Тишина

      Парень, что смотрел в грязное окно, сидел, поджав ноги. Очень отстранено смотрел. Сложно сказать, что за мысли крутятся в его темноволосой голове. Лицо было подобно маске, ни один мускул не выражал эмоций, а взгляд был направлен то ли в даль, то ли в никуда. Глаза, некогда лучившиеся изумрудным блеском, и искорками-смешинками, сейчас не излучали ни какого блеска. Можно сказать, печальные глаза, но лишь один человек мог сказать - "Нет, не печаль, это отрешенность. Дорогой мой, где твои эмоции" - но этот человек, не мог сказать, пока не мог. Он лишь сидел чуть поодаль от брата. На потрепанном коврике, сжимая в руках старую деревянную дощечку, это была его великая ценность. На ней, они вместе выжгли свои имена. Тот день, они оба помнят его, каждую деталь, каждое слово, сказанное друг другу, каждое страстное касание, что дарило столь желанную нежность. Один беглый взгляд на парней и любой, скажет, что они абсолютно одинаковы. Волосы - тёмные, даже цвет одинаковый, разве, что у одного длиннее. Глаза - зелёные, конечно одинаковы. Лица - они же близнецы, конечно, оба копии друг друга. Но так скажет любой, но не сами братья. Они были вместе всегда, и это не какие-то красивые слова, это обычная действительность. Ещё в утробе матери, они были вместе, братья не могут этого помнить, но порой, им казалось, что помнят. Сны, их одинаковые сны, о том как у них нет тела, нет мыслей, но они рядом, и понимают они лишь друг друга, нет ничего, только лишь два не сформировавшихся разума. Взрослея вместе, они запоминали каждую мелочь друг о друге. И они видели множество различий. Старший, был всегда весел и безмятежен, его улыбка, всегда грела сердце младшего, который был чаще всего угрюм и серьезен. От этого и первые различия, которые видели лишь две родные души. Глаза старшего, всегда весело сверкали, их изумрудный цвет был очень теплый, ласковый, как молодая трава. Младший же, видя эту улыбку, улыбался тоже, но его глаза были иными, в них загорались изумрудные смешинки, глаза, словно игривый и дерзкий океан, они так поглощали старшего близнеца, и изменения эти видел только брат. Эти ли воспоминания были в головах парней? Ни кто кроме их самих не ответит, да вряд ли братья сами понимают, о чем их мысли. Младший наконец смог оторвать взор, взор, который казалось смотрел в пустоту. Медленно, словно он боялся разрушить момент тишины и бездействия, свесил ноги с подоконника, осторожно, даже украдкой, взглянул на сидящего на коврике старшего близнеца. Было видно, как маска бесстрастия рухнула, обнажив всю печаль, глаза, из которых, казалось вот вот потекут невидимые слёзы, губы, готовые в любой момент исказиться в немом крике отчаяния, но нет, всего секунды хватило, и лицо стало тёплым и младший уже нежно смотрел на брата. Ступая невесомо, очень осторожно, боясь случайного скрипа половиц, ведь оба хотели тишины, с её холодными тисками-объятиями, младший обнял парня с дощечкой, а тот, благодарно прислонился к родному телу, нет родной сути. Быстрый взгляд, слияние глаз, и они в том дне, полным радости, настоящее перестало существовать, близнецы погрузились в прошлое, такое светлое, полное радости. Яркий день, полный красок и тепла, дерево, что скрывало братьев своей огромной кроной от всего мира. Двое мальчишек, пристально смотрящие друг на друга. Не было ни каких тяжёлых признаний, ни каких не ловких движений. Лишь губы, что нежно коснулись губ брата, лишь руки, мягко обвившие плечи и талию. Мир в тот миг перестал волновать обоих, их чувства, были ясны, не нужно слов, не нужно ни чего. Они все поняли лишь взглянув в глаза, одинаковые и в то же время такие разные. Дерево скрывало их уединение долго, краски дня сменились красками заката, дерево отливало багрянцем. Близнецы и так бы все запомнили, но подавшись порыву, откололи дощечку, и выжгли имена. Глупый символ их общего прозрения, ныне такой важный. Близнецы сбросили тень воспоминаний не охотно, ни кто не хотел вернуться в настоящее. С его тяжёлой ношей. С давлением этой ноши на них. Младший лишь растеряно, но очень нежно, провёл по волосам брата. Тёмные, одинаково тёмные, но нет, братья видят их отличие, волосы старшего, отливают едва заметным золотом, а младшего медью. Но только они близко друг ко другу, только они ни когда не расстаются, и видят эту мелочь, такую важную для них. Старший близнец, все так же безмолвно, медленными движениями, будто даже движения могут сломить барьер тишины, отложил дощечку, отдав всю свою суть брату. Их глаза, нежно и в то же время грустно, смотрели друг на друга, каждый видел себя в них. Все так же медленно, рука длинноволосого легла на скулу брата, отдавая последнее тепло умирающего тела. Эта мысль посетила обоих, они гнали её, но она словно бумеранг, возвращалась, напоминая о реальности. Тёплая рука младшего накрыла исхудавшую и слабую руку. Младший сильный, он не покажет слабины, его уверенность, лишь она держит обоих в рассудке. Он даже смог улыбнуться, тепло, почти как раньше, до того, как стало известно, что старший одной ногой могиле. Но только почти, старший видел затаившуюся грусть, хоть и так глубоко спрятанную, на дне тусклых глаз. Один удар сердца и губы соединились в горько-сладком поцелуе, у поцелуя был привкус смерти. Второй удар, и тело младшего нежно опущенно на пол, а руки старшего нежно освобождают тела от одежды. Третий удар, губы снова вместе, но этот поцелуй страстный, глубокий, настойчивый. Каждый знал, это их последняя близость, но так же, каждый не показывал этого. Им нужно другое, отдать себя без остатка. Младшему отдать тепло жизни, старшему - остатки этого тепла. Утро, они боялись ждать утра, ведь для одного, оно может не наступить. Темнота, два тела сплетенные в последней страсти на старом коврике, не имеет значения где, главное они ещё рядом. Тишина неохотно отступала, давая шанс тяжёлому и страстному дыханию парней взять вверх. Пусть не долго, но они забыли, забыли обо всем мире, их мир сузился до них двоих и коврика. Безумная пляска тел закончилась, и тишина взяла комнату в свои объятия, а два разгоряченных парня лежали на спинах, руки были крепко сплетены. -Я скоро уйду, сохрани наш символ... -Я уйду с тобой. Мы испили один яд. Младший впервые за долгое время искренне улыбался, а старший благодарно уткнулся носом в плече брату. Яд распространялся.