Прощай

Я пишу это с улыбкой на лице, потому что не горит. Мое сердце тобой больше не горит. Оно свободно. Я свободна. Ведь душа больше не орет белугой, когда поверх экрана всплывает уведомление от твоего лайка на моих фотографиях. Сердце больше не умирает, а потом бросается вскачь при виде твоего сообщения поверх экрана блокировки. Я прощаюсь с тобой и не могу не улыбаться, потому что ты был капканом, в который я угодила. Страшным камнем на моей шее, непосильной ношей, которая тянула меня вниз. Топила в тебе. Засасывала всё глубже и глубже. В твою бездну. Я не видела твоих недостатков. Не видела проблем в тебе. Ты был идеальным для меня. Я была игрушкой в твоих глазах. Девочкой, которой можно было временно занять свое время. И, господи, как же я счастлива, что твой огонь в моей душе больше не горит. Что пожар потушен. Что я могу улыбнуться тебе в глаза и послать нахуй. Я так счастлива! Так счастлива, что в душе моей выжженная пустыня. Черная, непроглядная. Оставленная тобой. Я так рада видеть её в себе, ведь теперь я могу вырастить там что-то новое. Какое-то новое чувство. Не к тебе. К кому-то другому. Более хорошему. Более моему. Тому, кто снова, так же, как и ты, сможет заменить мне целую вселенную. Я так этому рада. И этим письмом я прощаюсь с тобой. Прощаюсь с любовью к тебе, потому что больше не горит! Не горит, Вань, слышишь! Не горит! Теперь я могу дышать. Наконец-то могу вдыхать полной грудью, ведь обида, что я тебе не нужна, ушла. Пропала бесследно, оставив после себя черный пепелок. Так, осадочек. Мне хорошо. Легко и просто. Ведь после понимания, что ты мне больше не нужен, я наконец-то могу дышать. Не тобой, нет. Кем-то другим. Снова более хорошим и более моим. Мне больше не нужно видеть тебя, чтобы жить дальше. Мне не нужно получать твое одобрение, чтобы сделать что-то. Не нужно больше жить тобой. Но я рада, что ты был в моей жизни, Вань. Ты дал мне это чувство. Впервые такое яркое и настоящее! Впервые такое ослепляюще-прекрасное. Чувство, что просто перекрывало обзор на все остальное. Только ты. Только для тебя. Я рада, что ты был в моей жизни. Я рада, что хотя бы тот короткий промежуток времени ты был моим. Но как же тяжело было любить тебя! Как, черт возьми, тяжело было каждый божий день видеть твою улыбку. Улыбку, что предназначалась не мне. Ты раздавал её так просто и спокойно, как само собой разумеющееся, а я страдала, потому что мне доставались лишь крупицы. Остатки. Но я была так рада им. Твоим улыбкам, прикосновениям. «Бесячая» «Императрица ты моя шальная» У меня сердце останавливалось от этих ласковых прозвищ. Останавливалось и бросалось в адскую аритмию, от которой можно было сдохнуть на месте. Твоя любовь меня убивала. В прямом смысле. У меня до сих пор следы от ожогов выше и правее колена. От ожогов сигареты. Мне так нравилось оставлять их, когда ты снова делал это. Был не моим. И сейчас, иногда посматривая на них, крутя в руках очередную сигарету, я с ласковой улыбкой вспоминаю тебя. Мне приятно вспоминать тебя. Моменты с тобой. Вот ты идешь мне на встречу, не видел меня целый день, а тут улыбаешься, так ярко и солнечно, и только мне, что сердце останавливается. И бросается вскачь, когда ты обнимаешь меня, крепко-крепко, утыкаешься в шею и говоришь «солнце мое». Мне. Вот ты тащишь меня в воду, потому что я облила тебя. Я сопротивляюсь, визжу, но тем не менее беспомощно болтаюсь на твоем плече, потому что мне так хорошо и весело! С тобой. Я не привыкла, что меня любят. Не привыкла, что нужна кому-либо. Но ты дал мне иллюзию того, что нужна. Что твоя. Дал, и отнял так легко и просто. Будто кусок из грудины вырвал. Отнял это прекрасное чувство. Боже, Вань, ты бы знал, как я боялась потерять любовь к тебе. Не твою любовь, нет. Именно свою. Мою любовь к тебе. Потому что буквально месяц назад это чувство было единственным, что держало меня на плаву. Что помогало мне жить. Знание, что я люблю тебя, что ты есть в моей жизни. Это буквально насильно впихивало воздух в мои легкие; сжимало сердце, заставляя его биться. И я так боялась, что в какой-то момент перестану тебя любить! Для меня это было сродни смерти, потому что я не понимала, как можно тебя не любить. Тебя – самого лучшего, доброго, прекрасного, улыбчивого, забавного и шутливого человека! Как можно тебя не любить! Скажи мне, как! Можно. Очень просто. Сейчас просто. А тогда мысль потерять тебя – самый настоящий ад. А сейчас мне так легко! Ты лишь сладкое воспоминание. Моя настоящая, первая любовь! Представляешь, Вань? Представляешь? Я любила тебя! Всем сердцем! Всей душой! Всем, что вообще есть во мне! Любила! И рассказала о чувствах! Рассказала! Тебе! Ты был первым, кто услышал мое искреннее «люблю»! Я до сих пор с трудом верю в это, но я смогла его сказать! А что ответил ты? «Подожди.» Я подождала. Два месяца ждала. А ты захотел свободы и баб по саунам ебал. Ну, Вань, хочешь свободы? Ебашь! Держать не буду. Уже нет. Отпустило. Выгорело! И я счастлива! Правда. Мне грустно просто, что ты не увидел во мне того же, что я видела в тебе. Это обидно. Но не более того. Я найду того, кто увидит меня во мне. Разглядит все то хорошее, что не увидел ты. И как ты вообще мог со мной так поступать? Как? За что? Ссать мне в уши, и трахать других баб? Очень удобно! Но я не злюсь. И не обижаюсь. Правда. И желаю тебе всего самого лучшего. Ведь я знаю, что ты рано или поздно прибежишь ко мне. Я уверена в этом. Такие, как ты, всегда прибегают. Но ты мне уже не нужен, прости. Я буду твоим лучшим воспоминанием, Вань. Самым светлым и прекрасным человеком в твоей жизни. Но не твоим. Твоей, Ванюш, я не буду уже никогда. Не после того, что было. И я хочу сказать тебе «прощай», ведь это последний наш разговор. Последний мой монолог для тебя. Монолог, который ты никогда не увидишь, не прочтешь. Но я знаю, что он есть! И когда-нибудь я буду перечитывать его. Снова и снова. Рыдать, как рыдала сотни раз из-за тебя. Но это уже будут слезы счастья. Счастья от того, что я вырвала тебя из своей груди. Вместе с сердцем, это неизбежно. Но теперь оно бьется не для тебя; не ради тебя. Я буду перечитывать это письмо и вспоминать тебя. Тот твой образ, который я всегда буду нести в своей душе: твою улыбку, глаза, длинные ресницы и острые скулы. Такие же острые, как твои шуточки. Прощай, Вань. Я любила тебя. И не полюблю никогда снова.