***
С Тэхеном Чон знакомится глупо и банально — проливает на него кофе, когда после очередной бессонной ночи над макетом торгового центра для курсача сонной улиткой плетется на пару по педагогике (зачем им педагогика, не вдупляет даже сам препод, о чем он честно и заявил, но «надо, значит надо»). На Тэхена Чону сперва откровенно похуй — пролитого кофе жаль куда больше, но недовольный окрик долго горевать ему не дает. — Ты совсем слепой или да? Смотри, куда прешь! Чон поднимает рассеянный взгляд: Тэхен пытается отряхнуть рубашку, по которой темной кляксой расползается кофейное пятно, и выглядит довольно грозно. — Прости, — вырывается изо рта. — Я оплачу химчистку. — Толку-то? Сейчас у меня все равно нет сменки. Черт, первый день с больняка, ну что за подстава… Чон сонно чешет в затылке, прикидывая, чем помочь, но не находит ничего лучше, чем стянуть свой свитер, оставаясь в тонкой рубашке, и протянуть его незнакомцу. — Держи. Может быть маловат в плечах, но лучше, чем ничего. — Ты уверен? На улице не лето. — Все ок, бери. — Ну, смотри, отказываться не буду. Прикрой меня, что ли, — Тэхен берет свитер и, просунув в него голову, начинает спешно расстегивать испачканную рубашку, даже не подумав о том, чтобы отвернуться. Его движения выверенные и точные, в них нет ни капли эротики, но Чон все равно залипает на пару секунд, глядя, как обнажается красивая смуглая кожа. — Но химчистку ты все равно оплатишь. — Угхм, — невнятно бормочет он и, не выдержав, отворачивается сам. Он не ханжа и не скромный девственник, но пожирание взглядом чужого подкаченного торса с аккуратными ареолами сосков — явно не то, с чего стоит начинать знакомство. Даже если твой визави — чертов эксгибиционист, который решил переодеться прямо посреди коридора. Натянув на себя чонов свитер, Тэхен как-то расслабляется, улыбается даже и решает познакомиться по-человечески. До пары (как выясняется, общей) еще минут пятнадцать, и за это время Чон узнает, что его нового знакомого зовут Ким Тэхен, что он недавно перевелся в их универ и пропустил пару недель из-за болезни, что он должен был учиться на четвертом, но из-за громадной академразницы ему пришлось спуститься на два курса ниже. — С эконома? Ты гонишь! — удивляется Чон, бросая на парту тетрадь и ручку, и плюхается на скамью. Тэхен лишь жмет плечами и устраивается рядом: — Родители настояли. Хотели, чтобы их сын ходил в отглаженном костюмчике и заседал в чистеньком офисе. Ну, знаешь, как во всех этих дорамах. — А ты? — А мне тогда пофигу было, куда идти, лишь бы сбежать из нашей дыры. — Тэгу, насколько помню, большой город. — Пусан еще больше, но ты, тем не менее, тут, а не там. — Туше, — Чон чуть склоняет голову в знак поражения и не может сдержать улыбку. — Так значит, понял, что экономика — это не твое? — Ага. Потому и перевелся, решил не мучать ни себя, ни родителей. — Ни преподов. — И их тоже. Они хоть и старые уроды, но я им здорово кровушки попил за эти годы, — Тэхен весело смеется, откидывая со лба челку. Чон смотрит в его удивительно красивое лицо и думает, что на ненужную педагогику отныне будет ходить с куда большим удовольствием. Они с Тэхеном сближаются довольно быстро. Тот пусть и старше, но не проводит возрастных границ, общается, как с равным, а узнав, что Чон учится на архитектора, и увидев парочку его макетов, так и вовсе восхищается, как дитя. — Охуеть! Чони, ты такой крутой! Я бы так ни за что в жизни не смог! — Конечно, не смог, — самодовольно соглашается Чон, мысленно улыбнувшись на полюбившееся Тэхену «Чони». — Ты же чертов дизайнер… э-э-э, чего ты там дизайнер? — Чего?! Да я тебе сейчас вдарю, серьезно! Веб-дизайнер