Слишком горячо

Как обычно, Виктор сидел в своём офисе и заполнял документы на разрешение проведения длительных раскопок. Как и всегда, он должен возглавить группу юных археологов, всё было как обычно. Как же всё надоело. Ничего нового. Каждый раз всё вполне одинаково, вот бы пришёл кто-то интересный, кто бы сумел хоть чем-то удивить. Эх, напрасные надежды. Виктор находился в грустных мыслях, ему становилось всё тоскливее и тоскливее, он постепенно начинал ненавидеть свою работу. Однако, ничего поделать с этим он не мог, положение было неисправимо. Отдав директору компании документы, Виктор пошёл собирать молодых ребят на раскопки. Молодые археологи стояли на площадке и ожидали своего руководителя. Среди них был японский молодой человек, который едва только закончил учиться в институте и, окончив его с отличием, был приглашён в Санкт-Петербург, культурную столицу России. Юри Кацуки, он с детства увлекался раскопками. Когда он поступил в институт, то сразу же понял, на сколько он счастлив. Юри получил профессию своей мечты, а теперь он в самом Питере, он поедет на свои первые настоящие раскопки, чёрт, он просто находился в эйфории. В отвратительном настрое Виктор пришёл к площадке сбора. — Так, все готовы? — хмуро спросил он. — Быстро проводим перекличку и поехали. Не будем мазать кашу по тарелке. Как только всех юных археологов перекликнули, последним на очереди остался Юри Кацуки. Между тем Виктор, стоя с закатанными глазами и адски измученным скукой лицом, бросил на японца небрежный взгляд. — Так, ты последний… Давай шустрее, а! Юри аккуратно поправил на себе очки, а затем спокойно сказал: — Юрий Кацуки. Внезапно Виктор перестал заводить глаза и зевать во весь рот. — Э-эм… Кхм-кхм… Так, понятно, Юри. Так, всё, — было заметно, что Виктор начал нервничать, — Пойдёмте к автобусу, нас уже ждут. «Не уж-то этот малец сумеет меня удивить?» — подумалось Виктору, — «Такой… Кхм… Он такой… Чёрт… Что-то со мной не так.» Виктор быстро всех построил и, будучи главой колонны, направился к автобусу, при этом он целиком и полностью был в своих мыслях. С ним творилось что-то явно неладное, внутри всё словно горело — адский пожар будто разгорался. Так сильно хотелось чего-то туманного, неясного, жажда большого счастья вдруг разошлась по душе Виктора, Виктора Никифорова, такого сурового и жёсткого руководителя археологами, такого уставшего и умудренного жизненным опытом. Да, безусловно, Виктору давным-давно нужно что-то менять, но почему же сейчас, так резко на него нахлынули чувства… Стоп, какие такие чувства? Разве Никифоров может что-либо чувствовать? Бред, абсолютный. Простая усталость. Пока Виктор перебирал в голове свои ощущения, археологи уже почти добрались до нужного места. Всё-таки, заказной автобус, как ни как, да ещё и едут по пустой дороге… Такая скорость многим пассажирам была непривычна, большинство обходилось трамваями и маршрутными такси. Наконец-таки, добравшись до нужного места, Виктор Никифоров провёл свою группу до места исследовательских раскопок. Все принялись за свои, назначенные персонально каждому, задания. Юри было получено очищение от грязи выкопанных объектов, посему ему приходилось дожидаться, пока работа ему поступит. Он решил прогуляться по лесу, чтобы лучше настроить на работу. — Юри! — внезапно окликнул Виктор своего подчинённого. — Чего без дела шатаешься? Такой вопрос было странным слышать от руководителя группы, ведь он сам раздал всем задания. — Так… Я же… Вы же… — замямлил Юри, покраснев. — Ну-с, слушаю, — с нетерпением сказал Виктор. — Что шатаемся в рабочее время, м? — Так вы же мне сами сказали, что я должен лишь очищать объекты. Вот я и жду, когда работа поступит. Виктор сделал крайне задумчивое и озадаченное лицо. «Не пойму, чего я к этому пацану привязался? Всё с ним нормально, сидит, ждёт. Это со мной что-то не так, я сегодня весь на