Пубертатный перелом

Возвращение домой из больницы вылилось в череду бесконечных провожаний всех всеми. Девочки таскали нас с Заимакузой по вечерней Чибе по только им ведомой системе. Травмированная Миура бойко хромала в центре компании и успела съесть три порции мороженого. Впрочем, девочки от неё не отставали — каждая послала бедного Возмужавшего за соком и мороженками раза по два. Он до кучи ещё и сумки их тащил. Мне же выпала роль всеобщего плюшевого мишки. Девушки по две-три штуки за раз прилипали ко мне, потом отлипали, хаотично перемешивались и снова висли, обсуждая какие-то непонятные штуки на незнакомом языке. Хотя большинство слов, вроде японские, даже общий смысл их болтовни от меня ускользал. На всякие многочисленные вопросы типа: «Хикки, как ты считаешь?» и «Хачиман, ведь так же?» я отвечал «угу» и «ага», проявляя терпимость к неполноценным существам женского пола. Хотя часть меня уже начала догадываться, что неполноценными, как раз они считают нас, то есть мужчин. Ну, если подумать, мужчины — существа простые. Нам бы полежать спокойно на невыделанной шкуре с книгой в руке, или, жуя кусок сырого мяса, поиграть в приставку. В крайнем случае, на мамонта поохотиться. Женщинам же постоянно требуются всякие непонятные штучки: типа шкуры на вход в пещеру, подгузников для малышей и губной помады. Питаются они разными деликатесами, одеваются в яркие тряпочки, заставляют нас выплясывать вокруг себя странные пируэты. Но самое страшное, когда приходят чужие мужчины и захватывают женщин в плен, рабыни начинают вертеть захватчиками, а, если те не справляются с обязанностями захватчиков, женщины их тоже прогоняют с помощью других захватчиков. Даже понятие придумали: супружеский долг — типа априори должен. Но вроде как сами не хотят, поэтому обижаются, когда мужчина не угадал. Пока я гонял такие мысли по кругу, скрашивая рутину дружеского общения с налётом романтической комедии, девушки начали расползаться. Первыми исчезли Юкиносита с Юигахамой. Может Снежная королева утомилась, это её слабая сторона — плохая выносливость. Или… Помнится, Юкино разрешила не в меру активной подруге переночевать у себя. Боюсь даже представить, чем они там будут заниматься. Учитывая похабные жамканья от рыжей Юи и агрессивные эротические признания от Мадемуазель председательницы. Ой, да пусть чем угодно занимаются, лишь бы успокоились. Следующей отчалила Хирацука. У неё заметно поднялось настроение — возможно окситоциново-эстрогенные сопли малолеток подстегнули её либидо, а может просто пива захотела выпить. С неё станется. Кстати, Саки тоже пропала, учительница растит себе смену — сигареты уже, осталось Кавасаки выпивать научить. Потом в одном из переулков растворились Сагами и Кусиэда, прихватив с собой Заимакузу. Надеюсь, завтра в канаве не обнаружат его дважды изнасилованный труп. Похоже меня оставили наедине с пострадавшей Миурой. Как бы я джентльмен и не могу заставить хромую девушку с трещиной в руке тащить сумку. Придётся плестись за ней до её дома. Как-то сильно на свидание Тайги и Рюдзи смахивает. Опять я вляпался в комедию. Я попытался отстать, Юмико замедлила шаг. Блин, не хочешь же ты, чтобы я шагал рядом. Так мы на парочку извращенцев будем похожи: хмурого вида парень и избитая девушка. Не дай бог, кто знакомый увидит. Ладно, надо как-нибудь изобразить, что я тут. — Этто… Миура, ты недалеко живешь? — Юмико. — Что? — Зови меня Юмико. Сказать, что я растерян, ничего не сказать. Год назад, когда Юигахама заговорила со мной в торговом центре, Миура смотрела с видом «Юи, быстрее отойди от помойки». — Хорошо… Юмико… — Вот. А нет, — она протянула ко мне правую, травмированную руку, потом обошла вокруг и протянула левую. Какие-то шаманские пляски. Надеюсь меня съедят не целиком, только голову откусят. — Правую больно будет, — пробормотала красавица с замашками начинающего людоеда. Она нетерпеливо потрясла пальцами у меня перед носом. Блин, протягивает руку ладонью вниз, как королева, мне что, встать на колено и приложиться губами? — Ну… «Антилопу гну» — чуть не вырвалось у меня, но под строгим взглядом Миуры сдержался. — Пойдём, — я