Зефирки

      Аллен сидел в столовой Ордена, задумчиво жуя карамельку на палочке. Сегодняшним утром он пришёл раньше всех и, уже успев очень хорошо позавтракать, дожидался своих друзей, которые как раз решили припоздать. Всей компанией. Аллен хрустнул карамелькой, заслужив короткий взгляд одного из искателей с соседнего столика. Уолкер лениво улыбнулся в ответ, снова кусая ни в чем неповинную сладость, отмечая про себя, что терпение постепенно утекает, как песок сквозь пальцы, заставляя его пялится на входную дверь с таким выражением, от которого передёрнуло бы даже самого Тысячелетнего. — Аллен! — в столовую наконец-то вбежала радостная Линали, заставив Уолкера подпрыгнуть от неожиданности, и тут же обнимая мальчика за шею. — Доброе утро! — Доброе утро, — Аллен оптимистично хрустнул карамелью. — Ой, а что это такое вкусное ты кушаешь? — Линали села за столик. — Уж не сладкое ли часом? — она захихикала, накручивая на палец прядь своих волос. — Ну, а что, я ведь могу иногда побаловать себя чем-то вкусненьким, — Аллен пожал плечами, с удивлением наблюдая, как девушка снова начинает хихикать.       Уолкер уже хотел было поинтересоваться у Ли, в чём заключается причина её смеха, как в столовую вошёл как всегда хмурый Канда, который невозмутимо проплыл мимо их столика. Кивнув в знак приветствия хихикающей девушке и от чего-то задержав странный взгляд на Аллене, он пошёл брать себе еду. — Да что не так? — спросил седовласый, не понимая, почему Линали до сих пор не успокоилась. — Ой, Аллен… — она умиленно посмотрела на него. — Ты просто так мило выглядишь с этим леденцом… Ну просто слов нет!       Уолкер покраснел, вынимая изо рта сладость. — Уже и поесть спокойно не дают, — насупился он, с грустью глядя на недоеденную карамельку. — Нет, нет, ты кушай, — она снова хихикнула. — А вот скажи, раз ты у нас сладкоежка, что из вкусностей ты любишь больше всего? Так любишь, что хотел бы прямо сейчас съесть?       Аллен задумался, наблюдая за тем, как Канда садится за их столик. Уолкер любил практически всё сладкое… и не сладкое, впрочем, тоже… Но отдельное место в его сердце занимал зефир. Когда-то очень давно Мана угостил мальчика сладостью, после чего этот вкус прочно засел в голове Аллена. Все радостные события в жизни ассоциировались с зефиром, который, в свою очередь, ассоциировался с Маной и относительно счастливым прошлым. Аллен много раз видел эту сладость на полках магазина, но от чего-то не решался её купить, хоть деньги у него и были. Ему казалось, что зефир — это возвышенное лакомство, которое нельзя просто купить и съесть. Нужен был воистину особый случай, которой оставил бы после себя светящийся радостью след в памяти. — Больше всего?..— Уолкер мечтательно улыбнулся. — Зефир. — Зефир? — Линали хитро посмотрела на подсевшего к ним мечника. — Канда, а ты что из сладкого больше всего любишь? Вот Аллен у нас о зефирках мечтает, а ты? — Я вообще не люблю сладкое, — отчеканил брюнет, от чего-то избегая взглядом Уолкера, — Ли, ты, может быть, вместо того, чтобы болтать, еду себе возьмёшь? — Ой, какие мы нервные с утра пораньше, — Линали ещё раз хихикнула и пошла к очереди из просыпавшихся искателей, по дороге обернувшись к экзорцистам и сделав умиленноё выражение лица.       Аллен проводил Ли удивлённым взглядом, после чего покосился на Канду, который упорно делал вид, что всё, что находилось за пределами его тарелки, сейчас не имело абсолютно никакого значения. Уолкер про себя хмыкнул. Всё-таки Канда всегда оставался Кандой, несмотря на всевозможные обстоятельства. Хмурый, неразговорчивый, вспыльчивый… Пожалуй, это были его основные качества. Хотя, иногда Аллену казалось, что за маской равнодушия ко всему миру скрывалось нечто сокровенное, то, что мечник не показывал никому и бережно хранил в своём сердце… Уолкеру очень хотелось узнать, о чём же думает Канда, когда оскорбляет его, когда они дерутся, когда… — Шпендель, чего уставился? Проголодаться уже успел? — седовласый вздрогнул от резкого голоса и с ужасом понял, что уже пять минут безотчетно в упор смотрит на мечника. — Эээээ… — Аллен пытался придумать какой-то колкий ответ, но слова не шли. — Я пойду, а то меня дела уже ждут, — брякнул он первое, что пришло в голову и, красный, как помидор, выскочил из-за стола, оставив леденец одиноко лежать на тарелочке.