нервах и…» Тут Виктор даже думая, просто думая, запнулся. «Что же это за… Чувство? Как будто я это уже это чувствовал, но не помню, когда и где. Дежавю, отвратительно. Мне страшно, я ничего не понимаю!» Буквально за пару секунд Виктор взвёлся до такого состояния, что злость начала по истине душить его, вдобавок ещё и слёзы, подступившие к горлу. Больше ничего не говоря Юри, он побежал к лагерю, в свою палатку. Никифоров нёсся так, будто он горел ярким огнём и боль прошибала его нутро. Не помня себя, руководитель группы кинулся в палатку, упав ниц на пол. Он рыдал, ничего не понимая. Взрослый, сильный, терпеливый и спокойный мужчина двадцати семи лет рыдал, как маленький ребёнок. Внутри всё горело и полыхало. Ему… Хотелось не существовать в этот момент. Словно сходя с ума от чего-то, Виктор продолжал кататься в истерическом припадке. Между тем, Юри смиренно ждал своей работы, сидя на пеньке. Наконец, ближе к вечеру, другие копатели дали Юри работу. «Интересная штучка… Столько узоров… Здесь изображено Солнце… Хм. Солнце. Должно быть, это деталь от чего-то большого, может быть, каких-то часов, показывающих что-то массивное. Скорее всего, учёт лет… Ничего не понимаю, археологи положили мне для очищения лишь мелкие осколки. Не могли же такие реликвийные часы разбить вот так, просто. Я это очень хорошо учил в теории, зачёт на „отлично“ сдал. Ну да ладно, что-нибудь прояснится скоро, наверняка. Нужно очистить объекты и сделать их описание с моим напарником.» Юри принялся за работу, по своему обыкновению делая всё крайне прилежно и аккуратно, ему безумно нравилось это делать. Многие считают археологию чем-то нудным и скучным, но Юри крайне не согласен с этим бытующим мнением. Если вглядываться в каждую деталь своей работы, всегда ощущаешь её суть и историю. Да, это очень интересно. Для Юри это есть смысл жизни, пожалуй. Кацуки целую ночь очищал кусочек реликвии, нежно и бережно, а затем делал описание. Ближе к утру, завершив работу, совершенно без сил он свалился в сон в своей палатке. А между тем Виктор, завидев рассвет сквозь ткань палатки, высунул свой нос из наружу. На улице было свежо и спокойно, природа словно старалась успокоить разволнованного Виктора. Залезая обратно в палатку, Никифоров вытащил из кармана своё зеркальце, чтобы поправить причёску. Он прорыдал всю ночь, поэтому, наверняка, нужно было поправить и лицо. О, какой ужас! Всё лицо было до ужаса обрюзгшее, распухшее, глаза красные, отёкшие. Ему сейчас идти и проверять своих подчинённых, а он в таком отвратительном виде. Что же делать, он ещё и успокоиться не мог, такое адское желание было у него обняться, прижаться, но… К кому же? По кому же он так иссыхался и мучался?.. Кажется, Виктор начал что-то понимать. Ему срочно нужно было проверить это, необходимо повидать Того Самого человека, в котором, вероятнее всего и крылась причина. Виктор Никифоров должен был пройти аккуратно, так, чтобы, его никто не заметил. Для этого нужно было обойти лесок, а там уже и палатки завиднеются. Покравшись тихонько, Виктор, снова рыдая, дошёл, склонившись, до опушки леса, а затем, опустившись на колени, пополз через лес прямиком к палаточному лагерю. Видя это стороны, сиё напоминает то, что Виктор попросту сошёл с ума. Наконец, где-то через полчаса Никифоров добрался до первой палатки и тут же, усталый и грустный, пал ниц на траву. — Первый шаг уже сделан. Остаться набраться смелости и дойти до самого конца моего желания. Набравшись сил, Виктор поднялся в начале на колени, а затем и на ноги. Перед Этим моментом он должен выглядеть идеально. Медленными шагами, пошатывающейся походкой, Виктор дошёл до палатки Юри Кацуки… Приблизившись к месту нахождения Юри практически вплотную, Виктор решил злоупотребить полномочиями, посему он совершенно бесцеремонно вторгся к Юри и увидел там своего коллегу по работе, лежащим практически без