙЧАС ЖЕ!!! Селестия, перенеси в опочивальню Луны… Истребление попаданцев? ЧТО?! — Валик поднял взгляд на труп на щите, и он явно был какой-то опустошённый, как по мне. У Селестии появились искры вокруг рога, и после яркой вспышки нас перенесло в тёмное помещение. Из-за яркого света я ничего не видел и, сразу упав на колени, прижал ладони к глазам.       — Что произошло, я ничего не вижу! — По ощущению, будто меня разобрали и собрали, как трансформера!       Боже, а у меня все части тела на месте?       — Это пройдёт, твоя первая телепортация, — Ответил Валик.       Я, протерев глаза, попытался привыкнуть к темноте и потихоньку ощупывал себя:       "Руки есть, ноги есть, голова на месте, хоть думать не тем местом не буду".       — Через сколько? Мне кажется, я ослеп, — Я стараюсь держаться за что-либо поблизости. По ощущению, лицо Валика... или это чей-то круп? Однако по неразборчивой речи, я, похоже, облапал лицо брата. Он резко убрал мою руку со своего лица, а моё зрение начало постепенно возвращаться. Ощущалось это как эффект от резкого подъема с потемнением в глазах.       — Аргх, сдалось тебе моё лицо, нужно же тебе его облапать! — Возмущённый Валик отбросил меня на что-то мягкое, надеюсь, на кровать.       — Фух, уже проходит, всё нормально, — Я осмотрелся вокруг.       — Так, Луна, Селестия, присмотрите за ним и сообщите кому-либо из стражей, чтобы они выискивали людей, находящихся здесь. Думаю, что Даня и тот человек, что упал с высоты, — не единственные здесь, так что позаботьтесь о нём, — сказал валик, после чего выбежал с арены.       «Его последние слова прозвучали крайне двусмысленно, но сейчас не время об этом думать», — Я посмотрел на сестёр, всё ещё удивлённый, ведь мне так никто не объяснил, почему в нашем мире есть пони из мультсериала. Или я сейчас не в нашем мире?       — Сестра, я пойду предупрежу главу стражи, а ты пока оставайся здесь. — сказала Селестия, обращаясь к Луне, и поспешила сама уйти. Луна быстро кивнула.       Я выдохнул, но всё ещё напряжён от одной вещи. Я сейчас в комнате один на один с тем, кто пытался меня застрелить, хоть и по неразберихе. Что-то спрашивать я не рискну, ведь вдруг скажу что-то не так, и она на меня разозлится или выкинет отсюда. Сев на край кровати осмотрелся в комнате и удивляюсь такому дворянскому обустройству. О таких средневековых удобствах только мечтать можно. Луна закрыла дверь магией и спросила:       — Та-ак ты, как и сказал Валик, его брат, да? — Я посмотрел на неё резко, от неожиданности дёрнувшись.       — Ну... — Скажу пока, что брат. Если Валику понадобится, скажу правду. — Да, брат.       — Я многое слышала и видела о вашем мире, и достаточно большое количество причин заставило меня атаковать, за это ты уж меня извини.       — Оу... И что же за причины заставили атаковать меня?       — Ваш мир — слишком опасное и жестокое место, а такие, как вы, — эгоистичные и алчные существа, которые не смотрят на моральные ценности других и готовы убить лишь за малый клочок земли.       — Ну, вообще-то не все люди такие. Большая часть людей очень схожи с грифонами, если так смотреть. Но ведь Валика почему-то вы не судите, как большую часть, а меня-то почему сразу окрестили как жестокого?       — Грифоны пусть и достаточно алчные создания, однако не предают своих норм морали. В отличие от вас, которые готовы лишь за то, что один не похож на другого, убить друг друга. А Валик — это несчастная душа, которая по воле случая смогла вырваться из этого Тартара, где он достаточно настрадался.       Меня взял ступор от таких слов, и мне пришлось надолго задуматься.       — Тот, кто показал тебе это всё, не показывал ничего хорошего о моём мире? Ни творческую часть, ни технологический прогресс, что позволяет углубиться в понимание мира, ни историю, хоть и жестокую, но на которой мы учимся и стараемся не совершать подобные ошибки, ни стремление человечества к миру, где все равны и никто не стоит выше других. И хоть люди сейчас и воюют ради своих амбиций, но будем честны, такое происходит не только у нас. Ведь сейчас время технологий, когда мир развивается настолько быстро, что всё, за что ты сейчас обвиняешь человечество, может пропасть уже через сотню лет. Наши ценности меняются, и кто бы тебе ни показал наш мир, он видел его только в одном свете, в жестоком. — Я отвернулся к балкону, офигевший от того, сколько я выдал за раз.       — Пусть у вас в действительности есть светлая часть культуры, истории, науки, жизненных ценностей, однако всё это уничтожается вами же. Вы губите свою планету, готовы убить близких за какой-либо проступок и ведёте массовые ожесточённые кровопролития. Чего стоят только невыносимые пытки других... Это и есть ваши амбициозные планы на изменение в лучшую сторону и видение мира к лучшему… как ты сказала «идиллии»?!       "Чёрт, если я отвечу сейчас на это, меня посадят в тюрьму? Уже как посол из другого мира", — задумался я.       — Эм… Видишь ли, сейчас странами правят люди, которые за словами о добре и демократии творят бесчинство и наживаются на войнах. Но дело в том, что не все такие. Может я и плохой пример человечества, но не переношу жестокость и никогда не мог ударить даже ради своей защиты, хоть и страдал всё своё детство от этого. Те, кто уничтожает планы о идиллии, — та часть, что и ведут войну, а также губят планету. Не хочу делить всё на чёрное и белое, ведь у них тоже есть причины на это, но как бы то ни было, ты причисляешь людей только к чёрной группе и не углубляешься в причины их действий и истории этих действий. — Я тяжело вздохнул и, поднявшись с кровати, попробовал размять затёкшие ноги, просто пройдясь немного по комнате.       — Какие же причины могут быть, чтобы делать такие ужасные вещи? Истреблять себе подобных и калеча собственный народ?!       — На нашей планете нет других рас, поэтому не могу привести прям конкретный пример, но возьму чейнджлингов. Они борются с вами, внедряются в ваше общество, делают набеги. В общем, нападают для расширения земель и восполнения своего роя. Но за этим тоже стоят свои причины. Ведь они голодны, а кормиться могут только от эмоций. От них все отвернулись из-за многих причин, таких как внешность, и то, что они буквально «едят» эмоции, что может напугать непонимающих существ. Но иначе чейнджлинги поступать и не могут, ведь никто им не поможет, не позволит уже жить мирно с пони или другими расами без унижения или убийства. Их самих вынудили вести агрессивную жизнь, иначе вся раса может умереть от голода, а когда кто-то голоден, он поддаётся инстинктам и необдуманным решениям. Королевы убивают недоразвитых или слабых существ своей расы, но им приходится это делать, иначе могут погибнуть другие, кто способен добыть себе еду. Это как «убить одного, чтобы спасти сотню других».       Я увидел на морде Луны удивление, которое читалось лучше, чем когда я сказал слово «Грифон»:       — Откуда ты о них столько знаешь?       — Ответный вопрос: откуда ты столько знаешь о людях? — Сейчас я смотрел ей в глаза.       — Ты знаком с человеком по имени Андрей? — Её морда вновь с удивления переключилась на серьёзную, и как будто она прям в душу смотрела.       — Я знаком с парочкой Андреев… однако если это тот самый Андрей, я не хочу на долго оставаться в этом мире.       — Что? Почему? Он ведь достаточно многое сделал для этого мира. Пусть с проявлением жестокости и далеко не со всеми его решениями я согласна, однако они ведут нас к благу, готовя к великому.       — Ну да, ну да. Его благо, к которому он вас ведёт, заканчивается на том моменте, когда вы ему становитесь просто не нужны. И тогда без угрызения совести от вас легко избавиться. А как выглядит Андрей, что готовит вас к "Великому"?       — Коричневые волосы, того же цвета глаза, достаточно высокий, выше Селестии. — После чего она стала с лёгким напряжением ждать моего ответа.       — Ммм... нет. Я не могу точно сказать, тот ли это Андрей, которого я знаю, но что он сделал такого в вашем мире?       — Сначала он спокойно в мире и гармонии уживался в маленьком городке Понивилле, а со временем превратился в достаточно известного массажиста. Затем умер, спасая Твайлайт Спаркл, вернулся из мира мёртвых и сразу ушёл с частью жителей Понивилля в Диколесье, где уже на следующее утро появилась башня, которую ты сейчас можешь увидеть. — Она указала копытом на балкон. На этих словах я вышел на балкон и вдали увидел золотистый купол, накрывавший ранее упомянутую башню. Даже отсюда её было достаточно хорошо видно, несмотря на ощутимое расстояние. Луна продолжила свой рассказ. — А некоторым временем спустя он в последний момент вмешался в войну между нами и Империей Кризалис. Это изменило ход войны, что закончило её в тот же день… Также на начале, когда Валик и Андрей попали в наш мир, сразу было видно, насколько разные у них личности. Если Валик вёл себя более удивлённо и раскрыто, то Андрей был абсолютно спокоен и рассудителен. По словам Твайлайт, Валик получал от Андрея по морде из-за своих необдуманных действий.       — Я понял, это тот самый Андрей, у меня больше нет сомнений. Тогда я ещё больше хочу вернуться обратно.       — Боюсь, это невозможно. Во всяком случае, это не в наших силах.       — А кто способен отправить меня обратно?       — Сомневаюсь, что в этом мире кто-либо на это способен.       — Этого не может быть! Ведь я оказался здесь, как и остальные! Неужели они не пытались вернуться обратно на родину к друзьям, семьям и близким?!       — Андрей вряд ли хочет вернуться обратно, а Валик определенно не хочет возвращаться. Но если бы они и захотели, то вряд ли бы смогли.       — Ну, значит буду пытаться сам выбраться, мне здесь не за чем оставаться.       Луна непонимающе смотрела на меня, скорее всего, не понимая моего стремления вернуться в свой мир. Это и неважно, я не хочу оставаться в мире, где мои недостатки просто погубят меня. Мир пони — место, где я не смогу себя реализовать, как личность, ведь я не привык к ручной работе. Моё стремление к технологиям просто погибнет здесь, ведь без ресурсов и возможностей я как программист-инженер сдохну тут от скуки.       — Я ведь никогда не планировал сюда попадать, а тем более оставаться на всю жизнь. Я ничего такого не умею, чтобы даже банально принести пользу себе и другим. — попытался я объяснить Луне свои намерения.       — По словам Валика, он тоже немного чего умеет. Однако он стал заниматься собой, посещает библиотеку, проводит со мной занятия по боевым искусствам и даже научился использовать магию.       — Ну я рад за него. Однако то, что я люблю делать, просто невозможно здесь. Здесь нету технологий моего мира, а изобретать велосипед я не хочу, да и думаю, вы тоже не хотите. Ладно, у меня, похоже, на это уйдёт вся жизнь, чтобы поразмыслить, однако... — Я замолчал, думая, что сейчас делать.       — Мне очень жаль, что ты не можешь сейчас вернуться домой. Но мне хочется действительно узнать, что ты ещё можешь рассказать об Андрее?       — Я мало что знаю о нём самом и его жизни, так что можно поточнее?       — Его характер, действия, кем он был?       — Ну... по характеру он вечно осторожный, мало что делает, не обдумав, и вечно недоговаривает. Как он утверждал, это дело привычки. Как бы ещё его описать... вечно недоверчивый. А также он не человек, с крайней живучестью, с которым можно поговорить обо всём. Чувство, что он знает обо всём понемногу. Ну и правильно будет сказать, что он крайне целеустремлённый. Думаю, характер я полностью описал. Насчёт его действий, то во всём есть какой-то общий план. — Сейчас я чувствовал себя, как на приёме у психолога, когда ему изливают свою душу. — Он как паук, который плетёт сеть, чтобы её схлопнуть под конец, или как серый кардинал. А работал он инженером летательных аппаратов, так что не удивлюсь, если он уже изобрёл самолёт. — Я замолчал, смотря на Луну и ожидая её следующих вопросов.       — Серый кардинал? — полюбопытствовала она.       — Тот, кто управляет обществом или страной в тайне. Манипулируя настоящими правителями.       