Вулканы

Президент дисциплинарного комитета был в бешенстве. Эти дети снова громят школу. Он чётко помнил лишь одного Саваду Тсунаёши. Он и раньше был шумный, но сейчас вокруг него стало очень людно.Особенно этот парень, постоянно курящий в школе. Кёя выходил из себя всё больше, из-за гнева он уже не мог держать даже оружие в руках, поэтому просто, пересилив себя, он вошёл к ним в класс на уроке и всё тем же ледяным тоном сказал: -Савада Тсунаёши, комитет вызывает вас на час контроля. И удалился. Тсуна не мог ослушаться этого страшного человека и пришёл в кабинет комитета сразу после урока. Хибари стоял у окна и смотрел как маленькая птичка ест зерно. -Эм, Хибари-сан, так о чём вы хотели поговорить? — Тсуна пожалел, что заговорил, вообще. Хибари обжёг его взглядом. Тсуна потупил глаза в пол и приготовился к тому, что его сейчас отчитают по полной, зажмурился,но ничего не происходило.Подняв голову, он не увидел президента, лишь ощутил удар по затылку. Болезненно открыв глаза, он лежал на диване в комнате комитета, а петед ним была таблетка и стакан воды. Немало удивившись Тсуна запил таблетку и сел. Оглянулся и всё-таки увидел президента. Но ответного взгляда не получил. В дверь тихо постучали, брюнет, не торопясь, открыл, но не высказывал никаких эмоций тихо сказал: -Не появляйся здесь. — и дверь была захлопнута. Тсуна вздрогнул, он знал, что это был Гокудера, и что сейчас будет то, чего он явно не хочет. Его сомнения развеяло лёгкое прикосновение чужой руки на подбородке. Тсуна широко распахнул глаза, сердце пропустило удар и начало выскакивать из груди. «Он побьёт меня сейчас!» — единственная мысль, которая промелькнула в голове, а после неё парень почувствовал легкое прикосновение пальцев к своим губам. Аккуратный поцелуй полностью разрушил всю реальность этого мира для Тсунаёши-куна. Ледяной взгляд после и лёгкая улыбка пробежащая по уголкам губ? Неужели правда улыбнулся..? Завораживает, сглотнув, Тсуна не мог отвести взгляд от его лица, такого привычного, но какого-то необычайно нового. С хитринкой, вместо стали в глазах и даже с некоторой..нежностью? Десятый мало что понимал, но в маленьком боссе мафии начала пробуждаться кровь. Он выгнулся, протягивая руки к Кёе. Эти двое уже не соображали, вся комната была в сером кумаре, и видели парни только друг друга. Все мысли как-то внезапно покинули голову, и остался только один, тот кто был ярким огоньком в глазах. Это были они оба. Откровенно смотря друг другу в глаза, раз за разом бросая вызов. Опрокинутый на лопатки и раздавленный морально той внутренней страстью, которая всё это время накипала внутри и тут как вулкан, выплёскивается наружу всё новой порцией обжигающей лавы и горячего пепла. Много думать не пришлось, да и вообще думать не пришлось. Они даже одежду не сняли, не на что не надеясь в будущем, живя только этим моментом, зная, что завтра всё опять будет по-старому. Ничего не будет их сближать, кроме этих смутных воспоминаний...Тяжкий всхлип и Тсуну сделали девочкой, всухую, властно обнимая и кусая за плечо, всё больше ускоряя темп. Разрядки десятому не надо, он уже бился в экстазе от того как близко их тела, хоть они и в одежде это не мешает, они всё чувствуют, а то, как раскачиваются его бедра и трётся майка о член, заставляло сжимать зубы, чтобы ненароком не привлечь лишнее внимание. Дайте им ещё каплю свободы и они убьют друг друга, прям во время секса. Тсуна царапал его спину, раздирая до крови, прижимаясь слишком плотно, слишком непристойно. Тихое рычание заставило кончить и почувствовать, как сперма вытекает из его собственной задницы. Дышать тяжело, как будто сон. Нельзя проснуться, да и не хочется. Тихо, словно животные, но страстные, подобно любовникам. Снова ожёг. Томно-сладкое прикосновение губ и одинокая слеза от понимания того что этого больше не будет, всё закончилось. Отчаянно ответив, десятый был убаюкан тихим шёпотом того, кто ему был не безразличен давно, но он сам этого не понимал, и теперь он хочет снова, снова, снова...нельзя! Только так можно забыть, нет забыть нельзя. Вновь открыв глаза Десятый увидел перед собой стакан воды, а у окна, кормящего маленьких птиц Кёю. Вздохнул, спросил лишь: «Я могу уйти?» Получив в ответ лишь сдержанный кивок, Тсунаёши выбежал из кабинета и понёсся во внутренний двор. И, пересилив себя, в очередной раз, он пошёл в школу. Несколько раз сердце холодело, встречаясь с Его взглядом. А на последнем уроке Хибари открыл дверь и резко сказал: «Савада Тсунаёши вас вызывает дисциплинарный комитет.» и только он смог заметить ту мимолётную улыбку которой был одарен перед сном...