Stockholm Syndrome

Микки Милковичу было двадцать два года. Он работал менеджером в местном магазине «Кэш & Грэб». Им владел какой-то уебок-индус и его жена, но они редко появлялись. Пара буквально вручила ему бразды правления над магазином. Он был ответственен за все: наем и увольнение работников, выплата зарплаты и инвентарь. Это практически был его магазин, так как всем в нем заправлял он лично. Микки был благодарен за эту работу. Она давала ему возможность сбежать от его повседневной жизни. Конечно, он был совершеннолетним, но все еще проживал в одном доме вместе с двумя братьями, младшей сестрой и гомофобным фашистом отцом. Да, он был Милковичем, и если существовало что-то, что Милковичи ненавидели больше всего, так это пидоров. Слишком херово для Микки, ибо это означало, что он должен ненавидеть самого себя. Микки осознал, что он гей еще в средней школе, когда после уроков отправился на стычку с каким-то пацаном, но в итоге закончилось все тем, что ему отсосали. Но и позже он продолжал избивать парней ради профилактики после того, как потрахается с ними. Он рьяно скрывался в шкафу и планировал делать это и дальше. Поэтому быстрый трах то тут, то там не повторялся и никогда не перерастал во что-то серьезное. Из-за наплыва гребаных богачей, переезжающих на южную сторону, магазин стали посещать чаще. Прогресс в бизнесе означал, что ему необходимо нанять еще одного человека. Милкович вывесил табличку «требуется работник» неделю назад, но никто не откликнулся до сегодняшнего дня. Он пересчитывал дневную выручку, когда в магазин зашел парень. Молодой, на вид лет семнадцать. Микки сразу же обратил внимание на его широкие плечи и на то, как рубашка удачно обтягивала его тело. Он постарался не пялиться и привычно к нему обратился: — Чем-то помочь? Парень взглянул на дверь и положил свой рюкзак на прилавок. — Ам, да. Видел табличку… вы все еще принимаете на работу? Милкович вскинул брови, окинув парня еще одним взглядом. Он ощутил, как у него в штанах становится теснее, задаваясь вопросом о том, сколько веснушек разбросано по этому телу. — Да. А сколько тебе лет? Паренек, кажется, сразу приуныл, будто не ожидал этого вопроса. — Восемнадцать… Микки рассмеялся. Ни хера. Пацан, конечно, высокий и хорошо сложен, но ему явно еще нет восемнадцати. — Ай-Ди есть?* Пацаненок быстро вытащил кошелек и стал неуклюже ковыряться в поисках своего вымышленного, в чем Микки был абсолютно уверен, Ай-Ди. Он не хотел тратить на это время. У него и так дел до хрена. — Послушай, малыш, тебе нужна работа или нет? Паренек улыбнулся ему, и Микки мог поклясться, что кончил прямо на месте. — Угу. То есть, да, спасибо. Милкович взметнул руку. — Не так быстро. Я с врунами не работаю. Сколько тебе на самом деле? Он заметил, как веснушчатое лицо парня залилось ярким румянцем. — П… пятнадцать. — Пятнадцать? Ох, твою ж мать. Микки сразу же почувствовал себя педофилом, заработав стояк на пятнадцатилетнего. Что с ним не так? И кто вообще, черт возьми, так выглядит в пятнадцать лет? — Да, но у меня день рождения на следующей неделе. Пожалуйста. Я очень трудолюбивый, и моей семье нужны деньги, и… Микки понял, что не слышит, о чем говорит парнишка, наблюдая за движением его розоватых губ. Он был зачарован мыслью об этих губах, обернутых вокруг него, но затем резко её отринул. Пацан еще слишком мелкий. Он не может нанять его… или может? — Прибереги душераздирающую историю, пацан, ты слишком молод. — Прошу, мне, правда, нужна эта работа. Я буду делать все, что угодно, обещаю, я умею трудиться, я все буду делать. Слова эхом разнеслись в голове Милковича, пока парень умолял принять его на работу. Он подумал было о том, чтобы приказать пареньку отсосать ему, так как ясно, что он был искренен и действительно нуждался в деньгах, а у Микки есть то, что ему необходимо. — Тебе так сильно нужна эта работа, да, малыш? — Да, сэр. Слова сразу достигли члена Микки. Его раньше никогда не называли «сэр», и это звучало так хорошо, слетев с губ подростка. — Ладно. Работа твоя. Завтра начинаешь. Будь здесь в шестнадцать часов. Паренек шумно выдохнул и снова улыбнулся. — Спасибо, сэр, вы не пожалеете. Я буду делать все, что вы попросите, обещаю. Буду ровно в четыре. Микки улыбнулся, подумав о предстоящей работе с этим парнишкой. Это, возможно, будет очень весело.

