***
Проницательно горячая маленькая ручка неожиданно прислоняется к оголенной части живота Селены. Раздается детское хныканье и стянутое мычание, которое поначалу девушки скидывает на спящего в ногах Джексона. Обычно если он и дергается во сне. то порыкивает буквально несколько секунд. Это явно не он, милая. Кажется, столь чуткий сон достался тебе от мамы. Порой хрен разбудишь, но каждый шорох слышит во сне. — Грейси, — сквозь сон бормочет та, постукивая сестру рукой по ноге. Брюнетка плавно переходит в сидячее положение и открывает глаза. Половина четвертого утра. Скомканное одеяло, сдвинутое на мелкую сторону Гомез-старшей. Ну вот сколько Селена спала с Грейси в одной комнате, так всегда обе мерзли. Обе маленькие худенькие. Мерзлячки. А тут вдруг все маленькое хрупкое тельце буквально пропитано кипятком. — Грейси, — эти стянутые стоны вдвойне напрягают Селену. Девушка дожидается, когда сестра откроет глаза и щупает ее лоб. — У тебя болит что-то? В ответ лишь выдавленное «Угу», сквозь которое пробивается плаксивый тон девочки и выступающие на глазах слезки. — Живот, — выдавливает Грейс, скручиваясь калачиком. — Я тебе говорила, — бормочет брюнетка, грозясь указательным пальцем. — Так, — девушка собирает волосы в пучок и встает с кровати. Чуть пошатнувшись от столько неожиданного перехода буквально с небес на землю, Гомез осторожно прокрадывается к двери, нащупывает выключатель и включает свет одним нажатием указательным пальчиком. — Я… Тебе сейчас принесу таблетку. Лежи тут! Кареглазая прихватывает с пред кроватной тумбы телефон и покидает спальню.***
— У меня сестра заболела, — выдыхает кареглазая, набирая в стакан воды. — Родители уехали, поэтому мне не на кого её оставить. Я попросила девушек подменить меня на этой недели. На следующей я все отработаю, Джош. Обещаю, — Гомез убирает выпавшие из пучка прядки волос и упирается свободной рукой в столешницу. — Муж? — Селена замирает, когда начальник спрашивает её о муже, и широко раскрывает глаза, склоняя голову к правому плечу. — Работает. Всю неделю. Даже видеть его не успеваю, — так невинно взмахивает рукой она и поджимает пухлые губки. — Да, хорошо. Спасибо. Никакой отдачи. Запрягают как только могут. И плевать, что полтора месяца назад она ночевала в больнице подряд несколько дней, сверхурочно выполняла всю свою работу. То есть это уже не учитывается? Может так нагружаться, значит нагрузим сильнее. Люди они там все, конечно, добрые, но не всегда могут вовремя остановиться. Гомез откладывает телефон в сторону и снова останавливается, вспоминая, что она делала. Она срывает с поручня на дверце духовки небольшое полотенце, мочит, старается максимально выжать его левой рукой, а правой одновременно роется в таблетках. — Что ты делаешь? — раздается сонный голос Малика со стороны столовой. Он явно замечает разбросанные по кухонной столешнице таблетки и с некой настороженность подходит к жене. — Что случилось? — брюнет аккуратно забирает из ее рук полотенце и выжимает его, упрощая девушке поиски нужной таблетки. — У Грейси опять живот болит, — трясущимися пальчиками Селена выдавливает маленькую таблетку, захватывает двумя пальцами влажное полотенце, а в другую руку берет стакан с водой. Она делает шаг, но вдруг останавливается и возвращает все на поверхность. — Слушай. Мама мне говорила, что у Грейс не раз уже такое. Плохо ест. Поэтому у неё дома всегда есть нужные таблетки. Я всегда покупала много медикаментов, которые оставили там. И… Мне просто чисто неудобно. Ты можешь к обеду нас туда отвезти? — Тебе неудобно? Это и твой дом уже около двух месяцев. — Это явно доставляет дискомфорт. Если не тебе, так мне. — Ладно, — выдыхает брюнет, уступая девушке свою позицию. — Я отвезу вас утром. Кажется, она хочет сказать спасибо. Но препятствующий этому ком в горле позволяет кареглазой лишь на мгновение широко открыть рот и набрать в легкие побольше воздуха.***
Удобно подхватив Грейси, Селена левой рукой продолжает придерживать сестру за спину, а правой прислоняется к стене да бы не скатиться назад. Грейси скоро сама старшую сестру на руках носить будет. Кажется, вот-вот у брюнетки что-то захрустит и, не выдержав, она кубарем свалится назад, но она резко останавливается. — Я не хочу туда, — бормочет Гомез-младшая. — Я хочу смотреть телевизор. — Ты не такая уж и легкая. Дорогуша, чтобы я тебя таскала на руках из комнаты в комнату. И какой тебе телевизор? Ты болеешь. — Давай мы ляжем на диване? — девочка накручивает на пальчик прядку длинных волос сестры и плавно закрывает глаза. — Попробуем, — брюнетка плавно разворачивается обратно, спускается и направляется в гостиную. Кое-как брюнетка заправляет уже разложенный диван простынкой, закидываем к спинке дивана подушки и сверху кидает одеяло. — Ложись. — А ты? — Грейси шустро запрыгивает под одеяло и прикладывается на подушку. — Зейн твои вещи привез. Надо снова раскладывать их по местам. Вот пульт. Можешь включить себе мультики. А я скоро приду. — По-моему, это все, — Зейн ставит в прихожей небольшой пакет с тетрадями девочки. — Да… Спасибо. Тебе. Кхм. Да. Спасибо, — заикаясь, бормочет она, перекатываясь с пяточки на носочек. — Тебе не нужна помощь? Разобрать это все? — Я завтра разберу. — Ты сама все это поднимешь? — Думаю, да. — Если тебе что-нибудь понадобиться. Ты можешь позвонить мне. Я могу сказать тебе мой но… — У меня есть. Я знаю. Да. — Я даже не буду спрашивать откуда, — с доброй ухмылкой бормочет брюнет и растягивает легкую, милую улыбку. — Да. Спасибо, — Гомез улыбается ему в ответ и плавно, будто преодолевая саму себя, закрывает дверь. Она как аленький ребенок с быстрым шагом направляется в гостиную, извилисто огибая раздвинутый диван, столик и просто пустое пространство, останавливается у окна. Белоснежные занавески плохо маскируют ее, поэтому Зейн явно замечает жену в окне, когда «чисто случайно» оборачивается. — Из-за тебя я теперь дома две недели ночевать не буду, — с таким спокойствием говорит Селена и медленно прикладывается рядом с Грейси, вновь свернувшейся калачиком из-за легкого потягивания в животе. — Почему? Он что выгнал тебя из дома? — Нет, — усмехается кареглазая, поворачиваясь к сестре. — Мама с папой уехали. А мы с тобой на неделю остались тут вдвоем. Я не пошла на работу, поэтому всю следующую неделю буду работать без выходных, — бормочет себе под нос миссис Малик, одновременно забираясь под одеяло к сестре. — Он никогда так не сделает. Он добрый, — брюнетка проводит указательным пальцем по щеке Грейси, и та милая улыбка скрывается под растерзанной грустью и сожалением печалью.