взял её за руку, осторожно, потому что боялся, что действительно может укусить. Но Юмико собственническим жестом прижала моё предплечье к своему боку и поволокла по улице. «Помогите, меня похищает энтузиастка!» Ну у неё силища немереная. Мы одного роста, и я чуть тяжелее, но чувствовал себя щенком на поводке, которого волокут с прогулки домой. Упирайся не упирайся — бесполезно. В конце улицы показались ряды аккуратных двухэтажных таунхаусов. Миура ускорилась и позвала меня: — Хачиман? -Да, кхэм, Юмико? Она победно улыбнулась, потом неуверенно спросила: — Мы с мамой живём вдвоём. Уммм, ну она сейчас на работе. Зайдешь? — Э… А?.. — Ну понимаешь, надо, чтобы кто-то подождал, пока я душ принимаю, так доктор сказал. Вдруг мне плохо станет. По-моему, притянуто за уши. Похоже на розыгрыш: зайду к Миуре, а там куча девушек с криками «Ага, Сучиман, развёлся», и будут меня травить потом. — А повязку мочить можно? — Эту, — Юмико задрала юбку, демонстрируя сеточку на стройных ногах, — я сниму. Потом её льдом надо будет погладить. Я представил весьма эротическую картину — спортивная блондинка с идеальными ногами, завёрнутая в полотенце, гладит бедро кусочком льда, покрывается мурашками. Дайте мне Тетрадь Смерти, я сам себя туда впишу, чтоб даже не думать о таком. — А лангета — пластиковая, с ней ничего не станет, — Миура затащила меня на террасу и стала копаться в своей сумке, висящей на моём плече. — Угу, у меня похожая была. Два года назад. — Это когда вы с Юигахамой познакомились? — Формально мы с ней год назад познакомились. — Ну да, ты странный. — Нет, я без сознания был, а потом она сама не подходила, и я не знал… — Понятно, — Юмико покачала головой, прикладывая к двери электронный ключ. — Заходи. Мы скинули туфли. Квартирка оказалась маленькой, но очень аккуратной. — Вот здесь спальня, — (мне-то зачем это знать?) — здесь гостиная, — (в японском стиле), — здесь кухня. Хачиман, будь добр, завари чай, пожалуйста, пока я душ приму. — Ладно. Миура втолкнула меня в кухню и закрыла за мной дверь. Всё-таки похоже на розыгрыш. Сейчас ворвётся съемочная группа с криком: «Улыбнитесь! Скрытая камера!». Ну нах, лучше о таком не думать. К тому же моя травмированная подруга (подруга?!) практически лишена чувства юмора. Так часто бывает у ярких привлекательных личностей — им дополнительные инструменты привлекательности не нужны. Я поставил легкомысленный розовый чайник на газовую плиту и порылся в шкафах в поисках посуды для заваривания. Вот — большой френч-пресс, поднос из красноватого дерева с вычурной резьбой, с чашками из тонкого фарфора. Стильненький комплект. Несколько коробочек с дорогим чаем. Видимо в этом доме любят качественный чай. У Юмико с Юкиноситой может оказаться больше общего, чем я думал. Розовый чайник засвистел. Я кинул щепотку сенчи во френч-пресс и залил кипятком. «Пуф» — труд нетяжёлый, но что-то я устал. Или просто напряжён. Расслабься, Хачиман, никто тебя не съест и даже не изнасилует. Не сильно ты притягательный объект для такой девушки, как Миура. Должно быть ей просто нужен некий объект мужского пола, типа предмета мебели, который она не воспринимает как потенциально опасный. Клеврет. Возможно, она привыкла к общению с парнями, а последние два месяца в её окружении никого не наблюдается, кроме меня и Заимакузы. Собственно, и со мной она заговаривала раз пять за это время, сегодняшний день — исключение. Эксцесс. Потом, стоит вспомнить, что Сагами и Мидори очень легко вошли в круг Миуры. Скорее всего она ощущает непривычную пустоту в общении, для человека с её складом характера, должно быть мучительно потерять так много социальных связей за такой маленький промежуток времени. И интерес к авантюре Саки Кавасаки тоже может объясняться этим. Думается двумя последними днями Юмико довольна: столько активности, даже больница стала для неё своеобразной победой. Провожали-то мы её как именинницу после вечеринки, море внимания к королеве. Надо тоже подсластить ей пилюлю, буду вести себя как преданный вассал. Хикигая — Тёмный Дворецкий. Может голову и не откусит. Дверь распахнулась со стуком. Королева