Часть 1
14 октября 2017 г. в 20:51
Необоснованное чувство опасности преследовало Ланселота с самого утра. Сначала он даже этому не удивился. Опасность — второе имя агента Кингсмен. Однако не обращать внимания на это чувство именно сегодня он не мог. Слишком оно было необычным и, что самое главное, подозрительно незнакомым. Это нечто преследовало его. На слушании задания, даже когда он уже был почти на месте: оно одинаково тревожно и внезапно напоминало о себе скачком адреналина в районе живота.
Ну и надо же было Артуру отправить его сегодня в самое неожиданное и холодное место, в котором когда-либо оказывался Ланселот. Мог бы и предупредить. Хотя, это ничего не изменило бы — ни куртку не надеть, ни даже свитер. На задания нужно являться при полном параде, хоть на северный полюс.
Вертолет высадил Ланселота на одной из снежных гор. Разговор с пилотом пришлось прервать на самом интересном месте, что очень огорчило агента. Ему казалось, что путь будет дольше. Но вот они уже на месте. Чувство предстоящего одиночества навалилось на Ланселота, когда он ступил ногой на хрустящий снег. Холодно стало буквально сразу же.
Спешно поблагодарив своего собеседника за приятный разговор, агент взмахнул рукой в знак прощания, уже повернувшись спиной, на ходу. Вертолет шумно поднялся вверх, и Ланселот ускорил шаг, потому что вытаскивать руки из карманов брюк и закрывать ими уши слишком холодно. К счастью, гул воздушного транспорта скоро стих, и агент перестал вжимать голову в плечи. Наоборот, выпрямившись и осмотревшись вокруг, Ланселот практически сбежал вниз, поскольку по-другому не получается.
Когда ничем не примечательный дом, ну, разве что, выделяющийся лишь тем, что стоял в этой глуши один, попался агенту на глаза, он с предвкушающей улыбкой ускорил шаг.
И вдруг его снова окатило то самое чувство опасности. Словно оно следовало за Ланселотом, хотело, чтобы он вздрагивал, когда оно бесшумно подкрадывается со спины. От таких мыслей агент остановился. Это стало невыносимым, а потому мужчина мельком посмотрел на наручные часы. От повисшей тишины их тиканье слышалось все более отчетливее. Стрелки на изысканном циферблате ручной работы шли очень четко, отмеряя часы, минуты, секунды…но вдруг одна из них, отвечающая за секунды, запинается.
Ланселот встряхнул головой, чувствуя совершенную потерянность и дезориентацию, и задумался. Не слишком ли надолго? Мужчина еще раз посмотрел на часы, которые заявили ему, что прошло десять минут. Ну нет, так дело не пойдет. Как показал опыт, в одиночестве здесь минуты пробегают как секунды. Так и застрянешь здесь на несколько часов, в лучшем случае.
Когда здравая идея кому-нибудь позвонить пришла Ланселоту в голову, он быстро нащупал телефон в заднем кармане, достал его и онемевшими пальцами набрал первый номер, пришедший в голову. Другой бы заглянул в телефонную книгу, вшитую в девайс, но только не агент Кингсмен. Работа заставляла таких как он запоминать чуть ли не все необходимые номера. Во-первых, это было нужно для того, чтобы внезапно не преподнести всех своих коллег на блюдечке, если вдруг попадешь в плен, а во вторых — это очень помогало в ситуациях, требующих немедленного звонка, а записной книжки под рукой, как правило, нет.
Руки сейчас сделали все быстрее, чем мозг успел сообразить, а потому Ланселот каким-то образом пропустил момент осознания того, кому он звонит, а когда опомнился, услышал два гудка, а после голос.
— Ланселот? Вы же вроде на задании, — Персиваль как всегда был в своем репертуаре. В его тоне не было даже капельки удивления, черт возьми.
— Здра-авствуйте, сэр Персиваль, — почти оглушительно прогремел голос Ланселота с той стороны телефона, но собеседник лишь тактично отдалил трубку от своего уха, при этом на его лице проскользнуло недовольство.
Дальше Ланселот пошел немного бодрей.
— Да, вы абсолютно правы. И я бы не беспокоил… а чем вы, кстати, там сейчас заняты? — попытался развить разговор агент.
