Снова

      Мидория раздробил себе кости в руке — снова. Мидория виновато улыбается и верит в то, что он его подвёл — снова.       А Тошинори снова думает, что этот мальчик намного сильнее его самого. Нет, пока не пресловутой проклятой причудой, но вот духом… Мидория — уже герой, пусть он себя таким и не считает. Герой, который спасает его, Тошинори, раз за разом.       Можно уверять себя сколько угодно, что его улыбка придаст всем сил, но Тошинори же знает — такая излишне яркая и совершенно фальшивая сейчас, его самого она убивает, сжигает потихоньку, как ускользающая сила. Наверное, ещё немного — и останется от него одна бесполезная оболочка, ведь он и так уже ходячий труп, держащийся лишь за слова «правильно» и «надо». Его настоящая улыбка — гримаса грусти и боли. Страшно, так страшно видеть её в зеркале, ведь это его сожжённая душа наизнанку, но Мидория всегда открыто смотрит ему в лицо с радушной улыбкой.       Видит кумира, может? То, что осталось от былого величия? Тут нечем уже восхищаться, ведь даже учитель из Тошинори так себе, от такого учителя надо бежать как можно быстрее, но Мидория всегда внимательно и доверчиво ловит каждое его слово, иногда серьёзно хмурясь, когда что-то кажется ему самым важным. И в такие моменты Тошинори трусит и каждый раз не говорит нужное: «Я ведь снова могу тебя подвести».       Он уже его подвёл, передав такой тяжёлый груз чужих несбывшихся надежд. Мидория всё равно ведь ещё мальчишка, пусть и герой. Как настоящий герой, отчаянный и забывающий подумать хоть немного о себе. Он становится всё сильнее, он может защитить других, но… Тогда, кто защитит его?       Наверное, надо как-то быть строже, надо его предостеречь, но Тошинори так сложно понять детей. Хотя и всегда безумно хотелось своих. И безумно было страшно поставить их под удар.       А сейчас он ставит под удар чужого сына, и мать Мидории проплакала уже все глаза только потому, что он выбрал такой опасный геройский путь.       На самом деле на руках героев много боли и крови, и с каждым разом, когда Мидория в лазарете утыкается лицом в подушку и пытается сдержать слёзы, Тошинори ещё больше сгорает — от ненависти к себе.       — В следующий раз я постараюсь больше, я стану сильнее, — ворчит Мидория в край одеяла, и так хочется потрепать его в такие моменты по волосам, хоть у него и нет на это права. Но Тошинори решается и ловит в ответ уже не такую виноватую улыбку.       И чувствует, что спасён. Снова.