просунула голову в кухню и удовлетворённо кивнула. — Хачиман, неси поднос сюда. — Сию минуту. — Что за обороты используешь? Мы же друзья. Можешь просто что-нибудь сказать. — Миура… — Юмико. — Ну да, Юмико, — я поставил поднос на низенький чёрный столик и посмотрел на неё. В уютном махровом халате и с влажными волосами королева выглядела как обычная девушка. «Хачиман, не забывайся, ты и рядом не валялся». — Можно спросить? — Чего? — Ммм. Прости, если это больная тема. — Ну, не мямли. — Ты с Хаямой вообще общаться перестала? Миура вцепилась здоровой рукой в правый локоть и отвернулась. Блин, щас расплачется или убьёт. Лучше пусть убьёт. Но она вздохнула и повернулась обратно, тыкая пальцем на татами. — Садись уже, чаю выпьем. Я с виноватым видом плюхнулся в позу дзадзен — на колени, спина прямая — и опустил голову. Юмико неожиданно приземлилась рядом. Засада, я ждал, что она сядет напротив. Она повозилась, устраивая больную ногу и слегка навалилась на меня спиной. — Сейчас это уже не так больно. Но сначала я очень переживала, — она помолчала. Потом прокашлялась. Скверный признак. Зачем кашлять? Внимание она явно привлекать не собирается, я и так боюсь пошевелиться. — Хачиман, что со мной не так? Сказала она это срывающимся голосом, понятно, что сейчас будет тема, очень важная для неё, нельзя промахнуться. Миура — то ещё минное поле. — Э… Кх… А с тобой что-то не так? — Ты совсем дурак? — Подожди, подожди, — я успокаивающе положил руку ей на плечо, — девушки слишком сложные существа, а я какой никакой мужчина, я просто могу не понять, что ты имеешь в виду. Она неуклюже повернулась, помогая здоровой рукой больной ноге менять положение. И посмотрела прямо мне в глаза. Это удар ниже пояса: властный взгляд зелёных, с карими звёздочками, глаз с расстояния поцелуя. Раньше так на меня смотрели только Юигахама и Мегури. — Да, — Юмико поджала губы, — ты по крайней мере честный. Скажи, почему мне не везёт с друзьями. Я имею в виду парней. — Э… Как? Тебе?! Ты же… — я совсем запутался. — Договаривай! Что я же? — Ты же настоящая королева, как тебе может не везти? — Вот, значит, как ты меня видишь. Кажется, до меня начало доходить, что пытается выжать из меня Миура. Так. Надо попытаться аккуратно вызвать её на откровенный разговор, чтобы потом не наступать на новые мины. Может будет легче с ней общаться. — Юмико. Выслушай меня спокойно, пожалуйста. Только не ругай. — Ты как маленький, говори уже прямо, — она сжала мне запястье. Блин, чёртова спортсменка, больно же. — Вот как я тебя вижу: очень красивая, популярная, успешная, высоко себя ценишь. Чтобы привлечь твоё внимание, надо сделать что-нибудь выдающееся или быть в топе. В смысле быть элитой. Ты очень сильно заботишься о тех, кого считаешь близкими и можешь пришибить любого, кто влезет в твой круг общения без спроса, даже не заметив этого. Короче ты — как Порше или Ламборгини среди автомобилей. К тебе страшно притронуться. — Так? — взгляд королевы стал растерянным. — Я думала, что я добрая и чувствительная. — Дак я и не говорю, что ты не добрая и не чувствительная, просто среднему человеку страшно подойти к тебе. Ну вспомни, как Юигахама пыталась сказать, что хочет дружить и с тобой, и с Юкиноситой. Ты же ничего против не имела, но она боялась. — Я же не знала… — Да послушай меня! Люди всегда боятся тех, кто им близок сильнее, потому что им насрать, что подумают посторонние. А близкого очень легко обидеть, и он перестанет быть близким. И всем будет больно. — Ну да. Но неужели так тяжело сказать правду? И ты всё равно не ответил на мой вопрос. — Ну, мужчины очень трусливы в отношениях с девушками. — Глупости. — А ты представь: вот в прошлом году я бы подошёл к тебе, скажем в мае и сказал: «Юмико, ты мне нравишься, можно я провожу тебя до дома». — Ну, я бы чё-нибудь сказала. Наверное. — Ты не помнишь значит. — Что? — Когда ты наехала на Юи и сказала, что она темнит… — Ну! — Она сильно испугалась, даже стала заикаться, я решил встрять, чтобы защитить её и сказал, что-то вроде «Эй, вы там». — Не помню. — Конечно. Ты с видом убийцы уставилась на меня и сказала: «Заткнись». Спокойно