Сборник имейджинов

— Что мы натворили? — в ужасе едва шепчет Хоуп. Её взгляд полон отчаяния и искреннего непонимания всей ситуации; она была уверена, что сработает, была уверена, что всё пройдёт как по маслу. — Твой отец говорил, что частицы стабильны, — на рваном выдохе отвечает Скотт, неотрывно глядя за прозрачное стекло, за которым сидели две девушки — Ванда и |Т.И.| Максимофф. Молодые особы, которые обратились за помощью к Хэнку Пиму после взрыва в лаборатории, где обе работали медсёстрами. — Мой отец лжец, как ты видишь, — злостно шипит сквозь зубы ван Дайн, не желая больше причислять себя к кровной линии с Пимом. — Но ведь... Он помог мне с костюмом, — всё ещё отказываясь верить в тёмную сторону Хэнка, твердил Лэнг, пытаясь всеми силами найти хоть какое-то оправдание его действиям. — Потому, что это его костюм, Скотт, — из глаз женщины текли слёзы; брюнетка хотела отвернуться, спрятаться от этого ужасающего и разрывающего на части вида; ей хотелось кричать, бить по стеклу голыми руками, извиняться тысячу. Нет, сотню тысяч раз. Ведь она поверила. Поверила своему отцу, хотя на подсознательном уровне знала, что лучше справиться самой. — Сколько ещё продержится стекло? — с опаской в голосе решил поинтересоваться Скотт. Мужчина волновался не за себя, а скорее за свою дочь, которая была в парке неподалёку. — Не знаю... — отрешённо ответила Хоуп, — сёстры слишком сильны, а их способности чересчур непредсказуемы, учитывая скопившийся гнев после всего, что с ними произошло... После всего, что мы сделали с ними, — женщина выделила голосом слово «мы», ясно давая понять, что берёт на себя всю ответственность за произошедшее и никогда не сможет себе этого простить. — Может просто с ними поговорим? — с остатками детской наивности в голосе пробормотал Лэнг, сделав шаг вперёд и подойдя ближе к барьерному стеклу. — Скотт, нет! — не успела Хоуп произнести это, как мужчина слабо коснулся подушечками пальцем барьера, а перед ним тут же возникла из ниоткуда твоя фигура с таким безумным выражением лица, в точности как у маньяка-убийцы. — Правда или действие? — задаёшь свой вопрос ты, всё ещё стоя за стеклом и с бегающим взглядом мечешься то к Хоуп, то к Скотту, который моментально опешил. Брюнетка слёзно молила его молчать, одними губами нашёптывая слова «Молчи» и «Стой», но тот вновь не послушал её. — Правда, — дыхание ван Дайн перехватило и она чисто физически не могла пошевелиться; тело будто сковали самые крепкие накалённые тиски, что заставили женщину врости в пол. — Кто распылил частицы и пустил их по вентиляции сюда? — ответ на этот вопрос был очевиден для всех, но тебе так нравилось видеть эти испуганные лица, что буквально молили сами за себя о спасении и прощении. — Я, — кратко ответил Скотт, принимая всю вину на себя. Ты молчала секунды три и, наклонив голову, внимательно осмотрела взгляд Лэнга. — Лжец! — децибелы твоего голоса в одночасье выросли, разбивая на осколки барьерное стекло, что отделяло тебя от супергероев. Вытянув руку вперёд, ты без особого труда сжала горло мужчины, сдавливая его с каждой секундой всё сильнее, — я ненавижу лжецов, — Хоуп закрыла рот ладонями, усиленно пытаясь не дать воплю ужаса вырваться на свободу, брюнетка подавляла его столько, сколько могла. Задыхалась, немо кричала и почти билась в истерике, глядя на то, как ты безжалостно убиваешь Лэнга. — Правда или действие? — с пола поднялась Ванда, отложив развлечение с кубиками, и тихо подобралась к ван Дайн; та её поначалу не заметила, прокручивая в голове всё, что произошло за последние пару минут и отказываясь это принять. — Действие, — глухо вымолвила женщина, боясь даже взглянуть на Максимофф. Ведьма слабо ухмыльнулась и, взмахнув рукой, направила ярко-алые завитки своей магии на Хоуп, произнеся: — Убей себя, — внушение было сильным, Оса сама не поняла, как непроизвольно схватила крупный осколок от стекла с пола и направила на свою грудную клетку.

«Игра закончена»