чувств на небольшом рабочем столике. — Кацуки! Что с тобой?! Ау, Кацуки! В ответ послышалось лишь невнятное мычание. — Юри, да что с тобой?! — Я… Не знаю… Я… Очищал объект… И вдруг… О… Юри хотел было договорить, но от боли скрутился пополам и вновь упал. Его лицо было полностью искажено от страданий. Виктор подбежал к Юри, посмотрел на него и ужаснулся. Лицо Кацуки было очень бледным, глаза осунувшиеся. Рядом с Юри лежал тот самый осколок небывалого механизма. Он был идеально очищен, блестел, отливал золотом и при этом сильно привлекал внимание. Это было словно в действительности Солнце, светящееся ярким светом. Приходило ощущение, что в палатке царила какая-то неведомая сила, давящая на души. Тут же Виктор ринулся проверять весь лагерь, нормально ли всё остальные. Буквально через пятнадцать минут все были на ушах. К счастью, всё было нормально с юнцами. Однако то, что было с Юри, очень напугало Виктора. Время уже подходило к обеду, но Кацуки совершенно не стало легче. Виктор принял решение вызвать врача на место их работ. Вскоре руководитель обо всём договорился, медики должны были подъехать приблизительно через час. Никифоров был вне себя от нервного напряжения, совершенно с трудом держа себя в руках. Нервно бегая по лагерю, он никому не давал спокойно работать. «Не уж-то это зараза какая? Тогда, что же это получается, если все в лагере сейчас позаболеют, меня ж уволят! Да и как же будет Юри, выздоровеет ли… Я… Я…» Виктор снова запнулся в своих собственных мыслях. Он ощущал, что вообще не контролирует себя. Что ж такого в этом глупом мальце? Что случилось с Виктором этой ночью?.. Направившись к палатке, в которой находился Юри, Виктор покраснел лицом. Он ощущал непрекращающиееся волнение, когда подходил к этому обыкновенному студенту.  — Юри, как ты чувствуешь себя? Юри ничего не ответил Никифорову, лишь жалостливо глянул на него. — Потерпи немного ещё, сейчас уже врач приедет, тебе полегчает. — улыбнувшись, заканчивая фразу, сказал Виктор. Вновь Юри молчал. Виктору становилось слишком плохо и трудно смотреть на молодого человека в таком состоянии. Он медленно подошёл к нему поближе, присел на колени, нагнулся над ним и провёл рукой по волосам. Виктор чувствует, как всё, что случилось с ним ночью, повторяется вновь: он заливается краской, глаза наливаются блеском, страсть захватывает его. Никифорову дивно и удивительно. Он продолжал гладить Юри, не смея останавливаться. Кацуки при этом был совершенно не против, чтобы Виктор продолжал это делать — со стороны даже казалось, что юнцу становилось легче. Вдруг, со стороны городской дороги послышался гул машины. Виктор выбежал из палатки и побежал ей навстречу. Так и есть, приехала бригада врачей. Отдав им распоряжение, чтобы те осмотрели всех в лагере, а затем приступили к лечению или же госпитализации Юри. Через несколько часов томительного ожидания окончания осмотра Виктор и все врачи собрались в палатке Юри. Сообщив, что с остальными археологами всё хорошо, они приступили к осмотру Юри. У него был сильный жар, температура доходила почти до сорока градусов. Возможно, грипп, но больше никаких симптомов. Врачи проверили и горло, и язык, и взяли даже быстрые анализы — всё было в норме. Причины ужасного самочувствия Юри и сильного жара найдены не были. Необходимо было принять решение о том, оставить Юри в лагере или забрать в город. Виктора охватило смутное беспокойство насчёт того, что будет с Кацуки. Время подходило к ночи. Поработав, все легли спать по своим палаткам. Никифоров не отходил ни на шаг от Юри. Тому всё никак не становилось лучше, даже жаропонижающие лекарства едва действовали. Полночь. Юри, впервые за весь день наконец-то задремал чутким сном. Виктор тоже начал забываться, как вдруг на него упал яркий луч золотого света. В полусонном состоянии Виктор был едва в состоянии сообразить, каков был его