Теперь он на своём месте

Ливэли растерянно огляделся, вокруг был один непроглядный лес. Он встал на ноги и зябко обхватил себя руками. Тонкая застиранная рубашка и жёсткие, вечно спадающие, с него штаны не защищали от холода. Юноша не знал куда идти, дорога в город ему заказана, ведь последние его воспоминание было как хозяин дома ударил его деревянной доской, потом видимо его притащили сюда и выбросили в надежде на его скорую смерть от зубов хищников. Поэтому он просто побрел вперёд, игнорируя голод, сегодня так и не удалось закинуть в рот ни крошки. Ливэли знал, что ему не выжить здесь, так что в его багрово-красных глазах была обреченность и смирение с собственной незавидной судьбой. Его жизнь не так уж и ценна, чтобы кому-либо горевать по нему. Он сел у ближайшего дерева, согнул ноги в коленях и обнял их, в надежде хоть немного согреться. Вдруг юноша почувствовал на себе чужой пронизывающий взгляд. К нему уверенно шло животное похожее на тигра, только где-то на пол метра выше, Ловили он бы достал до талии в холке. Глаза жёлтые с ромбовидным зрачком, похожее на два ярких светящихся фонаря, на свет которых так любят лететь глупые насекомые. Чёрная лоснящаяся шерсть, большие бесшумно уступающие лапы, белые короткие усы на морде и хвост легко меняющийся по желанию хозяина, сейчас он походил на стрелу с острым наконечником. Ливэли зажмурился в ожидании боли, но вопреки ожиданиям, животное боднуло его головой и заурчало, словно домашний кот, ласково лизнув шею шершавым языком. –Не бойся, самочка, все хорошо, раздался мужской голос в голове юноши, отчего он удивленно округлил глаза. –Что тебе нужно? И я не сам очка, я парень, – неуверенно возмутился Лив, так же мысленно, ведь с рождения не мог говорить из-за отсутствия голосовых связей. –Нет, ты самочка. Моя сам очка, – судя по голосу животного переубедить его не получится. –Пойдем со мной, я позабочусь о тебе, – большая кошка повела его за собой. А юноша подумал, что быть его самкой лучшая учесть, чем умереть в лесу от голода или быть съеденным местным зверьем. Как оказалась позже, пошёл он не зря. Рим – так зовут это животное, назвавшее его «моя самочка». Тот притащил оленя, а юноша приготовил его на костре и впервые так вкусно и сытно пошёл, обычно ему доставались одни объедки. Рирэм оказался хорошим собеседником. Он жил в пещере, где юноша позже постелил шкуры животных, чтобы мягко спать, стал собирать травы и сделал посуду из глины. Рир благороднее многих людей, он заботился о нем, грел по ночам, ласково вылизывал и стал замечательным любовником. Ливэль не заморачивался на счет моральных устоев. Теперь он любил и был любимым, и нужен кому-то, впервые за свои 16 лет жизни. И ни кто не вправе его осуждать. С тех событий, которые кардинально изменили его жизнь прошло два года. Ливэль вырос и похорошел, отъелся. Фиолетовые волосы теперь чуть ниже плеч, а раньше они были как воронье гнездо, а глаза так и лучатся счастьем. Рирэм, как узнал позже юноша, может превращаться в человека, но делает это крайне редко, когда нужно в город. Тогда он становится мужчиной среднего роста, с накаченным телом, чёрными волосами до талии, которые Лив заплетал в тугую косу. У него низкий голос, а когда Рирэм злился, то приобретал рычащие ноты, или когда был возбуждён. Ливэлю нравились оби его ипостаси. Лив проснулся сегодня с утра в хорошем настроении, протянулся и снова уложил голову на живот, вдохнул запах сухих листьев, травяного чая и крови, исходящий от шерсти Рира. Теперь он чувствовал себя на своём месте.