Наблюдая, как она смотрит в никуда, сильно задумавшись, я достал из рюкзака пачку чипсов и стал её доедать. Хоть что-то человеческое осталось при мне...       Когда я доставал пачку чипсов, она стала за мной внимательно наблюдать, когда я достал первую чипсину.       — Что это? — спросила Луна.       — Это чипсы, Валик их просто обожает, но не говори, что они у меня есть!       — Но почему?       — Потому что их вечно мало, и если он узнает, то съест их, а мне, как обычно, ничего не достанется.       — Но они ведь твои, он же их не заберёт, так?       — Чипсы — это святое. Он потребует их как брат, друг, как святое существо, которому он не принадлежит. Моя прелесть...       — Хм... А можно попробовать?       Я посмотрел на неё, как на преступницу, но решил протянуть ей одну чипсину. Они со сметаной и луком, так что отравить её я не должен. Она взяла магией её и понюхала, по её носу ударили специи, отчего она чихнула.       — Будьте здоровы, — Она попробовала съесть чипсину, после чего сразу выплюнула, откашливаясь.       — Как вы это можете есть?!       — Не знаю, как по мне, вполне себе вкусно. Жареная картошка со сметаной и луком. — И я демонстративно стал их есть. У Луны от этого перекосилась морда.       — У всех разные вкусы, — Отвернувшись, она стала думать о своём.       И тут я, проведя взглядом по комнате, увидел на окне человеческую фигуру, которая смотрела на меня по другую сторону стекла и, похоже, висела на стене. Это существо в стальной броне, а под ней еле заметный хитин, и это явно не Андрей. От такого чипсина просто вывалилась из моего рта.       — Л-луна! На окне кто-то есть!       Она туда посмотрела и, испугавшись, сказала:       — Это Мортрем! — После чего поставила щит, так как балкон был открыт. А он тем временем прыгнул в сторону противоположную от балкона.       — Кто это был? — Я стараюсь углядеть хоть что-то в окне, но, похоже, кто бы это ни был, он смылся.       — За то время, пока Андрей здесь был, в его обществе появлялись такие существа. Возможно, он их создал, но сейчас в мире есть таких три существа, и они считаются его сыновьями. Андрей большего не говорил.       — Окей, надеюсь, что если я выжил после тебя и после Андрея, то выживу и после них. — доверялся я своей удаче, что не раз доказывала свою феноменальность.       — Если он не напал прямо сейчас, то, возможно, они уже предупреждены о тебе, — Она сняла щит, не сводя взгляд с окна и балкона.       — Ёбаная жизнь, — хотел сказать я на английском, но какая-то магия заставила меня сказать на русском, отчего Луна, возможно, поняла, что я сказал. В ответ та лишь покосилась с осуждением.       — У вас в мире тоже принято выражаться в присутствии королевских кровей?       — Никак нет, но в моменты, когда тебе угрожает смертельная опасность, я думаю, это простительно?       — Что ж, тогда ты прощён, но лишь на сей раз, — снисходительно улыбнувшись, сказала Луна. — Впредь чтобы не слышала, — «Сейчас ей не достаёт плётки в копытах». Вдали по коридору раздаётся стук копыт.       — Я не особо выражаюсь, лишь в стрессовых ситуациях. Похоже, что они уже возвращаются. Наконец-то, — А чипсы так и остались на столе.       Когда вошёл Валик, у которого вся броня в крови, и Селестия, что выглядела немногим чище, я спросил:       — Что произошло?       — А по мне что, не видно?       — Ну... чувство, что ты побывал в сражении с кем-то, у кого есть кровь.       — Убивал подобных нам, ворвавшихся в наш мир. — тяжело вздохнул Валик.       — Эмм... но за что? С каких пор ты такой жестокий?       — А с чего бы мне быть добрым к тем, с кем я жил всю свою жизнь и приносили мне явно не радость?       — Ты знаешь этих людей, кого ты убил?       — Ни единого, и желанием не горю.       — Тогда ты просто жестокий серийный УБИЙЦА, — Я с презрением посмотрел на него.       — Пошли уже, хорош разглагольствовать. Нас ждёт Андрей, — Развернувшись, он вышел из комнаты.       Похоже, мне не давали какого-либо выбора, так что я направился за братом, надев рюкзак обратно. Прошёл всего месяц, но как Валик мог так сильно измениться? Я не узнаю его.