Вижу тебя

После… Хейл отшвырнул от себя телефон с такой силой, что послышался треск ненадежного пластика. Да блять, ну и хер с ним, с мобильником! Стайлз… Дерек рвано выдохнул и резко поднялся с кресла, где сидел все время пока ему красноречиво объяснили, что его пасынок в полной жопе. Нет, не таким открытым текстом и словами изъяснялся куратор «Как-там-его», но смысл был тот же. Мистер «Мне-похер-я-даже-имени-твоего-не-запомню» был просто обязан сообщить о плохом самочувствии его подопечного, которое негативно отражается на его посещаемости и успеваемости. И Дерек как заботливый опекун просто обязан оказать ему посильную помощь. Ага как же… Ту помощь, которую он желал и мог оказать ему, меньше всего желал и хотел получить от него сам Стилински. Так что куратор «Я-сама-доброта» зря потратил его и свое время, правда, сказал ему Хейл совсем другое. Что постарается проследить, чтобы Стайлз посетил хорошего врача. Черт. Дерек буквально нашел себя стоя возле окна, улицу постепенно заполняли сумерки, но он даже не заметил этого. Тяжелые мысли о том, что судьба вновь собирается поиметь его особо изощренным способом, а после — вновь выбросит его за ненадобностью, опять затопили сознание. Конечно, он и сам виноват, но все же. Это не он свалил. Пусть и Дерек чувствовал, что Стайлз поступил правильно. По миллионам причин: и возраст, и ум, и перспективы и до хрена всего прочего, короче, все то, во что так не вписывался Хейл с его больной любовью, ли? Черт, мысли-суки, словно цирковые лошади по кругу — вновь и вновь. Блядство… Злость и бог знает, какой набор эмоций и чувств разрывало его буквально, однако спустя полпачки специальных сигарет, альфа немного успокоился и попробовал обдумать сложившуюся ситуацию спокойно. Стайлз, сучка такая даже не позвонил. Сам. И поэтому, наверное, ему пора забыть про этот разговор. Да и вообще все это. И глаза эти невозможные, и характер сучий, и гибкое отзывчивое тело, руки эти… и губы… Все. Пора забыть и двигаться дальше. Как и решил он. И это было всегда правильно. Пусть теперь Стилински сам справляется со своей проблемой. Но сам Дерек… он больше никогда не приблизится к своему пасынку. Не даст ему снова отравить себя. Никогда больше. *** Однако сказать, но в его случае — подумать легче, чем взять и выкинуть из головы. Он рано улегся спать, и плевать, что пятница, и он вполне мог снять кого-нибудь в хорошем клубе, оттянуться с Пэришем, или зависнуть со стаей. Да вариантов много, но вот желание напрочь отбилось. Чёртов Стайлз. Сон не шел, хотя кто бы сомневался? Ненужная информация так и жгла его разум. Ну как так то? Блять, ну почему все так? Он же решил, решил не приближаться. Но чертов куратор Я-хочу-помочь, испортил все, позвонив. Стоило только этому недоумку сообщить, что у Стилински проблемы со здоровьем, да еще и такие щекотливые. Блять… конечно этого стоило ожидать. В первую течку без Дерека омега в буквальном смысле слова загнулся. Ибо, даже не видя его, он чувствовал, что даже и с подавителями будет жесть как сложно. Без полноценной вязки… Альфу самого ломало тогда. Черт, мысли опять забрели вообще не туда, ибо воспоминания о первой совместной течке уносили его на раз. Ничем, вот правда, никакими словами, нельзя обрисовать полноценное соитие с подходящей омегой. Это нужно прочувствовать, ощутить и ничто в мире с этим не сравнится. Просто второго «такого» не существует. Его просто нет. Это чистейший кайф, запредельное блаженство и дикий экстаз все в одном флаконе — до натурального безумия. Дерек в тот момент забыл все: и что злился на пасынка, за что-то… Он не помнил, просто в то время они всегда злились друг на друга, и честно Дерек мог бы поклясться, что это нечто вроде прелюдии для обоих. Стайлз сучился — Хейл бесился — вот и весь рецепт. Но тогда Стайлз… Стайлз, кажется, и вовсе ничего не понимал и не помнил, как свалил от него. И то, что Хейл будто ищейка нашел его в захолустном отеле на отшибе, тоже напрочь отшибло из памяти. Он натурально орал и вовсе не от боли, не сдерживаясь, правда, альфа все же умудрился заткнуть его подушкой. Понимая, что это не звукоизолируемый