Смола

В зеркальном саду гуляет холодный ветер. Он треплет кроны многоликих древ, срывая редкие черные листья, и увлекая сознание мага в вихрь воспоминаний. Но Ракшор не поддается чарам, продолжая медленно ступать по прозрачной земле. Путь его кончается в сердце сада, у самого могучего и древнего из деревьев. Там, где они с братом сделали выбор, вступили в союз с Семиазой. Там, где они едва начав игру... проиграли. *  *  * Сад в небесах был идеей Баффорта. "Воспоминание о Рае..." - так близнец сказал Ракшору, погружая смоляные корни первого дерева в призрачный лед облаков. На еще не тронутых искажением губах играла добрая невинная улыбка, огненные кудри развевал треклятый ветер, а рука, подчиненная его части отныне единого существа, была донельзя испачкана смолой. "Может поможешь? Мне немного неудобно делать это одной рукой. Ну же, братец, рано или поздно, но мы должны будем научиться сосуществовать." И снова улыбка. В ответ Ракшор лишь фыркнул и отвернулся, через мгновение замечая, как рука перестает слушаться его, покорно поднимая с земли очередной блестящий черным саженец, обвитый золотистой цепью из небольших кружков. - От-пу-сти, - лицо мираклита медленно багровело, сливаясь с цветом мантии. Баффорт же продолжал улыбаться, водя чужими пальцами по голым ветвям. - Братья всегда должны работать вместе, помнишь, как отец говорил? - Я не стану повторять дважды, - в алых глазах заискрилось пламя. Близнец скорчил детскую обиду, но руку все-таки отпустил. И вдруг, вновь перехватив контроль измазал щеку брата черной смолой. Смех двух падших ангелов заполнил зеркальный сад. *  *  * Встретить Ярха Смертоносного в саду было идеей Баффорта. Ярко-алые кроны молодых древ мерно покачивались на не стихающем ветру, играя с плащом багровой мантии главы визаров. Сотни лиц, малых и больших, смотрели на хозяев и гостя из-под полуприкрытых неживых век. Молодому бретеру, очевидно, было неуютно под всеми этими взглядами, Баффорт Ракшор, наоборот, чувствовал себя здесь превосходно. Обе головы улыбались, срывая рубиновые плоды с черных ветвей, переглядывались и предвкушали появление еще одного гостя. Гостя, что разъединит их, позволив наконец править визарами вместе, но как две отдельных сущности. "Пей. Мы, визары, не часто приглашаем в нашу обитель глав других легионов." - обращается к бывшему гладиатору Баффорт. Ракшор же смотрит на брата. Интересно, каким станет агонит после того, как Спустившийся вернет им прежний облик. Маг почти не помнит, какими они с Баффортом были до мятежа, до падения, до Ямы. Помнит только, что близнец был красив. Что черты лица были плавнее, что все тело окружало золотое сияние, что глаза пьянили и завораживали, что рыжие кудри ниспадали на плечи, что неизменно растянутые в улыбке губы нежно касались его обугленных пальцев после первой встречи с Хаосом. Что до падения он, Ракшор, по-своему любил своенравного Баффорта. И, быть может, полюбит вновь, когда они оба спасутся от безумия. Из потока мыслей мага вырвал нож, приставленный к горлу брата, и оклик Семиазы. Пришел. Мираклит выдыхает, опираясь о ствол дерева, и пачкая руку в вязкой черной смоле. Пришел. Осталось совсем немного, братец, совсем немного. Красные ягоды на тонких ветвях недобро улыбаются его мыслям, словно знают что-то, что ему неведомо. *  *  * Зеркальный сад в небесах был идеей Баффорта, но это Ракшор со злобой бьет живой рукой по древнему стволу дерева. Боль растекается по ладони горьким ядом, черной смолой покрывая белую кожу. На металл другой, созданной Азазелем руки падают сначала кровавые капли, а потом и плод в форме лица. Единственный глава легиона визаров по привычке поворачивает голову, но не встречает улыбки. Из "раны" на стволе дерева все еще течет смола, заливая белые пальцы. Их хочется поднести к чужому лицу, испачкать впалые щеки, услышать смех. Но смеха нет. Он не хотел плакать. Он не плакал, сидя в подводной пещере. Он не плакал, вслушиваясь в тишину, вместо биения братского сердца. Он не плакал, стоя пред своим легионом на балконе Цитадели. Но сейчас Ракшор безвольно оседает на прозрачную землю и беззвучно плачет. "Баффорт." Еле слышный шепот сливается с шелестом черных листьев на ветру. "Баффорт, умоляю, прости меня." Ангел касается зеркальной глади, оставляя следы от черной смолы. "Пожалуйста, пожалуйста, Баффорт, вернись ко мне." Отражение, прекрасное и мертвое, молчит, исчезая за алым соком и смолой. "Я прощаю, брат" - Не слышит Ракшор в шуме ветра.