Братство спецназа

Драка не входила в его планы. Тем более Батя знал, как ее предотвратить. Еще с детства уяснил. Он может ударить рукой – нужно эту руку остановить. Раз – и он ухватил одну руку «новоруса». Два – и вторую тоже задержал. Буржуй мог ударить головой. Значит, нужно свою голову наклонить, подставить для удара лоб. Чтобы защититься от удара в пах, нужно развернуть корпус, подставить бедро. - Эй, ты че делаешь? Ты че, баран?.. Че за детские приколы?.. Он прав. Это и есть детские приколы. Приемы из борьбы нанайских мальчиков. И бараном не зря Батю назвал. Он держал грубияна за руки, блокировал ноги, низко опустил голову. И двигался вперед, как баран, рогом давил на него. Остановился, когда толстяк бухнулся в кресло. – Ну ты бык, – возмутился «новорус». – Как танк прешь?.. Совсем дикий, да?.. У него больше не было желания брать Батю нахрапом. Потому как по достоинству оценил его силу. Да и по комплекции своей Батя далеко не хиляк. Метр восемьдесят пять, в плечах косая сажень. – Где ты такого нашла? – спросил он у Карины. – Где надо, – вяло огрызнулась та. – Я тебя из дерьма вытащил, работу дал, с квартирой помог... А может, я на тебе жениться собирался... А ты.... – Что я?.. Жениться он на мне собирался... Да ты на себя посмотри... Зажрался, раскабанел. Как свинья жирный, с тобой же рядом стоять противно... «Новорус» сразу скис. Обмяк, как будто воздух из него выпустили. – Спасибо тебе, Кариночка... – едва не заплакал он от обиды. – Кушай на здоровье, Валентинчик!.. – Ухожу я от тебя... Он тяжело поднялся со своего места. С побитым видом направился к выходу. По пути полоснул Батю ненавидящим взглядом. Карина сидела на постели. Как будто неживая. Не человек, а мумия. Только не желтая, а бледная как мел. – Кто это был? – спросил у нее Батя. В ответ тишина. – Не хочешь говорить, не надо... Он начал собираться. Надел куртку, заправил ее в брюки. В прихожей натянул на себя десантные полусапожки. – Это был Валентин... Наконец-то услышал он ответ на свой вопрос. Хоть и с большим запозданием, но услышал. – Ну и образина... – Образина... Зато он добрый. И не жадный... И любит меня... – Но ты ж его не любишь... – Не люблю... А может, и люблю. Не знаю я. Ничего не знаю... – А меня любишь? – спросил Батя. Но Карина не удостоила его ответом. Снова ушла в себя. Неужели убивается из-за этого слизняка?.. Сама нагрубила ему, сама погнала прочь. А теперь страдает... Батя же для нее как бы и не существует. А ведь он молод, здоров. Далеко не урод, тело сильное, мускулистое... Попробуй пойми этих женщин... Батя оделся. Можно уходить. – Ну, я пошел... – Угу, – донеслось из комнаты. Иди, мол, и не просто иди... Напротив подъезда стоял роскошный джип. А в нем – Валентин. Один. Смотрит на Батю через распахнутую дверцу и зло кривится. – Подвезти меня хочешь? – спросил Батя. – На тот свет... – Ты бы словами не разбрасывался. А то ведь могут рикошетом тебя же по голове стукнуть... – А ты не умничай, да... Слишком ты борзой, вояка. Как бы жалеть не пришлось... – Тебя, что ли, бояться? – Да хотя бы меня. Пойдем поговорим... – Не понял. – Люди тут. Не дадут чисто по-мужски побазарить. Рядом гаражи. Там нам никто не помешает. – Не боишься? – Я-то?.. Тебе надо бояться. – Ну пошли, поговорим. Валентин выбрался из машины. И сразу попал в лапы к Бате. Резкими, быстрыми движениями он ощупал его с головы до ног. Тот даже понять ничего не успел. – Эй, ты чего? – ошалел от такой наглости «новорус». – А вдруг у тебя ствол... Ствола у него не было. Батя проверил. – Какой ствол? Ты че, мужик! У меня все по-честному. Я подлян не бросаю. – Да верю... А верил он ему напрасно. За гаражами Батю уже ждали. Два высоченных мордоворота. Батя обернулся. И увидел еще одного хмыря. Тоже крупногабаритной комплекции. Кулаки каждый по пуду, не меньше. Попадешь под такой молот – голова в туловище по самые уши уйдет. – А говорил, у тебя все по-честному, – горько усмехнулся Батя. И с упреком глянул на буржуя. А тот злорадствовал, входил в кураж. – А ты по-честному Карину у меня отбил? – Я не отбивал. Она сама... – И тебя никто бить не будет. Ты сам себя побьешь. Или даже убьешь. Тут уж как получится... – Меня могут убить? – Все может быть... – Значит, все предельно серьезно. – Вне всякого... – Тогда я за себя не отвечаю. Бой без правил. Один против троих. Противник очень серьезный, настроен предельно решительно. Батю могут убить... Значит, и он может убивать... Волна боевого азарта накрыла его с головой. Цивилизованный человек внутри его испугался трех мордоворотов и позорно ретировался. На его место пришел первобытный человек, неандерталец. Боец, охотник. И убийца. Батя превратился в сгусток боевой энергии. В этом состоянии он плохо контролировал себя. – Ну, иди сюда, лохатор! – поманил его к себе первый громила. Батя послушно шагнул ему навстречу. Неуловимо быстро ударил. Кованый полусапожек раздробил противнику колено, смял все нервные узлы. Страшная боль скрутила того. С диким воем он опустился на землю и закружил по ней волчком. Второй мордоворот не стал ждать, когда его ударят. Сам нанес удар кулаком в голову. Если б Батя не увернулся, его нос превратился бы в кровавый пузырь. Но он ушел от удара, поставил жесткий блок. И одновременно со страшной силой выбросил из-под себя ногу, послал ее за спину. Каблук тяжелой обувки точно нашел цель. И с силой болванки противотанкового орудия врезался в пах третьему крепышу. Тот так и не успел опустить свои «кувалды» на голову Бате. Парализованный оглушительной болью, он состыковался с землей. И принялся грызть камни, как будто этим мог облегчить свои страдания. Батя в это время занимался вторым здоровяком. Захват, бросок через бедро, удар кулаком в солнечное сплетение. Его удар можно было сравнить с ударом молота по наковальне. Внутри громилы что-то треснуло, хлюпнуло. Он пару раз конвульсивно дернулся. И затих.