я, веб! — Сорри-сорри, виноват, исправлюсь. — Пора бы уже и запомнить, идиота кусок. — Но классного же идиота, согласись, — Чон лукаво склоняет голову к плечу. — Охуенного, — не спорит Тэхен и ерошит ему волосы на макушке. С Тэхеном очень легко. Из общих предметов у них только педагогика, но это не мешает им вместе обедать, встречаться в перерывах и переписываться в ка-токе. Тэхен общительный, веселый и какой-то светлый — люди к нему тянутся так же, как тянется к ним он сам, и Чон не раз думает, что в их разношерстную компанию он вписался бы идеально. Но, несмотря на все тэхеновы просьбы, приводить его к своим не спешит. Глупое чувство собственничества, иррациональное желание, чтобы Тэхен общался лишь с ним одним, преследует его едва ли не с первой недели их знакомства, и хотя умом Чон понимает, что у Тэхена и без него куча друзей и в универе, и за его пределами, добровольно расширять этот круг он не хочет. Сладкая иллюзия принадлежности. А еще… Чон не хочет признаваться в этом даже себе, но его преследует навязчивая мысль, что в общей компании однажды непременно окажется и Гук. И вроде нет ничего такого в том, чтобы позависать втроем, но все куда сложнее, потому что у Чона, кажется, назревает чувство к Тэхену. Большое такое, серьезное. И, кажется, Тэхен испытывает что-то к нему в ответ, потому что смотрит подолгу, улыбается нежно и шуточки эти его двусмысленные… между ними все еще неопределенность, но грозящая вылиться во что-то приятное, и дерзкий брат-близнец где-то на периферии Чону сейчас совершенно не сдался. Потому что при всех внутренних и внешних различиях их с Гуком вкусы удивительно во многом совпадают, особенно, когда дело касается романтических привязанностей. И, наверное, впервые Чон искренне радуется тому, что брат забивает на учебу болт и почти не посещает универ. Разные факультеты, разные компании, разные увлечения — вероятность того, что Гук и Тэхен случайно пересекутся, сводится почти к нулю, и это странным образом успокаивает. Ровно до того момента, пока Тэ не произносит весело, плюхаясь по привычке на скамью рядом с Чоном: — У вас рукожопость — это семейное, что ли? — и поясняет, словив полный непонимания взгляд Чона. — Брательник твой такой же придурок, как и ты, пролил на меня вчера полный бокал дайкири. Разве что свитером не поделился, пришлось срочно застирываться в сортире. Пиздец, блин, развлечение, я тебе скажу, отстирывать эту липкую бабскую дрянь. Тэхен ржет, по привычке отбрасывая со лба челку, а у Чона внутри все холодеет. — С чего ты взял, что это мой брат? — тупо мямлит он, понимая, что выглядит сейчас как полный идиот. — Ты прикалываешься, что ли? Или хочешь сказать, что рожи у вас просто так одинаковые? — Тэхен вздергивает бровь. — Я имею в виду… как ты понял, что это он, а не я? Тэхен моргает пару раз и, кажется, озадачивается. — А разве не должен был? — Ну, мы близнецы, и нас частенько путают, знаешь ли. Неужели у тебя не возникло вопросов? Задумчивое пожатие плечами. — Чон?! — вырывается изо рта, едва только взгляд в неверном свете дискоболов выхватывает знакомые черты. И почти сразу догоняет осознание — нет, не он. Определенно не он. — Гук, — нагло хмыкают в ответ. В дерзком взгляде ни капли раскаяния. — Да, это мое имя. — Признаюсь, я засомневался на мгновение, потому что так косячить — это определенно талант, — говорит Тэхен с улыбкой. — Но вас даже в темноте не перепутаешь, вы же абсолютно разные. — Вот значит как. И где же вы столкнулись? — В «Манхэттене», ты вроде бы знаешь этот клубешник. — Знаю, ага, — кисло подтверждает Чон. Черт побери, этого-то он и не предусмотрел. Но кто мог знать, что из всех клубов Сеула Тэхен выберет именно тот, где