Близнецы

Мелкий дождь моросил за окном уже не первый день, лишь изредка прекращаясь. Но солнце в эти моменты так и не выглядывало из-за облаков, лишь небо мрачно хмурилось, готовясь к новой порции дождя. Лето не задалось. Да что там лето - весь год пошел наперекосяк. Вся жизнь. Джордж Уизли не улыбался. Не придумывал шутки. Не смотрелся в зеркала. Потому что из-за слоя пыли, что покрыла зеркало в их комнате, на него смотрели карие глаза совсем другого человека. Его брата. Фреда Уизли. Отражение улыбалось в ответ, подмигивало и кивало на дверь, приглашая вновь вернуться к обычной жизни. Но сердце молчало, впервые не принимая забавную игру. Потому что через месяц после шумного, семейного праздника, на котором отмечали их двадцатилетие, Фреда не стало. Джордж знал, что война - не игра. Именно поэтому они отправились в ту битву, защищать Хогвартс. Они хотели защитить детей, какими сами были совсем недавно. Помочь хоть чем-то, хоть чуть-чуть приблизить победу. Спасти. А в итоге он лишился самого дорогого на свете человека - брата. Только он понимал его так, как никогда не поймет даже мать. Именно поэтому Джорджу не хватало сил бороться с пустотой, охватившей его душу. Ему казалось, что он остался один. Голова нещадно болела. Ноющая, тупая боль разрывала сознание на части, но юноша не шевелился, все так же сидел на одном месте, у подоконника, бездумно глядя на капли, вновь ударяющиеся об оконное стекло. Теперь это только его комната. Дверь тихо приоткрылась, на пороге показалась смущенная Джинни. Она остановилась у самого входа, чувствуя магическое напряжение, идущее от брата, не решаясь пройти дальше. - Джордж... - негромко произнесла она. Юноша едва слышно вздохнул, показывая, что слышит, но так и не повернулся, даже не сменив позу. - Пойдем, нужно поесть. Голос Джинни доносился отдаленно, словно через пелену тумана. Он не слышал, что говорит ему сестра, не понимал ее слов. Да и вряд ли осознавал, что в комнате он не один. Но другая его часть, не замутненная тоской и болью, кивнула в ответ, показывая, что слышит. Джордж как-то отстранено удивился, но не придал этому значения. А затем на плечо легла теплая ладошка. Он вздрогнул, словно впервые за это время проявив интерес хоть к чему-нибудь. Медленно обернулся. И вновь кто-то другой, более разумный подметил, как осунулась его сестренка. «Ей тоже больно». - Джордж, - негромко, но уже настойчивей повторила рыжая, упрямо глядя на старшего брата. - Я знаю, что тебе не нравится сейчас мое общество, но спустись. Я приготовила поесть. Дома больше никого нет, а я обещаю молчать. Он и не помнил, когда в последний раз ел нормально, а не теребя в тарелке очередную порцию, заботливо принесенную прямо в комнату, машинально отправляя несколько кусков в рот. Он не помнил, испытывал ли голода. Его тело действовало на автомате, заучено выполняя необходимое. Несколько походов в туалет, обязательно душ, поспать несколько часов, подрываясь от очередного кошмара. Прислушавшись к себе, он с удивлением понял, что хочет есть. Что его организм, оказывается, уже некоторое время подает сигналы. Кивнув, Джордж поднялся на ноги, как-то меланхолично отмечая, что двигаться не так легко, как он помнил. Наверно, тело просто устало от долгого сидения на одном месте, в одной позе. А голова все еще болела. Нестерпимо, мешая думать. - Есть что от головы? - хрипло, не очень уверенно произнес он, держась за спинку стула, на котором сидел. Если Джинни и удивилась вопросу, то она постаралась это скрыть. Кивнула и отступила в сторону двери. - Спускайся, я принесу. И исчезла, рванув со всей скоростью. «Испугалась?» - Джордж хмыкнул, впервые за этот месяц сосредоточившись на реальности, а не на пустых мечтаниях, приправленных воспоминанием. «Обрадовалась», - раздался веселый голос в голове, а головная боль куда-то исчезла, не оставив после себя даже воспоминаний. «Чему?» - Джордж спрашивал самого себя осторожно, словно боясь спугнуть это странное чувство. «Тому что ты, братец Фордж, наконец очнулся». Такие знакомые нотки. Сердце болезненно кольнуло. Быстрым шагом Джордж рванул к зеркалу, но то покрылось таким слоем пыли, что угадывались только смутные очертания вместо фигуры. Палочка оказалась под рукой, хоть юноша и не помнил, где она лежала. Просто оказалась нужна - и она уже в руке. Легкий взмах, посыл магии. - Тергео, - короткое слово-приказ. Заклинание пришлось повторить еще раз, прежде чем подзабытые бытовые чары сработали. Зеркало вновь сверкнуло в тусклом свете проглянувшего через тучи лучика солнца, но перемена погоды в такой момент беспокоила юношу меньше