В ответ послышалось недолгое молчание. Да, к такому звонку, а уж тем более, к разговору «просто так» и «совершенно не по делу» с Ланселотом Персиваль был явно не готов. Еще несколько мгновений назад он собирался пить свежезаваренный чай, который был совершенно идеальной температуры, ведомой только самому его владельцу. Однако теперь, когда прошло совсем ничтожное количество времени, Персиваль с легкой досадой в глазах посмотрел на уже совершенно не интересующую его чашку остывшего напитка и почти брезгливо поставил ее обратно на блюдце.
— Собирался испить того чая, что вы совершенно неожиданно подарили на прошлой неделе, — холодно и безынтересно ответил Персиваль.
— А, тот самый? Ну и как он вам? — оживился Ланселот, а на его губах появилась широченная улыбка. — Понравился? Просто я сам не пробовал, но тот человек в магазине сказал…
— Я до последнего сомневался, что он будет вкусным. Но решил дать ему шанс и… впрочем, забудьте, — совершенно бестактно прервал его Персиваль, — теперь мы никогда об этом не узнаем.
— Правда? — Ланселот вдруг помрачнел. — Что ж, очень жалко. На вид он показался мне довольно неплохим. И в чем же его несовершенство? Может, я исправлюсь в следующий раз?
— Ну, раз вы так хотите знать, — раздался настолько непривычно заинтересованный голос Персиваля, что Ланселот даже остановился от удивления. Таким он его не слышал никогда. — Вообще, он показался мне хорошим, на первый взгляд. И сладковатый запах, и нужный размер листов. Даже типсы присутствовали.
Слушать голос Персиваля становилось все приятнее. И чем больше он говорил о чае, тем больше Ланселот расплывался в искренней, приятной улыбке. Если бы кто-нибудь сейчас глянул на него со стороны, то мог бы подумать, что мужчина слушал любимую песню.
— Однако, — голос на той стороне телефонной линии стал более требователен и тверд, — листочки были недостаточно скручены.
— Оу… — отозвался Ланселот, выпав из недавнего прелестного состояния, и вновь зашагав в нужную сторону. — И как я не заметил?
Последнее было сказано явно с сарказмом. Персиваль хмыкнул.
— Это все. Но не расстраивайтесь, для новичка вы были очень даже неплохи.
Ланселот выдал усмешку.
— Ну, хоть на этом спасибо, — съязвил мужчина и вдруг замедлил шаг. Дом, казавшийся так далеко, вдруг оказался всего в нескольких десятках метров. Агент невольно замолчал, поскольку почувствовал, как его догнала… тревога?
— Ланселот, вы еще здесь? — раздался голос Персиваля немного громче обычного. Может, из-за того, что агент, стоявший уже совсем близко к месту задания, в тот момент полностью погрузился в свои мысли. И если бы не Персиваль, то он так и остался бы в своем подсознании. Это было как луч фонаря в тоннеле. Темном, бесконечном и нагоняющем страх.
— Да, я все еще здесь, — с улыбкой ответил Ланселот, — вы что-то хотели мне сказать?
— Хотел, — немного задумчивый голос Персиваля посеял внутри Ланселота интерес. Он не думал, что инициатива в разговоре переляжет на его собеседника.
— Если желаете, я могу дать вам пару уроков по том, как отличить плохой чай от хорошего.
Ланселот сдержанно улыбнулся, устремляя взгляд в небо, и довольно закрыл глаза.
— Да, конечно, Персиваль. Очень хочу. После задания первым же делом зайду к вам.
Несмотря на почти незаметную улыбку на лице Ланселота, он был счастлив.
— Тогда жду вас завтра в 18:20 в моем кабинете. До встречи, — коротко отозвался Персиваль, и через пару секунд в трубке послышались гудки.
— До встречи, — тихо добавил Ланселот, прикусывая губу и пряча телефон в карман. Чувство опасности исчезло, словно снег, таявший под ботинками агента, который делал последние шаги к двери. Довольно странной, с полупрозрачным окошком.
Вот, внутри уже слышатся голоса нескольких человек. Мужчина сделал короткий, но глубокий вдох, и натянул фирменную улыбку на лицо. С мыслями о предстоящей встрече, о том, как быстро он расправится со всеми, кому сегодня суждено пасть, Ланселот постучал. Все еще уверенный, что уложит всех одной левой. Может, даже пистолет использовать не придется. Он еще не знал. Ланселот не предполагал, что сейчас откроется дверь, которая приведет его прямо в руки смерти…
— Я полагаю, неуместно попросить у вас немного сахара?