чаще всего околачивается его дражайший брат? — И как тебе мой младшенький? — Полный придурок и трепло. Хоть и обаятельное трепло, должен признать. Из тех парней, с кем можно влегкую затусить на одну ночь, но влюбляться в него я бы точно не стал. — А в меня бы стал? — срывается с губ прежде, чем Чон успевает сообразить, что именно он ляпнул. — В смысле, я не… просто, ну… Тэхен гладит его ладонь большим пальцем, пуская дрожь вниз по позвоночнику, и улыбается мягко: — В тебя бы стал. Чона прошивает изнутри теплой волной, он расплывается в улыбке и хочет как-нибудь продолжить флирт, но Тэхен уже убирает руку и отворачивается. Он бросает взгляд в сторону входной двери и изумленно вскидывает брови. — О, только черта помяни. Чон прикрывает глаза на мгновенье, делает несколько глубоких вдохов-выдохов, мысленно считая до десяти, и лишь потом смотрит в нужном направлении. Какая-то очень тупая (очень-очень) часть его души все еще отчаянно надеется, что Тэхен обознался, но ей суждено немедленно сдохнуть в муках, потому что в дверях действительно стоит Гук. Тот Гук, который даже на профили приходит раз в пятилетку, будто бы делая всем невъебическое одолжение. И который приперся на пару по всратой педагогике и сейчас напряженно оглядывает аудиторию, будто бы ища кого-то… и этот «кто-то» явно не его старший брат. Чону хочется, чтобы Гук их не увидел и развернулся восвояси, но тот, конечно же, видит. И направляется прямо к ним. Чону хочется схватить Тэхена в охапку и выбежать с ним отсюда вон (или выпрыгнуть в окно), но он продолжает сидеть на месте, постукивая по столешнице карандашом и сверля взглядом вальяжно идущего к ним брата. Тот поднимается по ступенькам и, не замечая на себе заинтересованных взглядов, останавливается в проходе, как раз со стороны Тэ. — Какие люди, — ухмыляется самодовольно, и впервые, пожалуй, собственный голос, пусть и в чуть хриплом, прокуренном варианте, слышится Чону так чужеродно. — Не ожидал встретиться так скоро, — отвечает Тэ, глядя снизу вверх. — Кажется, что мы расстались всего часа три назад. — Потому что это и было три часа назад, хен, — беззлобно усмехается Гук, и Чон кусает изнутри щеку. — Подвинешься? Я не кусаюсь, и дайкири рядом не наблюдается. Тэхен слегка клонит голову к плечу: — А ты опасен, только когда рядом дайкири? — Можем проверить, если хочешь. — Боже, твои подкаты с каждым разом все хуже. Ты бы хоть сделал вид, что стараешься, — не выдерживает Чон и, глядя в глаза брату, касается плеча Тэхена кончиками пальцев. Гук едва уловимо хмурится, и это вызывает внутри прилив воодушевления. — Перебивать нехорошо, Чони, — он цокает языком. — Какой пример ты подаешь младшему брату? — Отличный во всех отношениях, стоит только взглянуть на наши табели, — отбивает Чон. — Неожиданно видеть тебя на учебе. Ты что же, сразу с гулянки сюда припахал? Гук переводит взгляд на Тэхена: — А тебя за тусовки он точно так же распекает? Тот широко ухмыляется, явно наслаждаясь представлением. — Неа. Я ему хен. И тебе, кстати, тоже, невоспитанный засранец. — Окружили со всех сторон, — притворно вздыхает Гук. — Считайте, что я посыпал голову пеплом и решил взяться за ум. — Воу-воу, полегче. С чего это вдруг? — Конец семестра не за горами. Имеешь что-то против, Чони? Да, имею, хочет сказать Чон, но вовремя прикусывает язык — с Гуком он поговорит чуть позже, наедине. — Ну, что ты, Гуки, я только рад, что ты взялся за ум и наконец стал думать головой, а не головкой. Шпилька прилетает по адресу, Гук дергает уголком губ и, проигнорировав подкол, смотрит прямо на Тэ. — Так я присяду? — Да без проблем, сейчас подви… — Можешь сесть с моей стороны, тут места