лофт, где они могли бурно выяснять отношения, сколько вздумается, поэтому привлекать внимание к их паре в такой момент, Дер не желал. И короче да, он заткнул его, резко натягивая гибкое тело на себя до примитивных влажных хлопков потной кожи. Пока строптивый омега не начал трепыхаться под ним, отнюдь не грациозно выламываясь в спине. И это буквально кинуло его за край, ибо Стайлз стиснул его внутри, выдаивая, да еще знание о том, что именно он довел Стайлза до такого состояния — добило окончательно. И в сотый раз альфа сам попался: он предпочел бы вытащить член и кончить омеге на спину, желая малодушно помучить строптивца, хотел в начале наказать его, честно, не желая помогать ему. Да, Дерек-мудак, и это ни для кого не новость, поэтому он не хотел пока вязать его. Но сам оказался в западне. Стилински крепко удерживал его своим «лукавым» телом, и Дерека хватило лишь на то чтобы громко выругаться, приникая к нему, вгрызаясь зубами в подставленное так удачно плечо и кончить, позволяя узлу сцепить их воедино. Блять…. Ну вот и опять. Дерек смачно чертыхнулся и потопал в душ, с весьма однозначным желанием. Но едва шагнув просторную кабинку, передумал. Тусклая дрочка или… То, о чем он запретил себе даже вспоминать. Но от желания вновь оказаться там, где ему как подсказывала его сущность, самое место, он молча бесился. Он не нужен Стилински. Не нужен. Дерек усмехнулся, и от всей души врезал кулаком, трясясь от бессильной ярости. Он очнулся, когда его как не странно отпустило, правда, он превратил ни в чем не повинную душевую в жалкие куски пластика, но его отпустило. Альфа выбрался из разгромленной комнаты, не вытираясь и не перебинтовав окровавленные руки, чувствуя, как раны затягиваются тонкой пленкой, уверенно зашагал прочь. Искать ключи и что-нибудь из одежды. Ночь будет долгой. Блядство. *** До очередного приема так необходимых ему сейчас таблеток оставалось еще долгих два часа. От безысходности Стайлз едва взглянул в окно, и поёжился, дождь лил с самой ночи, не переставая. Будто под стать его настроению и что еще комичней — состоянию. Ну почему долбанные таблетки нельзя глотать, не переставая? Почему спрашивается в их современный и продвинутый век у такой необходимости как подавители есть побочные эффекты и суточный лимит? Где открытия и научные прорывы в этой области, когда они так нужны? Неужели ни один ученый омега не пережирал таких вот таблеток, как он в свою предыдущую течку, и чуть не загнулся от передоза? Хотя может и не из-за этого. Хер его знает, из-за чего. Может, просто из-за того, что чертового Хейла не оказалось рядом. Ему было херево, как никогда. И честно, в какой-то жалкий момент он был готов звонить ему, умолять приехать. И все потому, что на других альф он не мог смотреть, не то что вынести их присутствие рядом в такой момент. Совершенно. Господи, даже Лидию! Лидию, в которую он был влюблен «дохераллион» лет и которая прямым текстом сказала, что готова помочь. Но он был не готов. Как бы не относился к ней. Ничего удивительного, это же блядский Хейл, который сломал его, да. И без его члена в заднице и его запаха, да черт его знает из-за чего еще, подрочить-то нормально не мог, а тут такое… М-да. Точно сломал. Стилински ударился лбом в стекло и тихонько всхлипнул. Как же ему херово. И чертов куратор «Я-просто-хочу-помочь», который сегодня пригрозил, что сообщит обо всем его опекуну, конечно из лучших побуждений пиздец как злило. Кто он такой чтобы вмешиваться в его жизнь? Ну, подумаешь, что после той злополучной течки он провалялся дома больше, чем положено, и пропустил много всего? И что сейчас, когда ему стало плохо после очередной дозы таблеток прямо на лекции? Это не его дело. А Стайлз справится. А к врачу, как и советовал мистер Айвон, он обратится позже. Да господи миллион омег проходит через такое. И он не первый и не последний. Куратор «Мне-совсем-не-похрен-нет» просто переживает, что своими пропусками он портит ему все показатели. Хотя, хер его знает. Привычный жар постепенно охватывал его, и делать нечего, поэтому ему оставалось только ждать неизбежного пиздеца. Он устало забрался под