сказала. Но я чуть не обделался. У тебя врождённая властность во всём проявляется, в манере двигаться, говорить, одеваться. — Я не помню. Я как монстр какой-то. — Нет, ты типичная альфа особь. Ты просто не задумываешься, что можно по-другому. Не обижайся, но тебе, наверное, кажется, что раз тебе легко что-то делать, то и другие не заморачиваются. Можно спросить? — Угу. — Как у тебя с успеваемостью? — На фига тебе это? — Просто думаю, что ты не особо напрягаешься, но учишься легко. — Ну я в двадцатке по всем предметам. — Если бы захотела, могла бы стать лучшей, просто тебе это не надо — ты и так знаешь, что лучшая. Юмико уставилась в одну точку. Она шевелила губами, глядя сквозь меня. Комфортно. Мне комфортно, когда меня не замечают. Только бы ещё запястье высвободить. Но моя обретённая подруга может рефлекторно меня убить за попытку к бегству, а потом чувствительно и по-доброму плакать над трупом. — Кхм… Юмико, — я аккуратно сжал её плечо. — Да? — Чай. — Ну, наливай. — Так отпусти мою руку. Она строго посмотрела. — Не бойся, не сбегу. — Ты точно дебил. — Повторяешься. Придумай что-нибудь новое, к этому я уже привык. Моя рука оказалась на свободе, какое облегчение. Надо растереть запястье. Я помял пальцами ладонь и стал наливать чай. Уже остыл. Хорошо, а то от напряжённого общения горло пересохло. Мы синхронно взяли чашки и синхронно выпили по половине. У Миуры привычки в некоторых вещах, наверное, более мужские, чем у меня. Могу представить её с банкой пива в руке. Ага, с Хирацукой и Кавасаки ездят на родстере по Чибе и снимают мужиков, а те разбегаются, боясь быть съеденными после секса. Я усмехнулся. — Что, надо мной смеёшься? — Даже не думаю, просто кое-что на ум пришло. — Так говори. — Страшно. — Так всё-таки я монстр, — угроза в её голосе заставила меня поторопиться с ответом. — Помнишь весной в бункере? Миура помрачнела. — Ну. — Когда Саки тебе глаз подбила, я подумал, что в таком виде ты мне очень сильно нравишься, потому что похожа на живую девушку, а не на богиню. — Может мне напиться, чтобы выглядеть доступной? По ходу, мысли читать научилась. — Эээ. Плохая идея, хотя многим придётся по вкусу такая Юмико. — Может хоть кто-нибудь посмотрит на меня как на женщину. — Стоит ли опускаться ради внимания парней, которые не готовы ради знакомства с тобой на лёгкий дискомфорт. — Так вот что ты ощущаешь во время общения со мной? — Ну, несмотря ни на что я же общаюсь с тобой. — Да, первый раз парень честно со мной разговаривает, — она грустно улыбнулась, — знаешь, раньше я даже ни с кем за руку не держалась. Ты первый. — Э… — Никого домой не приглашала. Ты первый. — А… — Собственно, я сейчас без макияжа, укладки, практически, без одежды. Ты первый так близко. — Миура… — Юмико. Честно, я в панике. Монстр в виде очень красивой светловолосой спортсменки сейчас меня растерзает. — Юмико. — А знаю, сейчас ты скажешь, что у тебя уже есть девушка. Да что со мной не так?! — она завалилась на бок и начала рыдать, примерно, как в комедийных анимешках, слёзы брызнули из её глаз. Но мне было совсем не смешно. Если я её пожалею, это ничем хорошим не закончится. Прятаться от Мегури, имея отношения с Юмико, невозможно. Если я просто уйду, завтра моя дурацкая романтическая комедия закончится грандиозным провалом. И дело уже не в том, что я боюсь, как ко мне будут относиться. Я слишком близко стал воспринимать чувства других и мне физически плохо, когда плохо близкому человеку. Миура — близкий мне человек? Видимо, да. Я очень осторожно пододвинулся к ней и, опершись на левую руку, прикоснулся правой к талии, это ведь не очень интимный жест, правда? Тем более, что махровый халат очень толстый, прикосновение через него практически не ощущается. Ревущая Юмико превратилась в настоящую дождевую тучу и стала размазывать слёзы по лицу белой лангетой, хлюпая носом. — Ну вот, — второй раз за день я поблагодарил про себя Комачи, за то, что заботиться обо мне, достал пачку платков и попытался вытереть туче лицо. — Уйди, — глухо промычала она, прикрывшись травмированным предплечьем и свернувшись в позу эмбриона. — Вот, дура, — я