Конфеты.

Хайд старательно запихивал в рот шоколадные конфеты, давясь и кашляя, пытаясь проглотить как можно больше за раз. Вообще-то на шоколад у вампира была аллергия. Так, по крайней мере, считал Лихт, осмеливавшийся покрутить пальцем у виска, глядя на Хайда, трясущегося от вожделения, когда тот брал коробочку со сладостями. А что кроме помешательства могло привести вечно безразличного Сервампа к страстной любви к шоколаду? Лихт только вздохнул, с некоторым неодобрением глядя на аристократичное холеное лицо друга, перепачканное темными полосами. Потом он потянулся вверх, вставая с кресла так, что темная футболка задралась, дразнящее приоткрыв полоску золотистой кожи на животе. Хайд сдавленно застонал, едва не подавился, следя глазами за Тодороки, и принялся с удвоенной энергией жевать конфеты. Благо недостатка в сладостях у него не было. — Эй, может хватит? — поинтересовался Ангел после того, как вампир опустошил третью коробку. — Скоро без зубов такими темпами останешься. — Отстань, — беззлобно проворчал Хайд, разрывая упаковку на четвертой коробочке. — Будешь? — Нет уж, — Лихт решительно отказался, помотав для верности головой. — Ты уже три недели только конфетами и питаешься, а еще меня дынями попрекал. Хайд промолчал, жуя очередную конфету. — Ты скоро станешь толще Обжорства, — попробовал воззвать к пресловутой гордости Сервампа. — Тогда все твои фанатки разбегутся. — И хорошо, — с набитым ртом пробормотал Хайд, вставая за стаканом воды. — Меня они давно бесят. — Идиот, — добродушно бросил Тодороки, наконец, размявшись и снова усаживаясь в кресло, закинув ногу на ногу. Ткань обтянула длинные ноги, обрисовывая мышцы. Он остановился как вкопанный, хлопая глазами. — Стоп, что? — Ничего, — хрипло пробормотал вампир, глядя на пианиста горящими от возбуждения глазами, — зачем мне фанатки, когда рядом есть ты? Лихт разразился чистым серебрящим смехом, не глядя на вампира, понуро зашагавшего за очередной коробкой шоколадных конфет. — Спасибо, Хайд, — серьезно заявил он, отсмеявшись, — Я тебя люблю. По настоящему. И всегда буду любить. Еж только тяжело вздохнул, отправляя в рот порцию конфет. Когда-то он прочитал, что при желании шоколадом можно заменить секс, притупляя возбуждение. Теперь перед Сервампом встал нелегкий выбор: либо запихивать в себя опротивевший шоколад еще очень долго, либо доходчиво объяснить горе-пианисту, по совместительству столь желанному, что именно шоколад заменяет для него. Но, скользя взглядом по невинному лицу Лихта, Хайд размышлял, как долго его организм сможет сдерживаться. Тодороки едва сумел сохранить невозмутимое выражение, глядя на вампира, с убитым видом положившего на язык очередную конфету. «Ничего, пусть помучается», — мстительно подумал Ангел. — «Мне за ним три года бегать, черт знает куда, а он желает получить меня за какие-то четыре недели? Только бы не пришлось потом к стоматологу его вести…»