источник. Однако, через пару секунд он широко раскрыл глаза, потому что свет был уже просто нестерпимо ярок, будто бы его золотая яркость выжигала глаза. Открыв глаза, Никифоров не обнаружил совершенно никакого света. Ему подумалось, будто это был лишь сон, но, всё же, слишком яркий свет не мог возникнуть из ничего. Немного повозившись, поскольку Виктору было тяжело встать после такого суетливого дня да ещё и посреди ночи. Преодолев себя, Никифоров подошёл к столику, за которым работал Юри, он начал перебирать все его вещи. Может быть, фонарик какой сломался и загорелся. Ничего такого не обнаружив, Виктор хотел уже вновь отправиться спать, как вдруг заметил на столе побрякушку, от которой шёл пар. Это была та самая деталь, очищая которую, с Юри такое случилось. Никифоров осторожно подобрался к детали, взял её в руки и повертел. Ничего такого особенного. Всё вполне обычное. Виктор положил её на место и отправился спать. Однако, не прошло и минуты, как свечение вновь набрало обороты. Никифоров открыл глаза и лишь мгновение он сумел видеть объект света. Это была та самая деталь. Самое странное в этом было то, что когда Виктор подходил к этой штуковине, она переставала излучать свет, как будто усложняла загадку. Руководитель группы схватил эту часть механизма и лёг в своё ложе вместе с ней, он боялся упустить что-то важное. Деталь была горячая, раскалённая, чем дольше Виктор её держал. Вскоре эта странная вещь раскалилась так, что её стало невозможно держать в руках. Никифоров положил её рядом с собой и деталь начала светиться. Вновь очень ярко и мощно, Виктор боялся, что свет может повредить сну и глазам Юри. Руководитель группы выскочил из палатки как ошпаренный, схватив на голые руки раскалённую деталь. Быстро уронив её на землю, Виктор ничего не мог понять. Мысли путались в голове, он терял очертания реального мира, словно кто-то нарочно путал его разум. Никифоров чувствовал, как будто невероятно сильное желание прожигает ему грудь и терзает сильно-сильно. Виктору адски, ужасно, с неимоверной силой хотелось войти в палатку. Не имея никаких сил противиться своим желаниям, он пополз обратно в палатку, забыв о злополучной детали. Оказавшись внутри, Никифорову ощутилось, что ему требуется подобраться ближе к Юри. Он полз, как раненый зверь, ничего практически не соображая, и добравшись до Кацуки он… Поцеловал его в шею. Сделав сильный засос, он внезапно пришёл в себя и отстранился от юноши. Юри проснулся, огляделся по сторонам, он чувствовал себя теперь совершенно хорошо и, можно даже сказать, восхитительно. Ему было очень светло и легко внутри себя. — А… Почему я здесь? Плохо помню, что произошло. — тихо спросил Юри у Виктора, покраснев. Ему было очень стыдно и неловко. — Тебе стало очень плохо, мне пришлось остаться на ночь с тобой… — запнувшись и покраснев, сказал Никифоров. Подумав о чём-то своём, Юри покраснел ещё сильнее и вспотел. Он понял, что Виктор его поцеловал в засос. — Ты чего, успокойся, ничего не было между нами! Тут только эта твоя деталь… — для того, чтобы скрыть своё сумасшедшее нервное напряжение, Виктор вышел из палатки за деталью. Она уже вполне была остывшей, такой же, как и обычно. — Вот она. — вошёл Виктор обратно в палатку и рассказал Юри всё, что произошло с ним за ночь. Юри внимательно, что было ему весьма присуще, выслушал Виктора, но едва ему сумел поверить. Юноше казалось, будто Никифоров ему что-то не договаривает. Невзначай скользнув взглядом по Виктору и взглянув ему в глаза, Юри почувствовал, как краска заливает его лицо. Теперь необъяснимые тёплые чувства ощущал и Юри. Виктор, ощутив на себе долгий взгляд, поднял свои очи и уставился прямиком в глаза Кацуки. Тут же оба мужчины ощутили жар и свет, исходящий от детали. Она взмыла неведомым образом в воздух и осветила всю палатку. Сияние ослепило глаза молодым мужчинам, но они не могли ни в