всего. Впервые за месяц он вглядывался в собственное лицо, так неотличимое от лица того, кого он потерял. А затем, словно осененный догадкой, резко стянул с себя футболку, недоверчиво глядя на свое тело. Кончиками пальцев провел по своему, чужому, шраму на левом боку. Тонкая ниточка... но проблема была в том, что это именно Фред получил рану в раннем детстве, неудачно упав во дворе с родительской, слишком большой для них метлы. - Фред... - тихо произнес он одними губами, накрывая шрам ладонью. Посмотрелся в зеркало. И уже не удивился, когда понял, что отражение улыбается, хотя на его собственном лице улыбки точно не было. - Ты все еще здесь. «Догадался, наконец, Фордж», - голос в голове залился смехом, а отражение подмигнуло. - «Пора кушать, а то милая сестренка обидится. И одеться не забудь!» Завороженный таким родным голосом Джордж и правда двинулся в сторону двери в том виде, в котором был, но остановленный веселым комментарием очнулся, спешно натягивая так и зажатую в руке футболку обратно. «Я не понимаю...» Но этот вопрос остался без ответа. Тряхнув головой, юноша спустился на кухню, вначале даже не заметив Джинни. Механически поел, пытаясь понять происходящее, а затем, отказавшись от зелья, двинулся в сторону выхода. уже на пороге, надев обувь, он остановился, обернулся к растерянной сестре. - Спасибо. И спешно вышел, пока сестра не озвучила все вопросы, читавшиеся на ее лице. Не сейчас. Он должен понять. Но доступные книги в библиотеке не дали ему никакой информации. Везде говорилось, что магия близнецов нигде подробно не изучена. Не хватало данных, информации. А делиться ей с растерянным Уизли никто не спешил. Да и Фред молчал, наводя на мысли, что ему все это просто привиделось. Рука невольно нашарила шрам под футболкой. Нет, он все еще был. Джорджу казалось, что он просто сходит с ума. Что ему привиделся голос брата, что могло оказаться, что это именно он упал тогда с метлы, заработав несерьезную, но болезненную рану. Он, а не Фред. Ему было страшно. Но потянувшись мысленно к магии, он вдруг понял, что помимо головной боли и апатии у него пропало кое-что еще. Пустота. Гнетущая, сжимающая пустота вокруг, какой ему казалась магия прошедший месяц. «Даже если я свихнулся - я больше не один», - пронеслось в голове. «Потому что мы с тобой - единое целое», - впервые за прошедшие полдня отозвался голос, по которому казалось, что говоривший улыбается. - «Но если тебя это так волнует, смотри». Не успел Джордж удивиться, на что ему смотреть, как голова словно взорвалась болью и светом, а в сознании начали появляться новые картинки. События, которые он не видел, девушки, с которыми он не целовался, места, которые не посещал. И в каждом участвовал он. - Молодой человек, Вам плохо? - какая-то участливая ведьма положила руку ему на плечо, заглядывая в расширившиеся глаза рыжего. - Нет, все... в порядке... - речь звучало прерывисто, воздуха не хватало. А по щеке невольно пролегла мокрая дорожка. Потому что последним ощущением осталась сильная боль от удара об камни и краткий миг смерти. - Все хорошо, - уже четче повторил он, выпрямившись и поднимаясь из кресла, в котором сидел. Огляделся, словно впервые увидел обстановку общественной библиотеки. Слабо, но искренне улыбнулся. - Спасибо. И уже выйдя на улицу улыбнулся шире, с затаенной печалью, в которую превратилась его боль. - Теперь мы с тобой и правда Фордж и Дред, - негромко, так, чтобы его никто не услышал, произнес юноша. - Единое целое. Голос в голове молчал, но Джордж не удивился. Откуда-то он знал, что Фред больше не ответит. Потому что теперь Фред - это он. И Джордж. Одни воспоминания двух похожих людей. Магия позволила им раствориться друг в друге. И даже головная боль такого характера не побеспокоит его, ведь Фреду больше не придется прорываться через наведенный тоской барьер. Когда он пришел домой, на пороге его встретила мама. За ее спиной стояли остальные Уизли, даже Перси. Он остановился, оглядывая каждого по очереди. И улыбнулся. - Я вернулся. Ужин проходил шумно, словно с улыбкой Джорджа вернулась жизнь в их семью. Пока нельзя было сказать, что все вернулось на свои места, слишком мало времени прошло с момента трагедии. Но почему так странно смотрела на него Молли, пытаясь то ли не заплакать, то ли обнять покрепче? Джордж просто не знал, что мать чувствует своего ребенка так же, как он сам чувствовал своего брата. Ведь любовь матери - самая сильная магия. И сейчас Молли страдала от того, что один ее сын пожертвовал своей индивидуальной личностью, слившись с другим... И радовалась тому, что другой сын вернулся. Хотя бы так.