***

Прошло две недели, и как Милкович и ожидал, его новый работник был огромным отвлекающим фактором. Паренька звали Йен Галлагер, и Микки знал, что он тоже гей. Рыжик не говорил об этом, но он замечал, как пацан время от времени глазеет на мужчин, заходящих в магазин. Йен не единожды якобы случайно натыкался на него или проводил по его руке, когда передавал коробку. Милкович пытался игнорировать это, но он на сто процентов был уверен, что Йен флиртует с ним. Он пользовался любой возможностью, чтобы заговорить с ним, что Микки тайно считал до жути милым, несмотря на то что он говорил ему заткнуться и возвращаться к работе. Он ненавидел то, как спокойно парень принимал свою ориентацию. Честно, его это даже где-то раздражало. Сегодня все шло хорошо. Йен катался ему по ушам насчет ROTC, что Микки находил скучным, но был искренне впечатлен рвением парня. — Звучит капец запарно, — заметил он, перевернув страницу журнала. — Так и есть, Мик, но оно того стоит. Когда я закончу учебу, то смогу пойти в Вест-Пойнт, чтобы стать офицером. Микки покачал головой. — Офицером? Их же первыми убивают. — Заткнись, — парень игриво ударил его по плечу. Йен улыбался, каким-то чертом вынудив улыбнуться и Микки. Они стояли некоторое время в абсолютной тишине. Милкович чувствовал себя невероятно нелепо, словно втревскавшаяся школьница. — Эм, ты не хочешь ченить поделать, поработать, ну или типа того? Йен хохотнул и подошел к полке в конце магазина, став раскладывать продукцию. Микки сидел за прилавком, наблюдая за ним. Он не хотел пялиться, но парнишка был таким сексуальным. Его вырвал из мыслей старик, вошедший в магазин и подошедший к Йену. Он наблюдал, как Йен флиртовал с мужиком, которому на вид лет пятьдесят, около десяти минут. Его рука поглаживала плечо паренька, смеявшегося над какой-то херней, вылетающей из уст виагроида. Йен должен был работать, но вместо этого прохлаждался с каким-то долдоном. Микки ощутил неожиданный приступ ревности, наблюдая за парочкой. Он ничего не мог с собой поделать, хоть и знал, что это его никак не касается. Если не учитывать того, что Йен флиртовал с ним… флиртовал ли? Когда мужчина ушел, Микки подошел к Галлагеру. — Это твой дед, что ли? Йен издал смешок. — Нет, это… просто парень, с которым я встречался. Милкович закусил губу. Йен только что подтвердил, что он гей. — Окей, Галлагер. Парень, с которым ты встречался? Ты только что признался мне, что ты пидор? — Это оскорбительное слово, Микки, и ты не можешь меня из-за этого уволить, просто смирись, — стал защищаться паренек. Воу. А пацан любит пререкаться. Милковичу это нравилось, но в то же время вызывало желание заехать ему по лицу. Он подошел к двери и запер её, повесив табличку «закрыто». Если Йен гей, то почему бы не провести рабочее время более весело? — Что происходит? — обеспокоенно спросил Йен. — Иди сюда, — потребовал Микки, смотря ему прямо в глаза. Йен выглядел напугано, но все еще до жути мило. — Я не собираюсь тебя увольнять, придурок. — А, хорошо… Паренек подошел к нему. — Сними рубашку, — тихо сказал Микки. О, господи, что он делает? Это неправильно, с какой стороны ни посмотри, но Микки хотел увидеть тело парня. — Аххаа, вот этого, — высокомерно заявил Йен, показывая между ними, — не случится, Мик, поэтому просто оставь меня, пожалуйста, чтобы я мог выполнять свою работу. Милкович мог поклясться, что каждый раз, когда паренек открывал рот, ему казалось, что он гораздо старше шестнадцати. Йену были присущи наглость и своеволие, которые интриговали его. Теперь Микки хотел узнать, сколько потребуется времени, чтобы изменить это, заставить его подчиняться. Он не привык к отказам и любил принимать вызов. Микки толкнул парнишку в грудь, и тот врезался спиною в стеллаж. — Это была не просьба, Галлагер. Снимай рубашку, блять, — он приблизился к лицу Йена, глаза которого были полны тревоги и удивления. — Послушай… Йен не успел договорить, потому что Микки схватил его рубашку и, стянув через голову, яростно откинул, оставив паренька в немом шоке. Увидев точеную грудь полуобнаженного Йена, он сразу понял, что должен трахнуть его. Ему нужно трахнуть Йена Галлагера. Микки провел рукой по груди парня, заставив его отшатнуться от прикосновения. — Как сильно тебе нужна эта работа, Галлагер? Не ты ли говорил, что сделаешь все, что угодно? Йен отпрянул, защищаясь. — Пошел ты на хер, Микки. Я не какая-то шлюха, — ощетинился он. Милкович рассмеялся, отступив и проведя большим пальцем по губе. — Так, а, я понимаю, что вся эта херня насчет поддержки семьи, оплаты счетов, желания, чтобы твоим братьям и сестрам, было че пожрать, блять, все это ложь? — Что? Нет. Мне нужна эта работа. Микки снова подошел и опустил руки на грудь паренька, медленно путешествуя ими до пояса его джинсов. Он просунул пальцы между тонкой тканью боксеров и веснушчатой кожей. — Отлично, тогда развернись. — Микки. — Я не собираюсь спорить с тобой, пацан. Либо поворачиваешься, либо проваливаешь из моего магазина. — Ты не сможешь меня уволить за то, что я с тобой не пересплю. Я могу обратиться в полицию. Микки не смог удержать смешка. Он поднял руку и почесал переносицу. — Окей, ам, пожалуйста, вперед, можешь пойти и обратиться. Скажешь им, что я домогался до тебя, а потом уволил, когда ты отказал. Думаю, они не поверят тебе в ту же секунду, как услышат мое имя. Ты же знаешь мою семью, да, рыжий? — Я Йен. И да, знаю. — Значит, тебе следует так же знать, что сама мысль о том, что я пытался тебя трахнуть, невероятна. Поэтому, опять же, ты можешь уйти или уже развернуться, блять, — сердитым тоном предложил Микки. Он с наслаждением наблюдал, как Йен медленно повернулся к нему спиной. — Отлично. Теперь сними штаны, — прошептал он пареньку на ухо. — Пожалуйста. Милкович ударил рукой о стеллаж рядом с головой парня и проговорил спокойным настолько, насколько мог, командным тоном: — Не заставляй меня повторять. Микки наблюдал, как Йен расстегивает ремень и затем приступает к ширинке. — Вот так, рыжий, умница.