какую оторвать друг от друга взгляда, каждый из них словно видел перед собой что-то восхитительное, идеальное, предел своих мечтаний. Они были буквально заворожены друг другом. Внезапно кристалл перестал сиять, он лишь спокойно упал на пол. — Юри, ты поразил меня с самого начала нашего знакомства!!! Я заворожён тобой, ты потрясающ! Думаю, мои чувства вряд ли могут быть взаимны, мне стыдно и трудно это признавать, но я люблю тебя, всей душой своей люблю!!! Никогда не ощущал себя так, будто одновременно летишь, но в то же время ты просто сгораешь от внутреннего пламени, знаешь, ни разу в жизни такого не чувствовал!.. Я понимаю, что люблю тебя… Сказав это, Виктор ощутил комок в горле и слёзы, которые резко навернулись на глаза. Он выскочил из палатки. Юри остался молча стоять в палатке, но он не мог справиться с нежными чувствами, захлёстывающих его. Кацуки был человеком очень эмоционально сдержанным, на самом деле его внимание руководитель группы археологов привлекал с самого начала, но Юри безмерно стеснялся хоть даже на капельку показывать свои чувства. Однако сейчас, когда положение вещей стало настолько иным, когда он вдруг узнал о таких сумасшедших чувствах Виктора, Юри дал себе полную волю, выбежал из палатки, догнал Никифорова и вскричал в голос: — Ты всегда был мне нужен, ты будешь со мной навсегда, будешь, я верю тебе!!!.. Юри хотел было ещё что-нибудь сказать, но не сумел, так же, как и Виктор, он зарыдал, упав на земь. Они плакали, обнявшись и, о да, это были самые прекрасные моменты в их жизни. — Мы всегда будем вместе! — с заплаканными глазами, глядя друг на друга в раз сказали Виктор и Юри. Начиная с этого момента, молодые люди всегда и везде были вместе, везде ездили вдвоём, в любые командировки и исследования. Однажды, находясь в отпуске, Виктор вспомнил про эту странную находку, которую они тогда решили благополучно оставить там, где нашли. — Слушай, Юри, а что это могло быть? — нежась в тёплой постели и ожидая, когда в неё вернётся Юри, Виктор вновь вспомнил о чудо-находке. — Знаешь, я и забыл про неё, честно говоря. Давай глянем в моём ноутбуке? Виктор кивнул. Забив нужные сведения и прошарив пару-тройку сайтов, Кацуки зачитал результаты вслух. — По древнеегипетской легенде — деталь от часов Мура́мы, что определяет человеческие судьбы, тут изображение точь-в-точь, что было на той, которую мы с тобой видели. Если она попадает к людям, между которыми должна быть вражда, то эти спутники яро это ощутят, если же они предназначены судьбой друг другу, то притяжение возрастёт до неимоверной силы, спутники навсегда будут друг с другом. Однако, сначала эта деталь часов сильно ухудшает самочувствие первого, кто нашёл её. Остаётся лишь надеяться, что всё благополучно разрешится, ведь если рядом с вами окажется человек, который не предназначен вам судьбой, вы можете причинить друг другу серьёзный вред. По преданию Мура́мы третьего не дано человечеству. Дочитав, Юри замолчал и покраснел. — Знаешь, Юри, я тоже считаю, что люди могут либо враждовать друг с другом, либо любить до смерти… Уж не знаю, истинна ли эта легенда, но ты целиком и полностью мой. — едва договорив, Виктор схватил Юри и заключил в своих крепких объятиях. Кацуки таял в этот момент так же, как тает сугроб снега в жаркий летний день. Наконец, когда влюблённые успокоились, Юри спросил у Виктора: — Слушай, а если кто-то найдёт эту деталь, они ведь могут начать враждовать, думаю, нужно уберечь от этого арехологов, в том месте часто ведутся раскопки. — Знаешь, Юри, я урегулирую этот вопрос, запрещу в том месте раскопки навсегда, у меня на это есть полномочия, мотивирую тем, что ты там заболел при очень странных обстоятельствах. — Виктор лукаво подмигнул. — не переживай, всё хорошо. С тех пор Юри Кацуки и Виктор Никифоров жили в крепком и прочном союзе. Они стали счастливы навсегда, встретив друг друга.