Only you.

После долгой и утомительной пешей прогулки до супермаркета, который находится в километре от дома, ужасно ноют мышцы ног, а от того, что и руки были подвержены физическим нагрузкам, а именно пакетам, создаётся ощущение, будто они сейчас отвалятся. Юнги лениво разминает кисти рук и шею, проходя в ванную. Тёплые струи воды бегут по худощавому телу, обволакивая каждый сантиметр кожи и расслабляя весь организм. Юнги выходит из душа не ожидая, что на него сейчас набросятся и прижмут к стене. Резко. Неприятно. Юнги больно ударился затылком. — Еб твою мать, Чон Хосок, — прошипел он сквозь зубы, наблюдая за эмоциями в глазах напротив. — Не думал, что ты уже пришёл, — тихо, полушепотом, куда-то в изгиб шеи. — Обычно ты по два часа ходишь. — Сегодня я бил свой личный рекорд, — смотрит устало, с раздражением. — Ты такой уязвимый, Мин Юнги… — сказал Хосок, смотря на блондина и улыбаясь своим мыслям. — Оооооо… что ты хочешь от меня? — устало интересуется парень, стараясь всем видом показать как он заебался. — Не от тебя, а тебя, — шепчет Хосок, кусая мочку уха. Юнги вздыхает, слишком громко. — Я… — сглатывает, когда чувствует на своей шее чужой горячий язык, и продолжает: -…устал. — Правда? — красноволосый выпрямляется, смотрит прямо в глаза, вопросительно вскинув левую бровь. — Да, — коротко. Ясно. Но только не для Хосока. — А мне кажется ты хочешь поиграть, — парень резко обхватывает талию блондина рукой и притягивает к себе, хитро улыбаясь. — Хоуп, хватит. — Как же мне нравится, когда ты меня так называешь, — парень резко подхватывает блондина на руки и несёт в спальню. Помещение встречает приятным полумраком (окна занавешены темной тканью). Кровать, укрытая чёрными покрывалами, охотно принимает тело блондина. Над Юнги нависает Хосок и смотрит, улыбается, нежно проводя тыльной стороной руки по щеке.  — Ты великолепен, Юнги, — рыжий смотрит с нескрываемой нежностью, а у Юнги бабочки в животе устроили террор. Он раскрывает губы, чтобы хоть что-то сказать, но передумывает, просто зарываясь своей рукой в рыжие локоны. Они долго так смотрят друг на друга. Без слов. Ни на что не отвлекаясь. Юнги не сразу понимает, что с него стаскивают полотенце и гладят бедро, все ещё не отрывая взгляда. — Можно? — Ты думаешь, что твоему щенячьему взгляду можно отказать? — фыркает Мин. Хосок улыбается и опускается к шее, нежно целуя ключицы. Чон водит губами по шее, груди, подтянутому животу. Проводит языком вокруг пупка, облизывает соски, слыша, что парень под ним делает глубокие вздохи, улыбается. Целует лобок, приподнимая ноги блондина, положив ладони под колени. Отпускается ниже, целует колечко мышц, которое тут же напрягается. Хосок задерживается на одном месте до того момента, пока Юнги полностью не расслабляется. Рыжий приподнимается и протягивает Мину руку. В затуманенном взгляде промелькает понимание и блондин, отделяя три пальца начинает медленно, но технично обсасывать их по очереди. Хосок не отводит глаз и облизывается от такого зрелища. Вскоре Юнги заканчивает и ложится удобнее, закидывая ноги на плечи Чону. Второй не медлит и проникает одним пальцем. Слышится полустон парня снизу. Хосок улыбается и вставляет второй, а затем и третий палец в податливое тело, расслабленное горячим душем. Он раздвигает пальцы в стороны и с удовольствием вслушивается в стоны своего возлюбленного. Натыкаясь подушечкой пальца на простату и слыша продолжительный стон рыжий повторяет движение. Юнги сжимает тёмные ткани в кулаки и стонет не стесняясь. Ему кажется, что он просто сейчас сгорит, от нарастающей температуры в комнате и умрёт, от собственного возбуждения. Ноющий член просит, чтобы к нему прикоснулись, но когда он кладет свою руку на орган его останавливают и убирают руку за голову, вместе со второй. Мин и стонет и хнычет. А Хоуп в это время опускается к члену напарника и проводит языком по головке аккуратно посасывая и играя языком с уретой. Блондин стонет в голос и выгибается на кровати. В голове промелькает мысль о том, что с такими темпами он вполне может сломать позвоночник, но все мысли улетучиваются, когда рыжеволосая голова начинает активно двигаться вверх-вниз. Это не продолжается долго — в скором времени Юнги обильно кончает Хосоку в рот. Хотя блондин просил парня не глотать семя. Хосок садится на кровати, убирает ноги Юнги, снимает футболку, затем скидывает с себя свободные штаны вместе с бельём и снова притягивает Мина к себе, упираясь давно твердым членом тому между ног. Чон водит головкой по входу, но не входит, пока не слышит слишком хриплое « Прошу…войди.» И Хосок не ждёт ни минуты более, подаваясь вперёд бедрами и резко входит. Движения медленные и четкие, но срывающие голову напрочь. Юнги так нравится теряться в этих ощущениях, а Хосоку нравится наблюдать за этими перевоплощениями. Они теряются друг в друге, забывая о окружающем мире, потому что он сужается до них двоих, до этой квартиры, до этой комнаты, до этой кровати, до двух бьющихся сердец и безумных улыбок. Они обожают растворяться в этих чувствах. Они обожают растворяться друг в друге. Хосок чувствует, что уже не может сдерживаться, делает несколько резких толчков и кончает в тело Мина. Потому что знает, что тот это любит, хоть часто кривит лицо. Они лежат и обнимают друг друга. Смотрят в родные глаза. Радуются и улыбаются. Но улыбка с лица Хосока резко спадает. Он садится на кровати и растерянный, но не показывающий это, Юнги лежит и смотрит на его спину. И ждёт чего-то, очень сильно нервничая. — Юнги, я должен тебе кое-что сказать, — наконец говорит рыжий, но все равно не спешит со словами. Проходит около пяти минут прежде чем он продолжает: — Я влюбился, Юнги. Сильно и безвозвратно. Я погряз в этом. Для меня перестал существовать мир. Я думаю только об этом человеке. Каждый день, каждую минуту. Он наполняет мои лёгкие воздухом, снабжает мозг кислородом и сердце кровью. Он помогает мне жить. Мне кажется…нет, я уверен, что этот человек поддерживает во мне жизнь и если он пропадёт я умру. Юнги, ты должен понять, я не могу без него, — и Юнги кажется, что он понял. Он тоже приподнимается и садится рядом с Чоном, еле касаясь руки Хосока своей вспотевшей ладонью. — Кто этот человек, Хосок? — рыжий вздыхает, опускает голову, а потом медленно поворачивается, и Юнги видит как тот широко улыбается. Так, как только Хосок умеет, чтобы на душе тепло стало, чтобы все забылось мигом. Но Мин не понимает сейчас этой улыбки. К чему она? — Это ты, глупый! — Хосок смотрит и лыбится, а у Юнги кулаки чешутся от того, как хочется врезать этому рыжему идиоту, но он проговаривает только « Придурок! » и обнимает. Крепко. И Хосок, смеясь, обнимает в ответ. Сильно. И оба знают, что никогда не отпустят друг друга.