Забота

Больница, тихонько всхлипывающая мать, белая палата, капельница. Так коротко можно описать всё, что видел и слышал Тэгун за прошедшие полторы недели. Конечно, это не прямо всё, и были еще звонки друзей, упреки сестёр, анализы. Потом бессонные ночи и снова капельница. Горсти разноцветных таблеток и опять палата. И спустя мучительно долгие десять дней ему наконец позволили вернуться домой. Именно домой, не в общагу, где за него переживали пятеро парней, которые на данный момент были в Японии без него. Без него. Это тяжело, выпасть из обоймы, словно отстреленный патрон, сдувшийся шар. Упасть, не имея возможности наполнится вновь. Нет, это, конечно, он утрирует. Всё поправимо. И даже довольно серьезный диагноз не справится с его упрямством и силой духа. Но сейчас можно впасть в уныние. Хочется. Ложка тихонько звенит о бортик тарелки, выбирая последние капли куриного бульона. Мама следит за его питанием. И даже отец время от времени подходит тихо и спрашивает, все ли тот выпил лекарства? Пусто. Чон без сил, и хоть и понимает головой, что это временно, что на восстановление нужно больше. Но почти не выходит из своей комнаты, пока рано утром за ним не приезжает менеджер из Джелифиш и не забирает обратно в общагу. Дома спокойней. Ребята вернулись из Японии и делились своими яркими впечатлениями, как прошел камбэк. Без него. Эту тему пытаются не затрагивать. Не напоминать старшему о его бессилии, шутят и втягивают его в разговоры. Гримасничают и веселят, как в старые добрые, когда Тэ был еще "ледяным принцем". Не сочувствуют - поддерживают. Хакён взял на себя временную обязанность по готовке рамёна на завтрак, обед и ужин. Пусть он и не силен в готовке, но никто не знает, как перед приездом Чона Эн долго разговаривал с матерью по телефону, выспрашивая и тщательно записывая самые разные рецепты этого самого рамёна. И теперь кормил одногруппников их любимой едой. А они уплетали за обе щеки, удивляясь и выпрашивая добавки. И не потому что сказочно вкусно или тает во рту, просто Тэгуну нужно есть по графику, а сам он не хочет сидеть на кухне один, и просить об этом не хочет. И да, этот план тоже придумал Лидер, но это уже немножко другая история. Хонбин с Хёком, точнее нет. Банда СанхёБиноКен взяла на себя развлекательную часть. Впрочем здесь ничего не поменялось. Каждую свободную минуту Джехвани отвлекал всех своими пародиями на знаменитостей или даже на животных. Пародируя их голоса и движения, от чего по комнате ожидания разносился громкий смех, а сжатые холодные губы Тэ наконец трогала улыбка. Хёкки, маленький Халк, достал откуда-то игральные карты и время от времени показывал с ними фокусы, или угадывая какую карту выбрал оппонент, или просто играя в банального дурака всей компанией, куда тихий Тэгун непременно был Обязательно втиснут-приглашен. Хонбин остался в своей стихии компьютерных игр, устраивая громкие вечерние сражения. Совсем немного, он поддавался, громко хохоча и катаясь по ковру, пока смешной шутливо надутый Тэгун дубасил его по спине. А Эн снова колдовал на кухне, готовя с Воншиком ужин. Лео всё еще был похож на сдутый шарик, уходя в свою комнату после насыщенного дня, глотая горсть таблеток и заваливаясь спать без сил. Воншик, похоже, нашел пластыри, чтобы заклеить пробоины в "шарике". Ким шагал по коридору общаги с двумя кружками какао и пакетиком овсяного печенья в зубах. Не кофе со снедью, но это то, что не запретили врачи, а значит маленькие радости, которые вновь пробудят его вокалиста. Дверь пришлось открывать ногой. Благо хоть не захлопнутая. Тихий шорох и матерки сквозь пакет с печеньями вывели Тэгуна из своеобразного транса. Он полулежал в выключенных наушниках и наблюдал, как Воншик, выкручивая запястья и выпучивая страшно глаза, пытался тихо закрыть дверь. Не получилось. Громкий хлопок на секунду оглушил незадачливого репера. Но он не был бы собой, если бы быстро не собрался и, забыв наконец про дверь, прошагал прямо к кровати Чона. Две кружки устроились на почти пустой низкой тумбе, печеньки рядом. Телефон с наушниками в придачу отправился в верхний ящик этой тумбы, дабы не мешал разместится за спиной полусонного вокалиста и обнять всеми конечностями. А потом, уютно попивать какао из пузатых кружек и скармливать своему котохому парочку полезных печенек. Лео засыпает с улыбкой на губах, теснее прижавшись к груди Воншика и обнимая себя его руками. Ким нисколечко не против, зарываясь носом в тёмные волосы и вдыхая полной грудью родной запах. А утром всё по новой. Только Тэгун больше не будет грустить и сдуваться. Все трещины и пробоины тщательно закрыты, а внутри бурлит море благодарности и любви.