"Daddy fucked me and I loved it."

Со стороны я выглядел, как обычный шестаднацатилетний мальчик. Я почти ничем не отличался от своих сверстников — так же ходил в школу, прогуливал уроки, учился средне, курил после школы. Лишь одна деталь не давала мне стать абсолютно как все и завести себе друзей. Мой отец. Огромный жирный кусок мяса, имеющий уёбищные татуировки на руке, и постоянно издевающийся надо мной с самого моего детства. Мой отец никогда не был добр ко мне. Этот ублюдок использовал меня просто как тело для ублажения своих похотливых желаний. Даже сейчас, когда я прихожу со школы, полностью уставший, эта мразота кричит на меня. Он вечно не доволен мной. —Я жрать хочу. Приготовь мне макароны блять. —Приказывает отец. Я кидаю свой рюкзак в коридор и иду мыть руки. После мытья рук, я достаю из шкафчика пачку макарон. Блять. В упаковке была дырка. Макарошки рассыпаются и падают на грязный пол. Отцовские глаза, наблюдавшие это, наливаются кровью. — Ты даже с этим не можешь справиться?!, — разгневано вскрикнул папочка. —Прости, прости, прости, прости... я всё сейчас исправлю.. Прости.. —Уже не надо, ты меня и так в конец вывел. Пойдём со мной, я тебе кое-что объясню. Я уныло и покорно иду за отцом в его комнату, ожидая очередного наказания. Придя на место, папочка разворачивается ко мне и даёт такую пощёчину, что я падаю на пол. Какой же сильный этот ублюдок. Я пытаюсь встать на ноги, но отец берёт меня рукой за волосы и снимает с себя шорты, оголяя свой большой член: —Соси, жалкая жертва аборта. — громко говорит отец. Я бы мог что-нибудь ответить ему, но по опыту я уже научен, что это сделает всё только хуже. А я только недавно оправился с его последнего избиения. Я засовываю папочкин член себе в ротик. Отец старательно делает поступательные движения всё быстрее и быстрее. Его хуй увеличивается в размере и головка сильно напрягается, усложняя процесс минета. Пока я борюсь с огромным желанием нахуй откусить отцу член, тёплая жидкость медленно заливает мне ротовую полость. Отец крепко прижимает мою голову к своему члену, поэтому мне приходится всё проглотить. Отец удовлетворительно выдыхает. Будет хорошо, если на этом моменте эта мразь отпустит меня. Папочка вытаскивает свой член из моего ротика. Он пихает меня, чтобы я лёг на пол животом вниз. Блять. Я расстегнул молнию и папочка рывком стянул с меня джинсы вместе с трусами. Мои ноги выше колен покрывали синяки, но кажется этого садиста эти синяки ещё больше возбуждали. Холодные пальцы отца сначала погладили меня по животу. Потом папочка раздвинул мои ягодицы, приставил член к дырочке и резко вошел. Я прикусил нижнюю губу, чтоб не закричать от этой боли. Капелька крови из губы потекла по моему подбородку. Папочка лег на меня, прижимая моё тело к полу и вгонял свой член до самого конца. Отец вгонял свой член со всей силой, вытаскивал почти до конца и опять засовывал как можно глубже. Моё слабое тело содрогалось от боли, к которой я впрочем уже привык. Я уже давно не кричал, лишь только тихо всхлипывал, думая о том, что всё это скоро закончится. Я никак не мог прекратить происходящее. Если я не буду повиноваться отцу, то он выгонит меня из этой квартиры. Тем более, я несовершеннолетний, свою квартиру не куплю и друзей у меня нет. Папочке нравилась моя "педиковатая" внешность и он строго настрого запрещал мне отстригать волосы. А с "педиком" в моей школе никто особо водиться не хотел. И вообще всё это будет в лучшем случае. В худшем, он просто убьёт меня. А он-то может спокойно убить меня. Вскоре новый залп спермы залил мой проход. Я встал на ноги, по которым стекало папино семя. Хотелось смыть всё это с себя, как можно быстрее, но я не имел право двинуться с места без папиного разрешения. Отец в это время вытирал свой член полотенцем, что лежало рядом, специально для таких случаев. Он увидел, что я смотрю на него. —Что блять? Хочешь ещё раз попробовать мой вкусный хуец? — Спросил отец. Я отрицательно мотнул головой. Говорить мне тоже запрещалось во время этого дела. —Ну и молодец хули, —Продолжил отец. —Я в ванну пойду. А ты иди макароны свари. Только блять в этот раз не расходуй попусту мою еду, понял, уёбок? Я кивнул. —Ну и вали. —Хриплым голосом сказал он и направился в ванную комнату. Я поднял свою одежду и надел её обратно. Ноги были всё ещё мокрые. Благо хотя бы сегодня он не избил меня. Хотя с другой стороны, ещё не вечер. Впереди ещё совместная ночь вместе с папочкой. Я поднял с кухонного пола упавшие макаронки и выкинул их в мусорное ведро. Из ящика наверху я достал кастрюлю и наполнил её водой из-под крана. Ставлю это на плиту и включаю газ. Клас. Выхожу из кухни и иду к зеркалу, что висит в коридоре. Там отражается моё ебало. Эти родные мешки и синяки под глазами. Кровоточащая губа. Огромный шрам на щеке, оставленный любимым отцом. Это лицо в зеркале никогда не поменяется. Как и моя ничтожная жалкая жизнь. Ничего не меняется.