одеяло, ибо ему просто необходимо выспаться. Однако перед тем как забыться, он позволил себе представить, каково это — коснуться Дерека снова, почувствовать его, злого, упрямого… С этими мыслями он и сам не заметил, как заснул, обнимая подушку под звуки разгулявшейся стихии. Разбудил его громкий, нетерпеливый стук, Стилински не больно резво выбрался из кровати, и кажется даже не успел проснуться, когда как открыл хлипкого вида дверь в одних только пижамных штанах, с совсем уж неприлично низко соскользнувшей резинкой, заспанный и усталый. И точно сонный, ибо даже протерев теплой ладонью глаза, он все еще видел своего опекуна напротив. Который выглядел угрожающим и свирепым, раз в пять, наверное, чем обычно, несмотря даже на то, что в мокрой до нитки одежде, плотно облепившей его тело. С его волос и одежды стекала вода, а он все стоял и сверлил Стилински мрачным взглядом. — Не рад? — зло выдохнул гость, и бесцеремонно вошел. Запах омеги против воли стал тоньше и слаще. Течной сучкой от него несло практически нестерпимо, становясь все сильнее, маня, и будто тая во рту — и кажется этот запах повсюду, он вкусный, он притягательный, он накатывает словно волнами, оседая в лёгких… Альфа сдавил кулаки и вогнал прорезавшиеся когти в мякоть ладоней, чтобы не сорваться и вновь принюхался: омега пах похотью, нестерпимым желанием. Ну что ж, слава богу, хотя бы с одним все прояснилось — в этот раз у них все сладится без «псевдо» насилия. — Какого? — только и успел выпалить омега, закрывая дверь, как буквально подпрыгнул, когда прямо в ухо ему раздался рык, а сам он тут же оказался вжат в эту самую дверь грудью. — Соскучился, — припечатал Хейл, сильнее придавил предплечьем основание его шеи. Альфа был не просто зол, он был разъярен, притирая Стилински к ней, хватая за горло, и не сдерживаясь, ударяя кулаком по двери, в опасной близости от него. Ударил снова. И опять и опять, однако, измочаленный течкой омега лишь расслабился, прикрывая глаза, просто ожидая, когда этот буйный выпустит пар, ну или его следующий удар все же достигнет определенной цели — его дурной головы. Он резко остановился, но от альфы все же так и несло опасностью, и кажется еще немного и он уйдет в бета-релиз. Но секунда другая, и ничего не происходило, он просто тяжело дышал, и омега кое-как извернувшись, развернулся в крепкой хватке, чтобы осторожно вытянуть руку, желая погладить его по лицу. — Соскучился? — прохрипел Стайлз, но не предпринял попытки освободиться. Тяжелая хватка на шее ослабла. — Ты меня с ума сводишь, — пробормотал Дерек, зарывшись лицом в его шею, — ты молчал… даже если тебе так плохо? — альфа обжег его кожу дыханием. — Да, — тихо ответил омега, облизывая губы и понимая, что врать и изворачиваться сейчас совсем не вариант, он инстинктивно выгнулся в пояснице, притираясь к своему опекуну. Конечно «да», пусть и все у них было через одно место. Но Стайлзу не хватало Дерека, особенно в первые месяцы их разлуки. И сейчас он сказал ему «да». Даже если боялся, даже если потом раскается. — Ты, как отрава, — Хейл не сдерживаясь застонал, и зло зашипел ему в ухо. — Подсадил на себя… И вместо того чтоб излечиться я тащусь сюда… за очередной дозой, — гость провел ладонью по теплому животу и потянул воздух, вжимаясь носом в волосы у виска, вдыхая знакомый запах, позволяя заполнять им себя. — Как конченый торчок из-за тебя. Стайлз не сопротивлялся, не пытался освободиться от хватки, только дышал часто, тяжело и слушал. Слушал и желал, чтобы этот буйный псих прижался к нему сильнее… да, господибоже, сделал уже хоть что-нибудь. — Знаешь, что бесит меня больше всего? — глухо выдохнул первый заместитель шерифа сиплым, низким голосом, — что я все еще хочу, хочу больше. — Альфа... — прерывисто прошептал Мечислав, и тормоза отказали у обоих. Хейл, наконец, освободил его, давая тем самым возможность мало-мальски нормально дышать. Сырая холодная одежда остро контрастировала с палящим дыханием на собственной шее, и омега вновь застонал, задрожал от возбуждения и нетерпения, а Дерек оглаживал ладонями его бока, сжимал плечи. — Дерек… — кажется, Стайлз никогда не