больше, — предлагает Чон, на что получает мотание головой. — Да мне не трудно, Чони, расслабься, — Тэхен машет рукой. — Вы оба такие милашки, когда вместе. Чон ловит взгляд Гука, в котором отражается тот же скепсис, что и в его собственном. Милашки, как же. Тэхен пересаживается ближе, плотно прижимаясь бедром, Гук садится с другой стороны, и они замолкают. Тэ зарывается в телефон — Чон кладет голову ему на плечо и наблюдает за тем, как тот проходит новый уровень игры; Гук что-то сосредоточенно вырисовывает в блокноте, делая вид, что ему на всех насрать и на Тэхена в большей степени. И нет, конечно, это не он задевает чужую ногу под столом. Со стороны картина просто идиллическая, и Чону интересно, ощущает ли Тэхен, сидя между, витающее вокруг них троих напряжение? Спросить он так и не решается.***
— Ну, и какого черта это было? — Ты о чем, братец? — Гук делает вид, что пиздецки увлечен изучением расписания. — Ты прекрасно знаешь, о чем. О твоей выходке на педагогике. Нахрена ты приперся? — Ммм… даже не знаю, — Гук задумчиво водит пальцем по напечатанным строчкам. — А, вот! Тут написано, что у моей группы педагогика одновременно с твоей. Как тебе, сойдет за причину? — Прекрати паясничать, — Чон едва держится, чтоб не заехать ему по зубам, но Гук только того и добивается. Младшенькому всегда нравилось выводить его из себя. Этакое развлечение на все времена. — Я не слепой, Гуки, и достаточно тебя знаю, чтобы определить, когда ты заинтересован в ком-то. — Иметь одинаковые вкусы — такая проблема, да? — Гук качает головой. — П-при чем тут это? Гук склоняется к его уху. — Я ведь тоже не слепой, Чони, и тоже достаточно тебя знаю, — вкрадчиво говорит он. — Признайся, запал на него? Вот же черт. Если Гук поймет, как сильно Тэхен ему нравится, то точно не отступит, пока не уложит того под себя. — Ничего подобного. — Запал же, — Чон вздрагивает, когда чужая рука гладит его под подбородком. Приятно; он прикусывает изнутри щеку. — Мы с Тэ друзья. И я не хочу, чтобы мой друг потом страдал из-за тебя, как все остальные, ясно? Он не какая-то одноразовая подстилка! Гук задумчиво улыбается. — Уж этот страдать по мне точно не будет, — бормочет он. — Что? — Говорю, что он не мой типаж. Слишком умный и слишком себе на уме, с такими больше мороки, чем проку. Такой вот каламбур. — Пообещай, что не будешь его использовать и не заставишь страдать. — Боже, это обязательно? Я же только что сказал… — Обещай! Гук возводит очи горе, а после лениво бросает: — Обещаю, доволен? — он хмурится и отодвигает Чона плечом. — Если это все, что ты хотел мне сказать, то я сваливаю. А то вот тут, — он снова тычет пальцем в расписание, — сказано, что у меня еще две пары. Надеюсь, на них я могу попасть без мозгомойки? Чон отходит в сторону. — Спасибо, Гуки. Это и правда важно для меня. — Да пошел ты, — фыркает тот и, поправив на плече рюкзак, уходит. Чон не смотрит ему вслед, все свое внимание обратив на расписание занятий. Все верно, у Гука еще две пары. И эти две пары ведутся совместно с группой Тэхена. Внутри неприятно колет, но Чон встряхивает головой, пытаясь сбросить дурацкое ощущение. Какого хрена он вообще переживает? Максимум, что у Гука может быть с Тэхеном — это перепих по пьяни; на большее один в принципе не способен, а второй не заинтересуется настолько, чтобы повторить. У Чона фора в несколько месяцев и большое преимущество — его чувства. «В тебя бы стал». При воспоминании о том, что сказал ему Тэхен перед приходом младшенького, на лицо наползает улыбка. Все-таки насколько бы ни были они с Гуком похожи, как бы ни были связаны, они совершенно разные. И в этом его главное преимущество. Тэхен будет его. И точка.