Вчерашний вечер
На часах уже половина третьего ночи. Открытое в спальне окно, из-за которого доносятся такие надоедливые и даже устрашающие щебетания сверчков, треск кузнечиков, легкие порывы теплого ветра и редкие гудки машинного мотора не дают брюнетке спокойно уснуть. Наверное, впервые за все свое проживание здесь она встребушила всю кровать. Повыдергинала из-под матраса простынь, извиваясь от ужасной ломки по всему телу. Столкнула одеяло на пол. Растолкала подушки по разным концам кровати. Гомез так резко перекатывается со спины на живот, а затем поднимается на четвереньки, упираясь макушкой головы в подушку, а затылком в стенку кровати. Неужели ты и вправду собираешься подняться на голову сейчас? Обычно это помогает ей уснуть. Если слушать при этом какую-нибудь расслабляющую музыку. Но сейчас… После 2 литров выпитой водки тебя не в сон потянет, а к туалету, если ты на голове постоишь. Но в крайнем случае, она просто сломает себе шею, если сделает это сейчас. Когда алкоголь до сих пор по-предательски странствует по ее организму. Эх, дорогая. Тебе просто повезло, что ты сегодня не работаешь. Это все Майкл. Это он напоил тебя в том злопамятном баре, куда тебя притащила Адриана после вашей ссоры. Наверное, рыжей тоже не поздоровиться этой ночью. Ну еще бы. Ведь ничего кроме безалкогольных коктейлей никогда не попадало в их вечно трезвый организм. А еще медсестры. Ведь каждый день со спиртом работают. Брюнетка так плавно поднимается с кровати и покидает спальню. Ей потребовалось лишь несколько секунд, чтобы сонно сползти по лестнице, прислонив голову к лакированным перилам. На огромной кухне неожиданно и так ярко загорается свет всех ламп, когда брюнетка щелкает пальчиками по выключателю, и тут же гасит его обратно, ослепляясь ярких светом. Она сейчас вряд ли сообразит нажать на соседний выключатель, чтобы включить лишь слабые лампы на выступающем подиуме на потолке. Ей конечно же, легче по темноте пробраться к холодильнику, ударившись три раза мизинцами об края кухонных шкафов, два раза из которых об один и тот же; удариться бедренной костью об угол того же пакостного шкафчика, а затем лбом о холодную дверцу холодильника. Она резко открывает эту дверь, и из «огромного ледяного ящика» по всей комнате разносится менее яркий свет. По крайней мере, он достаточно освещает ей верхние шкафы, в одном из которых точно найдется стакан и аспирин. Кареглазая на цыпочках подкрадывается к крайнему шкафчику, в котором ничего не находит. Делает шаг вправо, открывает следующий и на пару секунд замирает, будто вот-вот уснет. Но девушка вздрагивает, будто специально заставляя мурашки пробежать по ее телу, и протягивает в шкафчик руки. Она конечно же, не замечает небольшие баночки с различными приправами, расположенные очень близко к краю, поэтому сшибает около 7-ми штук правой рукой. Падая на микроволновку, в раковину, скатываясь на пол и рассыпаясь по столешнице эти баночки создают такой звонкий шум, будто упала сама девушка. Кажется, сегодня она будет все крушить. Присутствуют большие сомнения, что ты сможешь это все убрать, не сломав, не разбив и не рассыпав что-то еще. Гомез сразу же открывает кран с горячей водой, создавая еще больший шум. Она упирается локтями в столешницу, наклоняется к крану и открывает рот, пытаясь подстроиться под струю воды. — Ааай, — протягивает кареглазая, резко перекрывая кран, когда горячая вода ошпаривает ей губы. — Ай-яй-яй, — девушка в спешке прикусывает губы и прикладывает к ним свои холодные пальцы, отстраняясь от раковины. Боже. Ну ты же медсестра с высшим медицинским образованием. Образованием врача! А сама тут холодные пальцы в обоженным губам прикладываешь. — Селена? — доносится сонный голос Малика из гостиной. — Ммм? — единственное, что выговаривает она сквозь прижатые к губам ледяные пальцы. — Что ты там делаешь? — Зейн плавно переходит в сидячее положение, слегка сдвигается назад и заглядывает в столовую, надеясь разглядеть там жену. — Все в порядке? — Да, — Селена хватается левой рукой за дверцу холодильника и отталкивает ее от себя, тем самым избавляя кухню от какого-либо света сейчас. Девушка напряженно выдыхает, опуская плечи и пятиться назад. Брюнетка умудряется споткнуться от порожек между столовой и кухней и упасть на четвереньки. Она что-то неразборчиво бормочет себе под нос, поднимается с коленей и прикладывает руку на больное бедро, которым кажется, очень сильно ударилась. Она неожиданно наваливается животом на спинку дивана и упирается макушкой головы в ногу Малика. Понимая, что это его нога она так забавно улыбается сквозь неожиданно начавшуюся икоту и вновь прикладывает холодные пальцы к горячим губам. Гомез начинает заливисто хохотать, прикусывая свои длинные ноготки и посматривая на Зейна. — Где ты была? — кареглазый почесывает левую бровь и потирает лоб рукой, устремляя заинтересованный взгляд на Селену. — Праздновала, — так кратко и не очень точно отвечает она, сменяя ехидную улыбку на недовольную мину. Девушка плавно и неуклюже перекидывается через спинку дивана и падает брюнету на ноги, упираясь макушкой в его торс. Кажется, этот тяжелый груз совсем не тяжелый, дорогой Зейн. Крайне легкая, глупая и милая. Кареглазый склоняет голову над вновь захохотавшей Селеной, славливает на себе ее внимательный взгляд, исследующий каждую ямочку и морщинку его серьезного и напряженного лица, и отворачивает голову в сторону. — А мы сегодня уже 2 недели и 6 дней женаты, — с такой безнадежной и разбитой улыбкой неразборчиво бормочет Гомез, пытаясь выглядеть более серьезной, но состояние сильного опьянения мало позволяет ей это. Она вновь икает, закрывает лицо ладонями и резко переходит в сидячее положение, тем самым вызывая неожиданное головокружение. Спуская ноги с дивана, Мари придерживается за коленку мужа и плавно поднимается на ноги, слишком сильно поддаваясь. Из-за перерасчета своих сил кареглазую тянет вправо, прямо на стеклянный журнальный столик. Но она буквально виснет в воздухе, когда Зейн ловит ее за руку и тянет на себя. — Уфф, — тяжко протягивает она, освобождаясь от хватки мужа. — Все… Все в порядке! — она дает отчетливую команду самой себе начать движение и поскорее удалиться отсюда без найденной таблетки от головы. Но что-то явно пошло не так, если вместо того, чтобы уже проходить кухню, Гомез вываливается на крытую беседку, о существовании которой подозревала, но никак не могла найти туда выход, так хорошо замаскированный в столовой за шторами. Как ни странно, но падает она молча. Даже не оброняя своего фирменного «Уууфф». Девушка лишь молча втягивает свежий воздух, встает на четвереньки и шустро перебирается на то самое плетеное кресло.