произносил его имя таким тоном. Просящим. Альфа Хейл мгновенно отстранился, придерживая свою непокорную добычу рукой, как будто боялся, что Стайлз может передумать. Выцеловывая тёплую спину, альфа медленно опустился на колени, сдернул штаны, без слов заставляя омегу переступить через них и неторопливо, будто все еще дразня, сжал в горячих ладонях упругие половинки. Едва услышав сдавленные ругательства Стайлза, он осторожно вставил два пальца, проверяя, насколько тело омеги готово принять его, мгновенно пачкаясь в смазке. Внутри него все было горячее, пульсирующее и крайне склизкое. Дерек рыкнул от нетерпения, и крепко схватив омегу за бедра, — и, господибоже, как желал, как, блять, грезил буквально — и принялся вылизывать влажную, вкусную дырку. На все его действа Мечислав лишь всхлипывал, натурально метался, пытаясь то ли сбежать, то насадиться поглубже, судорожно переводя рваное дыхание. — Ох ты же ж черт… Хейл зарычал и отстранился, прикусывая ягодицу и облизываясь. — Давай же, — прошептал омега, когда услышал шорох разрываемой упаковки презерватива, и тут уже Дерек погладил подрагивающую спину, смачно прикусил за загривок и единым плавным движением начал насаживать его на себя, упираясь лбом в затылок, не спеша, будто имея все время мира. Потихоньку, вновь растягивал Стайлза под свой член, растрахивал его, заставляя изгибаться, когда он менял угол, помня как того уносило. Стилински рвано хрипел, подмахивая своей вертлявой, вездесущей задницей. Альфа от кайфа не сразу заметил, как начал засаживать целиком: крепко, и с оттяжкой. Так как любил омега. А омега лишь краем сознания чувствовал, как мокрая ткань Дерековой одежды трется о его кожу, как молния едва спущенных джинсов царапает его задницу, и это лишь добавляло ощущений. Чертов Хейл. Такой бешеный, такой жадный. Черт! Разве могло что-то с этим сравниться? Он откинул голову на широкое плечо, хватая разгоряченный, будто сухой воздух приоткрытым ртом, ощущая на своей коже палящие выдохи. Непередаваемые ощущения. Дерек навалился сильнее, вдавливая того всем телом, как омега ощутил как тот пропихивает внутрь крупный, горячий узел. Не стал мучить. И от осознания этого Стайлза унесло окончательно, Хейл прижимался к нему иногда прикусывая зубами его загривок, и на излете дернулся, загоняя в него член до основания, запечатывая узлом. Хейл рычал, грыз его многострадальное плечо, сжимал его до синяков, сжимая зубы еще сильнее и принялся изливаться в горячее, мягкое тело Стайлза. Омега вскрикнул в последний раз, содрогнувшись всем телом, буквально через мгновение после Дерека. — Ну, привет, — прошептал Дерек, целуя взмокшую шею, наслаждаясь послевкусием. — Привет, — улыбаясь, проворчал Стайлз, узел терся внутри, и вызывал такие ощущения, что Мечислав готов был без стеснения громко стонать от удовольствия. Что он собственно и сделал, плевать на все, в эту минуту он был безгранично и абсолютно счастлив. *** Обоюдное безумие, жалкая слабина, которую они оба позволили себе, или как там еще это назвать, длилась почти три дня, после которых Дерек, едва почувствовав, что течка отступила, уехал. Пока Стилински еще спал, облепив его всеми руками и ногами, сонно потираясь и прижимаясь. Но теперь точно все. Он как хороший опекун «позаботился» о своем подопечном и как итог омега был весь будто заезженный, какой-то истрепанный что ли, помятый, весь в мелких синяках и красноречивых засосах. Стайлз сквозь сон сладко и протяжно застонал, удовлетворённый. Не ощущая тяжелый пристальный взгляд, которым наградил его Хейл, стоя у кровати полностью собранным и готовый к отъезду. Он знал, что поступает правильно, оставляя его вот так, минуя ненужные разговоры и жалкие попытки удержать все то, что у них есть. В дальнейшем Стилински вполне волен провести «веселые» дни в компании любого другого альфы, не Дерека. И плевать, что от подступающей ревности он натурально задыхается, но так лучше для альфы. Который как никогда решил излечиться от Стилински, будто от тяжелой болезни. И ревность эта как необходимая терапия, пусть больно и долго. Пусть и не сразу. Но все же он будет в порядке, как и обещал.