просунул руку под голову Миуры, положил ладонь на лангету, прижав её предплечье к татами и осторожно промокнул кожу вокруг свежего шва. — Ай. — Терпи, а то воспалится, будет некрасивый шрам. — Пусть. Мне всё равно. — А мне не всё равно — я привык смотреть на красивую Миуру. — А ты смотрел вообще? — она захлюпала носом с удвоенной силой. Блтнскаёпамть, придётся ей сопли вытирать как маленькой. Ну ничего, я старший брат с пятнадцатилетним стажем, справлюсь. — Каждый день на тебя смотрел. Весь последний год. — Врёшь. — Ну-ка, — я приложил свежий платок к её носу, — давай. Юмико высморкалась. Ну точно, как маленькая. — Кто-то просто не замечает, что вокруг твориться. — Не правда. — Да конечно. Кому-то по голове надо стукнуть, чтоб вокруг посмотрел. — Тебе что ли? — заржала дождевая туча сквозь слёзы. — Не путай меня с собой. Кто-то пару месяцев назад не знал, как меня зовут. — Аааа… — она опять зарыдала в голос, — брооздиии бедяяя. — Дура, точно. Сказал, не реви, — я снова заставил её высморкаться. — Тебе не положено извиняться, ты же королева. — Бравда? — Ну конечно, поэтому с тобой и стесняются все общаться, хотя очень хотят. — А… А ды де сдездняешься? — Уже нет. — Ыыыы… Рискнуть или не стоит. Вдруг она ответит? Или сразу убьёт, или ещё хуже, решит, что я её собственность. Я мягко прикоснулся губами к её травмированной скуле. Юмико замерла и забыла выдохнуть. Очень нежно обняв её, я прижался носом к её шее и вдохнул аромат её кожи. Надо будет выписать штраф Юигахаме — это она постоянно лезла ко мне на короткую дистанцию и приучила наслаждаться ароматом, исходящим от девушек. Я — наркоман. У Миуры очень слабый собственный запах. Настолько слабый, что лёгкий аромат кондиционера для волос, полностью его перекрывал. Надо копнуть глубже… Что за лажа? Нельзя лезть к… Блин, я уже вляпался… — Хочешь меня? — неуместная фраза Юмико совсем выбила меня из колеи. Какое там хочешь, лишь бы не брякнуться в обморок — до того страшно. — Кхм, ты же девственница. — И что? Я не хочу быть девственницей… — Не спеши, еще может девственность тебе пригодится. Что за японый разговор?! Ссуки — совсем не любовь! — Это говорит парень, который живёт с семпаем? — Не живу, мы просто встречаемся. — Да, щас! От вас аура счастливой парочки так и прёт. Не бойся, я тебя не сдам. — Я не боюсь, что сдашь. — А чего боишься? — Что ни тебе, ни Мегури не будет по-настоящему хорошо. Ты не сможешь прятаться, а она воспримет это как предательство. — Хачиман, дурак, скажи какую-нибудь гадость, и я тебя вышвырну. Ну почему ты хороший? — Мм… Ты шлюха? Сойдёт? — Ещё. — Тупая дура. Властная зараза. — Да. — Вышвыривай меня, чего ждёшь? — Не буду… Давай прямо сейчас, — она развернулась ко мне всем телом и задёргалась от боли. — Дура, не шевелись. И так вся травмированная. — Ну и что. — Во время этих занятий каких только глупых вещей не случается. Можно что-нибудь прищемить. — Да по фигу, давай уже! — Я сделаю одну вещь, которой мы даже с Мегури не занимались, так что я тоже неопытен в этом. Прости, если что. — Мля, задолбала Япония! Хватит уже извиняться! На этом слова закончились, потому что я запечатал губы Юмико поцелуем, одновременно развязывая пояс на её халате. Потом продолжил целовать. Глаза, лицо, шею. Она глухо мычала. Я перешёл на ямочку между ключицами и нежную кожу груди. Потом спустился ниже. У Юмико очень красивая грудь. И очень чувствительная. Я совсем не задействовал руки, потому что они грубые, а телу, покрытому синяками, легко причинить боль. Руки пусть поддерживают мой вес. Я собираюсь просто целовать её. Всю Юмико. Везде. Миура полностью отдалась удовольствию. Надеюсь, что это было действительно удовольствие. Я не настолько искушён, чтобы безошибочно определить ощущения девушки. Потом она сразу заснула. Она раскинулась по полу в позе морской звезды и тихо похрапывала. Очень мило. Очень невинно, несмотря на то, чем мы только что занимались. Я чмокнул её в лоб. Юмико во сне надула губы и стала похожа на маленькую девочку. Я укрыл её пёстрым одеялом, взятым из спальни, и ушёл, закрыв за собой дверь и убедившись, что замок надёжно защёлкнулся.