* * *

— Зефир, зефир… Да кто может хотеть зефира посреди войны? Ну конечно, Аллен, — Канда кругами ходил по своей комнате, разговаривая с самим собой. Он ужасно злился на Аллена, на эту дурацкую войну, на Линали и… на самого себя. Мечник рухнул на кровать, упираясь взглядом в потолок. Ему нравился Уолкер. Вместе с его безумной любовью к еде, с безмерной вежливостью, которая, порой, просто выбешивала Канду, с постоянным свойством искать беды на свою седую голову… Нравился весь и полностью. Мечник ничего не мог с этим поделать, как ни старался. Когда Аллен радовался, Канде стоило больших трудов удержать хмурое выражение лица, чтобы то, что было сокрыто в душе, не могло быть кем-то увиденным. — Зе-фи-ррр… — пробормотал Юу в потолок. — Да где я его возьму?.. Бред какой-то, — он перевернулся лицом к стене. — И даже если и найду где-то, то как отдать его Аллену? Я ведь не могу просто подойти, со словами « Ты мне нравишься, это тебе», — Канда громко хмыкнул.       В дверь постучали. — Ну кто там ещё, — прорычал он, по привычке беря в руку Муген и поднимаясь открывать дверь. — Вам посылка, — за дверью стоял какой-то искатель с небольшой коробкой, обёрнутой в бежевый крафт. — От кого? — удивлённо протянул мечник. — Имя отправителя просили оставить в тайне и передать вам это, — искатель протянул Канде сложенный вчетверо желтоватый лист бумаги.       Мечник забрал посылку вместе с письмом, буркнув «Спасибо», и закрыл дверь прямо перед носом пришедшего. Кому могло понадобиться отправлять посылки? Канда отложил коробку на кровать вместе с Мугеном и развернул письмо.

      «Я видела, как ты смотришь на кое-кого, можешь не отрицать, он тебе нравится.»

— Линали, — процедил он сквозь зубы, начиная разворачивать посылку. — Вот ведь маленькая зараза, неужели то, как я смотрю на этого Стручка, так заметно окружающим…       Наконец распаковав посылку, Канда удивлённо уставился на большую коробку зефира, которая была заботливо перевязала красной ленточкой, похожей на ту, которую Уолкер носил на шее. — Да уж, Линали просчитала все, — буркнул Канда, рассматривая коробку. — Надо дождаться ночи…

* * *

      Аллен лениво потянулся в кровати, краем глаза глядя на часы. — Три часа ночи… Прекрасно, — он перевернулся на другой бок и уставился в окно.       Спать не хотелось абсолютно, даже несмотря на то, что завтра предстояла долгая тренировка, перед которой следовало бы набраться сил, но организм отчаянно не желал снова засыпать. Аллен нахмурился, пытаясь вспомнить, что же ему снилось. Ответ пришёл сам собой, немного удивив Уолкера. Ему снился Канда. Впрочем, уже далеко не первый раз и, как надеялся Аллен, не последний. Он никак не мог ответить себе на вопрос, что же заставляло его думать о хмуром мечнике. Но даже одна единственная мысль о нём заставляла что-то трепыхать в груди. Смешно.       Аллен встал с кровати и, понимая, что ему уже не заснуть, подошёл к двери. Возможно, небольшая прогулка по Ордену сможет вернуть утерянный сон. Уолкер открыл дверь… и застыл. На пороге лежала красивая коробочка, перевязанная красной лентой. Аллен поднял её, и его глаза тут же засветились счастьем, поскольку в коробке лежал так горячо любимый им зефир. Довольно облизнувшись, Уолкер прижал найденное к себе, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть того, кто это сделал, но коридор был абсолютно пуст. Седовласый тихо хмыкнул, направляясь к единственному повороту коридора, шагая абсолютно неслышно, благо, практика при спящем генерале Кроссе была огромной. Он завернул за угол и… нос к носу столкнулся с Кандой, тем самым подтверждая свою теорию. — М-Мояши?!.. — брюнет подскочил от неожиданности, тут же стараясь сделать невозмутимый вид. — Что ты тут забыл? — А я гуляю, — невозмутимо ответил Уолкер, хитро прищурившись. — Представляешь, выхожу из комнаты, а там это, — он указал на коробку, — а за углом ты стоишь… Навевает некоторые мысли, не находишь? — Мне просто не спится, вот я и стою тут. — Твоя комната в другой стороне. — А мне тут больше стоять нравится! — Под моей дверью? А зачем же? — Заткнись, придурок, — взвыл Канда, испепеляя собеседника взглядом. — И не подумаю, — совершенно спокойно сказал Уолкер. Канда принёс ему зефир… Почему? Неужели он тоже что-то испытывал? Но все эти оскорбления, ядовитые замечания, споры… Аллен давно ждал подходящего момента для того, чтобы рискнуть и, наконец, разъяснить их отношения друг к другу. И вот, он настал. В голове мелькнула избитая фраза «Сейчас или никогда», и он рывком притянул мечника за воротник, слегка касаясь его губ своими. От таких действий брюнет замер, не смея пошевелиться и пытаясь осмыслить происходящее. Аллен первый перешёл ту черту, что они неосознанно возвели между друг другом. Канда осторожно приобнял его за плечи, отвечая на поцелуй, от которого в груди разливалось непонятное тепло, заставляющее сердце биться быстрее.       Аллен медленно отстранился, смущенно опуская взгляд и пытаясь скрыть под чёлкой отчаянно раскрасневшиеся щёки. — Спасибо за зефир, — выдохнул он, по прежнему не поднимая взгляда.       Канда восторженно смотрел на него, не зная, что ответить. Слова не шли, язык заплетался, в голове до сих пор плясали искры по-детски наивной радости от того, что его чувства к седовласому были взаимны. — Какой же ты всё-таки… Мояши, — Канда притянул его к себе, обнимая вместе с коробкой зефира. — Аллен я, — пробурчал седовласый, утыкаясь носом в плечо мечника и мечтательно вздыхая. Он раньше думал, что его отвергнут, а теперь понял, сколько упустил из-за напрасных раздумий.       Канда слегка улыбнулся, мысленно благодаря Линали. Как оказалось, путь к сердцу Аллена лежал через зефирки.