Королева

«Апокалипсис». Одно это слово внушает людям страх, ассоциируясь с дымящимися развалинами и мёртвыми телами. Пэйла это устраивает вполне — ещё когда группировка была крохотной кучкой единомышленников, он предрекал ей великое будущее. И он добился того, чего хотел. Разумеется, были и те, кто сомневался в нем. Кривили лица недоверчиво — разве сможет удержать подобную организацию такой, как он? Тихий, неприметный, в изящных очках, Пэйл скорее походил на кабинетного ученого, нежели главу серьёзной террористической группировки. И, как им пришлось убедиться впоследствии — умело этим пользовался. Жестокий. Расчетливый. Хитрый. Алчный — до денег, власти и внимания. Таким на самом деле был Пэйл Ноэль, человек, в ежовых рукавицах державший самых опасных наемных убийц Эвиллиоса. Однако, сколь бы жёстко он ни контролировал своих людей, ему нужны были помощники. Правая рука. Всадники «Апокалипсиса». И никто не станет вернее стремиться к твоей цели, чем человек, который тебя любит. Ноэль знает это, чувствует в её прикосновениях — от случайных касаний на пальцах ноющие ссадины, на запястьях — кольцами, в след пальцев, короста над содранной кожей, язвы на губах после поцелуев. Пэйл может не сомневаться в её любви — она красноречиво отпечатывается на его коже. Удобно иметь под боком человека, который тебя любит. Никто вернее не прикроет спину (потом — следы от ладоней на белой коже под лопатками, словно ожоги, и ткань рубашки кажется неприятно грубой) и не передаст оружие (ссадины на кончиках пальцев ноют, когда касаешься чего-либо). Особенно если этот человек влюблен в тебя настолько, что не обращает внимания на себя. Пэйл её не любит. Использует — да; ему удобно видеть Мету рядом с собой, знать, что «эта ведьма Зальмхофер» не позволит никому причинить ему вред. Ради этого можно и потерпеть (капли крови на белых простынях — иногда он думает, смог бы заниматься с ней сексом, если бы это тоже оставляло раны, — и кровавые отпечатки ладоней) немного другой боли. Мета во всем старается походить на Пэйла, и это льстит ему. Сопровождает его, словно тень, вооружённая готовыми сорваться с кончиков пальцев заклятиями — Ноэля восхищает их разнообразие и эффективность. Не дрогнув ни мускулом, пытает пленников и информаторов по одному его слову. Идеальная королева преступного мира, не так ли? Пэйл целует её — глубоко, жадно, пальцы испачканы в чужой крови, липкой и скользкой, и губы обжигает болью. Вознаграждение за хорошую работу, похвала для верной собаки — и Мета закрывает глаза, принимая её, не менее жадно отвечая на поцелуй. Нежная кожица на губах рвётся и пачкает её рот его кровью. Больно, жадно, горячо, с ощутимым привкусом железа. Отчаянно — так, как живут они оба. Пепел от горящих людей скрипит на зубах. Плата за верную и преданную женщину — ладони и стесанная кожа на них от жадных ласк и прикосновений, россыпь ссадин по телу от ответных касаний. Капли крови на стеклах очков, когда он наконец дотягивается снять их. Спина и кровавые отпечатки ладоней, словно насмешкой над крыльями. С другой стороны, они ведь ангелы Апокалипсиса, не так ведь? Пэйл накидывает рубашку на плечи, и на тёмной ткани набухают кровавые пятна, деловито проверяет оружие. Мета смотрит в сторону, рассеянно перебирая пальцами в воздухе. Возможно, ей неловко от того, что её ласки оставляют его израненным и болезненно кривящимся от каждого движения. Возможно, ей уже все равно. Пэйлу точно все равно. До тех пор, пока Мета помогает ему достичь цели и сражается плечом к плечу — он согласен делать её своей королевой. Пусть даже такой ценой.