Leapfrog

      Чимину действительно следовало знать, что происходило, когда Чонгук робко встал рядом с ним в коридоре, ярко-красный и со смущённым взглядом. Он должен был понять по тому, как парень нервничал и заикался.       Но на уме у него тогда всё ещё был продвинутый курс по зельеварению. Тэхён посмеялся над его котлом, когда Чимин чуть не уронил весь мешочек с лягушачьими лапками в зелье, притворяясь готовившей домохозяйкой.       — Я никогда бы не встречался с тобой. Ты был бы ужасным парнем, — сказал Тэхён.       Было бы не так больно, скажи это кто-то другой. И Чимин знал, что это было шуткой. Тэхён всё время шутил о том, насколько требовательным может быть Чимин, каким привередливым и ранимым, каким неподходящим для отношений. Чимин уже много лет уговаривал себя сдаться, отказавшись от своей мечты. Было бы лучше сохранить их дружбу и страдать. Он сделал всё возможное, чтобы привыкнуть к дружескому соперничеству с Тэхёном, но, чёрт возьми, ему всё ещё было больно.       Поэтому когда Чонгук, такой покрасневший, и неловкий, и душераздирающе очаровательный, позвал его на свидание, Чимину оставалось только впасть в ступор на мгновение и ждать, пока его голова сможет ясно воспринять происходившее.       Чонгук, казалось, подумал, что Чимин просто не понял его, что было очевидно.       — Эм, ты не, ах, — сказал Чонгук и сглотнул.       Пот стекал по его лбу, и Чимин мог отчётливо различить во взгляде то, что тот собирался сделать. Его сердце сжалось. Хотя он и догадывался о его влюблённости, но надеялся, что у Чонгука кишка тонка спросить.       — Ты хочешь пойти со мной на свидание? — наконец, Чонгук справился.       — О, — сказал Чимин, потому как не хотел просто сразу говорить «нет». Должен ли он что-то сказать о том, что на данный момент влюблён в кого-то другого? Слишком компрометирующе. Это должно было оставаться в секрете. Он подвинулся, попытавшись удержать свои книги и образцы зелий, которые должен был взять домой и проанализировать. — Гм, я…       Чонгука подкосила паника, отчего тот выглядел наполовину раздражённым и наполовину очаровательным, и Чимин издал лёгкий вздох поражения, когда почувствовал, как его решимость начала таять. Не то, чтобы Чонгук не был милым. Не то, чтобы он не был эффектным и благородным, сильным и по-своему умным любимым маленьким братом для каждого. Он был просто… молод. Во многих отношениях. И он не был Тэхёном.       Но нахуй Тэхёна. Чимин мог быть изумительным парнем. По крайней мере, Чонгук увидел это в нём. Бедный Чонгук, он что-то пробормотал об академической стажировке и приближавшемся Дне святого Валентина. Чимин не мог заставить себя сделать то, что Тэхён так бессердечно сделал год назад.       Чимин положил руку на плечо Чонгука. Тому потребовалось несколько секунд на то, чтобы просто поднять голову и встретиться с ним взглядом. Его глаза были такими большими, что Чимин ожидал, что те могут вывалиться. Чимину почти захотелось заплакать. Он заставил себя широко улыбнуться.       — Конечно, я пойду с тобой на свидание, Чонгук-и.       Младший в шоке уставился на него, как будто не мог поверить в то, что Чимин сказал «да».       — Ох, — сказал он, — удивительно.       Его голос стал ужасно высоким. Чимин чувствовал тоже самое. Он просто сказал «да» свиданию с человеком, который не был Тэхёном. И не просто кому-то, а бедному миленькому Чонгуку, самому новенькому в группе, которого Чимин должен был защищать, а не вводить в заблуждение. Живот старшего скрутился. Начала нарастать паника.       Но это могло доказать, как не прав был Тэхён. Кто-то решил, что он будет хорошим парнем. Будет ли он ревновать, когда узнает? Казалось, тот даже не помнил, как отверг Чимина, но, может быть, ему будет грустно оттого, что, в конечном счете, он не смог заполучить Чимина первым. Парень скользнул своими пальцами в ладонь Чонгука.       — В какое время? — спросил он. Чонгук выглядел совершенно не готовым к реальным последствиям «да». — Хочешь, чтобы я зашёл за тобой?       — Эм… суббота — День святого Валентина.       Так мило. Он выглядел неспособным нормально функционировать.       — Это так, — ответил Чимин.       — Ах, во второй половине дня, — сказал немного торопливо Чонгук. Старший буквально мог видеть, как работал его мозг. Он также видел, как к щекам прилила кровь. Это льстило. Чимин слегка хихикнул, смягчая нагнетённую атмосферу. Всё это казалось почти естественным, словно он на сцене играл чужую роль того, кто действительно был бы в восторге от приглашения очаровательного друга на свидание. — Я зайду за тобой, — решительно сказал Чонгук.       — Нет, я хён. Ты должен позволить мне зайти за тобой, — сказал Чимин. Одно дело — позволить Тэхёну увидеть его с кем-то, и другое — полная потеря контроля над тем, чему он и так позволил произойти.       Дверь дальше по коридору захлопнулась, и Чимин посмотрел на неё, что угодно, серьёзно, лишь бы нарушилось это неловкое, пугающее напряжение в его собственном рассудке.       И почему-то Чонгук протиснулся в его личное пространство, и Чимин пошатнулся назад и поскользнулся.       — Дерьмо!       Чонгук схватил его, и тот повис в воздухе, как будто ничего не весил. На мгновение он завис там, выглядя немного ошеломлённым. Что-то удивительное и горячее расцвело в его груди оттого, как Чонгук мог просто держать его своими сильными руками, пока он чувствовал лёгкую дрожь от не совсем уместного притяжения.       И тогда стеклянный флакон с прошедшего занятия отскочил от его книг, а содержимое попало на грудь Чонгука.       — Дерьмо, — прошипел он. Его внимание было рассеянным, когда это случилось: он не совсем понял, что произошло, и потерял на секунду связь с реальностью, поэтому он никогда не позволял себе плакать перед Тэхёном. Он предположил, что это не опасно. Он чертовски надеялся, что это не опасно, — Ох, блять!       — Оно было важным? — спросил Чонгук, его мягкий голос немного надломился. Он уставился на разбитый флакон у своих ног.       — Угмх… — зелье покрывало всё его лицо, светло-зелёная жидкость окрасила белую рубашку, просвечивая загорелую кожу персикового оттенка под ней. — Нет. В лаборатории есть ещё зелья, я думаю, но, эм… постарайся, чтобы оно не попало на кожу.       Чонгук неловко уставился на свою рубашку, а затем ещё более неловко потянул её вверх, приоткрывая пресс.       — Ебать.       Чимин схватил его за руку и потащил по коридору по направлению к ванной. Чонгук плёлся за ним, как увядавший воздушный шарик — настолько сильно переполненный эмоциями.       Было немного странно сначала согласиться на свидание, а затем стоять в ванной с бедным, миленьким Чонгуком, лихорадочно прочитывая свои заметки о зельях и пытаясь выяснить, был ли младший обречен умереть прямо сейчас. Чимин хотел убежать и свернуться калачиком на постели, чтобы понять, что, на хер, он творил, поступая с друзьями подобным образом. Святые, блять, небеса, он должен пойти на свидание с Чонгуком. Не то, чтобы что-то было не так с этим парнем, за исключением того, что он не был Тэхёном.       Ингредиенты выглядели прекрасно. Комбинации выглядели отлично, никаких агрессивных реакций не ожидалось. Была одна странноватого вида лапка лягушки, о которой Чимин не знал многого, но это, вероятно, тоже было нормально.       — Ты будешь в порядке, — сказал он со вздохом, наконец, когда Чонгук подвинулся, скрестив руки на груди, позаимствованная рубашка туго обхватывала руки парня, чем очень отвлекала её хозяина. Чимин не смог удержаться от созерцания. Он никогда не смотрел на младшего с чем-то большим, чем материнская любовь, но теперь он должен был поменять своё отношение. Чонгук подарил ему самые мягкие улыбочки и оставил его в ужасном противоречии.       — Я слышал, что наш ребёнок ведёт тебя на свидание, — сказал Тэхён, который лёг обратно на кровать Чимина, распластавшись, выглядя при этом мягко и нереально, болезненно красиво.       — Да, на День святого Валентина, — сказал Чимин.       — Не думал, что ты запал на него, — сказал Тэхён, подозрительно рассматривал свои ногти, выглядя при этом почти естественно.       — Он милый, — осторожно ответил Чимин, — и тебе следовало посмотреть на него, когда он спрашивал меня. Он едва ли мог вымолвить хоть слово. Я не собирался говорить «нет».       — Хм.       — Шутки в сторону! Он был таким милым.       Он плюхнулся обратно на кровать и уставился на паривший под потолком смартфон, маленькая резная рыбка, плавающая лениво кругами по воздуху, не привязанная никакими проводами или верёвочками, немного мерцающая. Тэхён ничего не сказал. Чимин подождал несколько затянувшихся секунд, а затем повернулся, чтобы посмотреть на Тэхёна, обрамлённого солнечным сиянием и мерцавшего от проплывавших сквозь солнечный свет пылинок, тот лениво открывал и закрывал глаза. Он уставился на него, дыхание спёрло от лёгкого перелива света на ресницах друга, нежного блеска сетчатки его глаз, теней, прорезавших гладкую кожу. Тэхён повернулся и встретился с его взглядом. Чимин почувствовал, как щёки покраснели, но посмотрел тому в глаза.       Тэхён завис на мгновение, как будто чего-то ждал. Чимин сделал глубокий вдох, чтобы начать говорить, но Тэхён оказался первее.       — Это просто вроде как странно. Я знаю о его влюблённости в тебя, которой примерно год. Мы все в курсе. Но ты всегда игнорировал это, поэтому я решил, что ты ждёшь, когда он сдастся. И затем, когда он, наконец, спрашивает тебя, ты говоришь «да»? Это просто… не то, что я думал, что ты будешь делать.       Чимин повернулся, борясь с желанием что-то сказать.       — Я имею в виду, — Тэхён сел, — ты мой лучший друг, поэтому я чувствую, что знаю тебя довольно хорошо. Я подумал, что ты ему мягко откажешь, а затем разобьёшь его сердце, когда неизбежно начнёшь встречаться с каким-то парнем постарше, с которым он не сможет соревноваться.       Чимин сделал небольшой резкий выдох, судя по всему, он был оскорблён.       — Ауч. Извини, это было слишком грубо, — сказал Тэхён, вспыхнув знакомой извиняющейся улыбкой, — ты просто выглядишь так, как будто у тебя очень высокие стандарты. И ты заслуживаешь этих очень высоких стандартов. Ты потрясающий… — Чимин моргнул. Это был лучший комплимент, который Тэхён делал ему в течение очень долгого времени, — ...не в обиду Чонгуку, но он не соответствует высоким стандартам.       — Как он может не соответствовать высоким стандартам? Он горячий, сильный, милый, суперталантливый, трудолюбивый…       — Ему шестнадцать, — засмеялся Тэхён, — я знаю, что мы не намного старше, но всё же. Он ребёнок. Он только что прошёл академическую стажировку. Намджун вынужден был объяснить ему, что такое анальные пробки только на прошлой неделе. Ты сказал мне на днях, что ищешь кого-то с опытом, кто может заставить тебя чувствовать себя хорошо.       Чимин нахмурился и обнял свою подушку.       — Это Чонгук. С ним комфортно. И он суперсимпатичный.       — В него нужно вкладываться, — сказал Тэхён, плюхнувшись на кровать. Он повернулся лицом к Чимину, оставаясь всего в нескольких дюймах от его лица, почесал коленки и сказал, — не подводи его.       Ох. Он подводил его. Это то, чем занимался Чимин. Подводил его только для того, чтобы вернуться к парню, который его отверг. Бедный Чонгук. Чувство вины сильно сдавило грудную клетку Чимина. В глазах помутнело.       — Чимин? Ты в порядке?       Чимин отвернулся от него.       — Ты всегда предполагаешь худшее, — сказал он, борясь с плаксивостью, вызванной чувством вины и обреченностью, — что ты думаешь обо мне? Ты всегда говоришь самые подлые вещи.       — Я, эм…       Чимин попытался дышать глубоко и успокоиться. Он не должен перекладывать свою вину на Тэхёна. Это было несправедливо.       — Это просто… — тихо сказал Тэхён и затем остановился, и этого времени было достаточно, чтобы Чимин сдержал слёзы и предположил, что разговор окончен‚ — просто последний человек, которого ты затягивал в отношения, был я, и это было год назад, но с тех пор ты ни с кем не ходил на свидания или не проявлял интереса. Я просто волновался…       — Ты помнишь это? — пропищал Чимин, тяжёлые всхлипы вернулись. Парень не стал останавливать их. — Ты всегда поступал так, как будто этого никогда не происходило! Я думал, ты забыл! — Тэхён выглядел так, словно был пойман с поличным, он сидел неподвижно и пристально смотрел на друга из-под своей чёлки‚ — и ты читаешь мне лекции о Чонгуке? Поэтому ты меня всегда бросал? Поэтому ты больше меня не обнимаешь?       — Чимин, наша дружба…       — Это пиздец как больно, Тэ! Если наша дружба заключается в том, чтобы заставлять меня тосковать по тебе, когда ты прогонял меня на протяжении прошедшего года, я не хочу её!       Взгляд Тэхёна опустился в пол, он быстро заморгал.       — Просто, пожалуйста, не тащи Чонгука в это, — сказал он, — он не заслуживает того, чтобы застрять в этом.       Чимин застонал и упал на кровать.       — Почему бы мне не дать ему шанс, а? Теперь я не могу отступить. Может, я хочу двигаться дальше, Тэ. Возможно, я смогу доверить Чонгуку свои чувства больше, чем кому-либо ещё, и я хочу попробовать. Может, речь не только о тебе.       — В любом случае он не заслуживает того, чтобы быть твоим экспериментом.       — Это не твоё грёбанное дело. Почему ты не хочешь, чтобы я встречался с кем-то ещё, когда ты этого никогда не сделаешь? Тебе нравится то, как я вешаюсь на тебя, что я не могу позволить себе быть с кем-то ещё? Тебя не заботит, что я не могу спать иногда? Ты чувствуешь себя хорошо, когда я делаю всё, что ты пожелаешь, и я всё время делаю тебе комплименты и не сержусь, когда ты смеёшься надо мной перед другими людьми?       Это было несправедливо. Тэхён всегда был в основном нежным с ним, может быть, немного небрежным, но ни разу не жестоким. Парень нахмурился, сидя на полу. Сведя брови, он выглядел немного ошеломлённым.       — Может быть, ты был бы дерьмовым парнем, если так ты относишься к людям, которые заботятся о тебе, — сказал Чимин, вонзив нож ему в спину.       Тэхён встал и начал бросать домашнее задание в свой рюкзак.       — Пошёл ты, — пробормотал он, — я не хотел тебя терять, хорошо? Я старался реально сильно. Знаешь, мне тоже больно.       — Тэ, подожди. Пожалуйста, не уходи.       — Отъебись, — огрызнулся Тэхён, но его голос дрогнул‚ — я так старался ради тебя. Ты бы предпочёл, чтобы я оставил тебя в покое?       — Нет!       — Пожалуйста, не веди Чонгука за собой только для того, чтобы вернуться ко мне, — отчаянно сказал Тэхён, держа одну руку на дверной ручке.       — Он единственный, кто тебя заботит? — крикнул Чимин‚ — я тоже хочу быть счастливым!       — Чимин…       — Съёбывай!       Лицо Тэхёна было искажено болью, он хлопнул дверью, и Чимин слышал, как скрипела лестница, словно тот бежал по ней. Дверь внизу захлопнулась. Чимин свернулся калачиком вокруг подушки и всхлипнул.       Когда Чонгук постучал в дверь Чимина в субботу, парень подпрыгнул фута на три в воздух. Он посмотрелся в зеркало, проверив, всё ли в порядке. Чонгуку было бы всё равно на то, как он выглядел, но парень подумал, не должен ли он одеться так, чтобы напугать младшего, вместо того, чтобы пригласить его войти, стоя перед ним в рубашке с низким воротником и обтягивающих джинсах. Вероятно, Тэхён был прав. Нечестно было использовать Чонгука подобным образом. Может быть, он должен был сделать жуткий макияж и надеть кигуруми цыплёнка или что-то в этом роде, хотя Чонгук, вероятно, даже не моргнул бы.       Чимин открыл дверь, и там был он, очаровательный, как и всегда, в восхитительном светло-сером худи и Тимберлендах на толстой подошве. Он великолепно наполнял эту рубашку. Он сменил свои обычные серебряные серьги-кольца на маленькие чёрные гвоздики, которые не смогли заставить его выглядеть более суровым. Он нервно поёрзал и аккуратно почесал своё запястье.       Нервозность самого Чимина растаяла. Всё могло пройти хорошо. Это был, в конце концов, Чонгук, всеобщий любимчик, очаровашка Куки, который всегда был таким милым и вежливым, который, вероятно, жал штангу весом с Чимина, но мог пустить слезу от домашки по трансфигурации. Он мог встречаться с ним.       — Привет, Чонгук-и, — проворковал он.       Чонгук опустил взгляд, покраснев.       — Привет, хён.       К тому времени, когда они были в метро на полпути к парку, Чимин почувствовал себя слишком комфортно. Нервозность Чонгука и его приятный мягкий голос всё больше и больше приводили парня в восторг. Это было первым свиданием для Чонгука и первым для Чимина за этот год, и оно должно было быть идеальным. Возможно, это действительно могло сработать. Чтобы, блять, показать Тэхёну.       — Итак, откуда пришла идея о том, чтобы пойти на свидание в парк? — спросил Чимин.       — Эм, я видел это в одном из маминых… сериалов… на самом деле.       Чимин хихикнул.       — Мило, — сказал он. Что за милый ребенок.       — Заткнись, — пробормотал Чонгук, покраснев.       Чимин прислонился головой к плечу парня. Тот был немного ребёнком, нервничавшим отчасти, и застенчивым, что демонстрировало каждый пробел в их двухлетней разнице. Всё же, даже если он был моложе, он заставлял Чимина чувствовать себя уютно, спокойно и окружённым вниманием. Это всё, чего старший когда-либо хотел от отношений.       — Чимин, — сказал напряжённо Чонгук.       Чимин ухмыльнулся в его куртку. Было бы неплохо, если бы Чонгуку стало более уютно. Он видел, как тот реагировал, когда забывал, что Чимин был рядом: чертовски перебарщивая и восхитительно раздражаясь. На данный момент было просто приятно, потому что, наконец, Чимин был желанным, что он чувствовал заинтересованность в себе от того, с кем он мог бы научиться быть в подобных отношениях.       Его сердце всё ещё сопротивлялось. Чонгук не заслужил быть просто тем, на ком Чимин остановился. Он заслужил больше, чем это. Вероятно, Тэхён был прав. Он бессознательно сжал холодную липкую руку Чонгука.       — Спасибо за... это, — сказал он, чувствуя разъедавшую вину где-то в районе желудка.       Чонгук немного подпрыгнул, как будто забыл, что Чимин был там.       — За что?       Поезд вильнул, и Чимин схватил Чонгука за руку. Тот ахнул. Так мило.       — Что, ах, позвал меня на свидание, — сказал Чимин, — это здорово.       Чонгук не дал ему удовлетворившей бы его ожидаемой реакции: ни покраснения, ни ёрзания из неудобства, ни нежного поддразнивания. Рот Чонгука был сжат в тонкую линию.       — Чонгук-и?       Парень плавно перевёл взгляд на хёна, почти как робот, в стиле терминатора. Чимин съежился.       — Чимин-а?       Бескультурное маленькое дерьмо, решившее общаться неформально. Улыбка Чимина вернулась слегка неуверенно. Он отдёрнул руку, чтобы отвесить Чонгуку лёгкую оплеуху.       — Не смей, блять… — Чонгук отчаянно почесал след от удара Чимина. Он уставился на него, не моргая, и его глаза выглядели странно, как будто его зрачки были невероятно огромными, но глаза Чонгука были чёрными. Чимин не смог бы разглядеть это в тусклом свете метро. — Были ли у тебя глаза… всегда такие чёрные?       Чонгук повернул голову обратно, чтобы посмотреть в окно, как будто его поймали на чём-то.       — У всех глаза чёрные.       — Ну, не… у всех… — произнёс Чимин что-то вроде аргумента, наклонившись, чтобы попытаться рассмотреть получше. Может быть, они не были в значительной степени чёрными, просто… больше. Больше, чем обычно бывает. Они казались дико огромными. Кажется, Чонгук не горел желанием смотреть на него. — Чонгук-а, посмотри на меня.       — Нет.       Женщина, сидевшая рядом, смерила Чонгука взглядом, и Чимин понял, что он действительно не придумывал. Он схватил подбородок парня, чтобы повернуть его голову, и длинная полоска кожи оторвалась и повисла на пальце Чимина. Паника, затуманившая рассудок, наполнила его руки жаром. Грёбаные лягушачьи лапки.       — Как, ах… — он повернулся к женщине, которая теперь разглядывала маленькую полоску кожи, свисавшую с его протянутой руки, — Вы знаете, как добраться отсюда до больницы?       Медсестра, наконец, оставила их одних в палате, и Чонгук, светившийся, как лампочка, сказал:       — Хён, не расстраивайся. Сказали же, что всё будет хорошо. Они сталкиваются с подобным дерьмом постоянно, — это прозвучало так оптимистично и беззаботно, как будто ничто в мире не могло испортить ему свидание с Чимином.       — Ага, — сказал Чимин, ощущая, как чувство вины жёстко ударило под дых, когда он, наконец, смог нормально соображать. Бедный Чонгук, самый милый ребёнок в мире. Он пригласил Чимина на свидание и, вероятно, провёл несколько дней в тревоге, медленно превращаясь в лягушку, тогда, когда Чимин проводил то же время, горько сожалея, что тот не был Тэхёном. Теперь он не мог отвернуться от Чонгука. Не тогда, когда он уже засунул его в больницу. Он не мог допустить того, чтобы всё стало ещё хуже.       — Прости, что я испортил свидание, — сказал Чонгук.       — Что?       — Прости. Я… я просто перенервничал, что в ближайшее время не смогу отделаться от академической стажировки, а ты знаешь, как много времени может потребоваться иногда, чтобы что-то исправить, и мне потребовалось столько времени, чтобы набраться... мужества, чтобы позвать тебя, — сказал он, постепенно снижая громкость почти до шёпота, а кожа вспыхнула жутко ярко-красным сквозь его полупрозрачную кожу.       — Чонгук-и, — сказал Чимин, рукой едва касаясь запястья парня, — ты ничего не испортил.       — В первую очередь, я тот, кто предложил тебе прокатиться. По крайней мере, часть вины на мне.       Чимина ломало. Он почти назвал истинную причину Чонгуку, почему он действительно был здесь, почему он сказал «да». Чонгуку нужно было рассердиться на него, а не заниматься самоуничтожением.       Но тот был слишком мил для этого: всепрощающим и занимавшимся самокопанием порой, совсем неспособным к проявлению агрессии. Он, вероятно, просто скажет: «ох», — а затем попытается найти способ переложить всю вину на себя. Вероятно, он извинится. Чимин почувствовал внезапную волну привязанности в сочетании с калечившим изнутри стыдом.       — Это моя вина, Чонгук-а, — сказал Чимин, — но ты не испортил свидание.       Чонгук уставился на него, в ярком освещении больницы зрачки теперь были отчётливо продолговаты и деформированы. Чимин не мог сдержать пробиравшую его дрожь.       — Как мы должны провести свидание в отделении?       Чимин схватил корзинку для пикника с пола и поставил её себе на колени.       — Вот. Шикарная больничная свиданка.       Чонгук заржал, и нервозность Чимина поуспокоилась. Пока парень не предложил Чонгуку кусок измельчённого кальмара, а язык того не выкатился изо рта, свисая вниз по подбородку, при этом выглядел он длинным и обмякшим.       Когда ощущение омерзительного ужаса исчезло, и Чонгук покатился со смеху, язык всё ещё вываливался. Чимин нашёл во всём этом повод немного посмеяться. Может быть, Тэхён был прав, и Чимин был бы ужасным, ужасным бойфрендом, но, по крайней мере, Чонгук был счастлив, и, возможно, он тоже смог бы быть счастливым.       — Эй, — сказал Чонгук, шевеля языком‚ — как ты думаешь, я мог бы поцеловать тебя, когда всё вернётся в норму?       — О, — сказал Чимин. Он забыл, что соглашение включало в себя подобного рода вещи. Но даже с Чонгуком, выглядевшим обескураженным земноводным, идея показалась не слишком плохой. — Ага, я бы… мне бы очень этого хотелось.       Много позже, когда черты Чонгука постепенно возвращались в нормальное состояние, тот осторожно притянул его ближе к себе под карнизом больничной койки и поцеловал, тепло, мягко и так карамельно-сладко, и сердце Чимина растаяло. Чонгук не был Тэхёном, но он был очаровательным, и Чимин смог понять, что это именно то, что ему нужно. Чонгук заключил его в объятия своих сильных рук, обернув их вокруг стройной талии Чимина, и парень позволил себе сдаться.       — Ты же знаешь, что делаешь с ним то, что я сделал с тобой, — сказал Тэхён пару недель спустя, когда уставился в окно входной двери квартиры Чимина. Он оказался там по привычке, потому что они всегда дрейфовали между местами обитания друг друга, не зная, куда ещё идти. Это не было так, как прежде. Они никогда не разговаривали. Иногда Тэхён оставался только на минут тридцать, не больше, после того, как приходил туда, и выглядел при этом очень рассерженным. — Ты позволяешь ему думать, что это работает, потому что хочешь внимания. Он заслуживает лучшего.       Чимин вздохнул и положил свой карандаш на четвёртой странице заметок о свойствах разнообразия лягушачьих лапок.       — Я думаю, что это работает, Тэ. Он втянулся. Мне комфортно. Это весело.       — Что, если он узнает, что ты встречаешься с ним только потому, что ты не смог со мной? — сказал Тэхён.       Чимин закусил губу. Сердце сжалось от несчастья. Даже после привыкания к идее «встречаться» с Чонгуком вместо Тэхёна реальность ужалила.       — Я никогда не расскажу ему об этом. Это лишнее. Ему не нужно знать.       Тэхён выглянул на улицу.       — Это, вроде как, кажется неправильным. Мы же говорим о Чонгуке. Мы должны заботиться о нём. Ты встречаешься с ним. Разве ты не должен сказать ему правду?       — Это было бы подло, — сказал Чимин, — он счастлив. Я в порядке с бременем исправления ошибок. Это моя проблема. Что насчет нас, а? Мы исправим это? Я встречаюсь с кем-то другим. Я пытаюсь пережить тебя, — всё это время Тэхён знал, но признание невольно вылетело из его рта, — ты по-прежнему здесь. Мы собираемся исправлять это?       — Способен ли ты? — сказал Тэхён, всё ещё не глядя на него. — У тебя теперь есть Чонгук. Он твой парень или что-то типа того. Разве ты не должен перестать тусоваться с людьми, которые тебя больше привлекают, чем он?       — Боже, ты можешь быть таким хуйлом, — пробормотал Чимин, — как я этого раньше не замечал?       Тэхён нахмурился.       — Я резкий, — тихо сказал он, — так он хочет тебя, а не меня.       Понадобилось минута для того, чтобы прочувствовать нанесённый удар, чтобы понять, что любовь всей жизни Чимина всегда смотрела на кого-то другого, кого-то, кого заполучил он.       — Ох.       — Ага, — пробормотал Тэхён, — итак, теперь ты можешь понять, почему я могу сходить с ума оттого, что ты встречаешься с ним только потому, что можешь, когда я мог бы спросить его, хотел ли он встречаться со мной, если бы ты сказал «нет», и, может быть, это мы были сейчас теми, кто встречается, а не вы двое.       Чимин, молча, посмотрел вниз, уставившись в свои заметки.       — Ох, как столы перевернулись, верно? — пробормотал Тэхён.       Он чувствовал себя необыкновенно ужасно, так завидуя Чонгуку, но всё же здесь было и злорадство.       — Ну, я никогда теперь его не отпущу, — сказал Чимин.       Тэхён повернулся, его лицо исказила ярость, он не верил в это. Чимин вздрогнул, стыдясь своего поступка. Тэхён только начал всхлипывать, содрогаться от рыданий, дрожь казалась слишком сильной для его худощавого тела. Он сжался, притянув к себе колени, раскачиваясь взад-вперёд, как будто всё его естество пронзало болью, и обнял себя за талию.       — Отпусти его! — плакал Тэхён, — просто отпусти его. Я люблю его так сильно. Ты не представляешь. Пожалуйста, отпусти его.       Чимин сидел неподвижно, глядя на край стола, в то время, когда его сердце разорвалось в клочья.       — Итак, на первом свидании, — сказал самодовольно Сокджин после большого глотка кофе, — ты превратил его в лягушку?       — Сделал только похожим на лягушку, — сказал Чонгук, когда Чимин пробормотал, — это было до свидания! Мы просто… пошли в больницу. На свидание.       Взгляд Сокджина бегал между ними.       — Как долго вы встречаетесь?       — Год с половиной, — ответил Чонгук. Он выглядел довольным, сказав это, но Сокджин выглядел ещё более довольным, его глаза мерцали, когда он откинулся на спинку стула.       — Значит, я полагаю, ты мог бы сказать, что Чонгук был твоим принцем-лягушкой?       Чонгук снял свой кроссовок и бросил им в Сокджина.       — Даже не смешно, хён, — пробормотал он, — даже не вкладывай в это какой-то проклятый здравый смысл.       — Мой дорогой Кермит, — хихикнул Чимин.       — Вот почему ты его так называешь? — Сокджин кудахтал, — ты мисс Пигги? Я просто подумал, что это была шутка Тэхёна. Похоже на то, что он мог бы сказать.       — Как он поживает? — спросил Чимин.       — Тэхён? — спросил Сокджин, и улыбка соскользнула с его лица.       — Ага.       — Ага, куда он делся? Я скучаю по нему, — Чонгук прижался носом к шее Чимина и чуть крепче сжал его талию в своих объятиях.       — У него всё в порядке… — осторожно сказал Сокджин. Чимин не сомневался, что Тэхён рассказал ему всё, — выглядит одиноким большую часть времени. У него неплохая работа в приюте для животных. Делает многое ради их спасения, и он выручает с драконами. Он никогда не был таким же озорным, как раньше. Полагаю, вы двое больше не разговариваете?       — Нет, почти год как, — тихо сказал Чимин, — не с тех пор, как мы выпустились. Ты знаешь, есть ли у него друзья? Он встречается с кем-то?       Сокджин посмотрел на него с определённым подтекстом.       — У него всегда есть друзья. Он — Тэхён. Но нет, он не встречается ни с кем. Он никогда этого не делал.       Чонгук устроился подбородком на плече Чимина.       — Это нехорошо‚ — Чимин чувствовал его фирменный обеспокоенный хмурый взгляд и успокаивающе прислонил свою голову к его, — может быть, мы могли бы позвонить ему? Потусоваться?       — Я не думаю, что это хорошая идея, — быстро сказал Чимин.       — Почему бы и нет? — спросил Чонгук. — Что случилось между вами двумя?       — Это не имеет значения.       — Это имеет, — сказал Чон, повернув голову в сторону Чимина так, чтобы тот видел, что он дуется, — он перестал разговаривать и со мной тоже, знаешь ли.       Чимин покачал головой. Он всё ещё не мог встретиться лицом к лицу с Тэхёном. Прошло почти три месяца после того, как Чимин и Чонгук начали встречаться, и парень отказался его отпускать, Чимин становился счастливее и счастливее, в то время, как Тэхён становился всё более и более тихим, пока однажды он не собрал свои вещи и не ушёл из квартиры Чимина, даже не попрощавшись. Чимин порой не спал от бессонницы по ночам, скучая по нему, лёжа спиной к Чонгуку, задаваясь вопросом, был ли он счастливее, если бы просто отдал Тэхёну Чонгука или если бы он в конечном итоге оставил друзей, которых он тоже любил.       Только спустя неделю Чимин врезался в Тэхёна в аптеке в центре города, когда искал летающих грозовых личинок. Тот казался опустошённым, позитивным, но не в восторге. Они обнялись на прощание, просто из-за неловкой старой привычки, и Тэхён сжал его так сильно. Он положил ему голову на плечо, уткнувшись в шею Чимина, тяжело дыша, словно подавлял всхлипывания, и Чимин снова почувствовал трепет от желания обладать им.       — Ты счастлив с Чонгуком? — тихо спросил Тэхён, его руки всё ещё держали Чимина за плечи.       — Да. Мы счастливы. Как ты поживаешь со всем этим? На самом деле. Ты в порядке?       — Я скучаю по тебе, — пробормотал Тэхён, а затем ещё тише‚ — я скучаю по нему.       Чимин не мог не почувствовать лёгкую горечь, инстинкты бойфренда-собственника, что выскочили рука об руку с ревностью от того, что Тэхён мог желать кого-то другого. Старая, забытая вина затопила его.       — По крайней мере, он счастлив, верно? — прохрипел Чимин.       — Да, — сказал Тэхён и спросил, — а ты?       Чимин кивнул, и Тэхён немного улыбнулся.       — Чимин, извини.       — Хах? За что?       — За то… я не знаю. За то, что был дерьмовым другом. За то, что подвёл тебя.       — Нет, нет, — сказал Чимин и снова обнял его, сжав его страшно худую грудную клетку, настолько отличавшуюся от твёрдых грудных мышц Чонгука. Казалось, что стена между ними рушилась. Чимин отчаянно скучал по нему.       — Это всё моя вина, Тэ. Прости. Ты никогда не делал ничего плохого.       Тэхён кивнул, волосы лезли в его глаза, путаясь в ресницах.       — Ты можешь иногда приходить потусоваться? — осторожно сказал Чимин, снова обняв его‚ — мы можем попытаться исправить ситуацию. Я скучаю по тебе.       Тэхён отстранился, покачав головой.       — Нет. Извини, но нет.       — Тэ…       — Хорошо было увидеть тебя, — сказал Тэхён, закрываясь в себе, прикрывая лицо‚ — рад, что вы оба в порядке.       — Тэхён, извини.       Тэхён кивнул.       — Хорошо. Увидимся как-нибудь.       — Надеюсь, ты во всём разберёшься, — тихо сказал Чимин, чьи кончики пальцев всё ещё впивались в куртку Тэхёна. Он сделал шаг назад, и руки Чимина упали по бокам. Он мягко улыбнулся, затем повернулся и скрылся в толпе.       Чимин вернулся домой в оцепенении, чувствуя, как его прошлые мечты и ошибки волочатся за ним по земле, его душа была наполнена маленькими осколками стекла и сломанной дружбы.       Призрачное счастье Тэхёна сидело на диване Чимина со съеденной половиной шашлыка из ягнёнка на тарелке, что стояла на коленях, и пультом от «PlayStation» в руках.       — Эй, Кермит, — устало сказал Чимин, и Чонгук остановил игру, чтобы притянуть Чимина ближе. Второй самый дорогой возлюбленный Чимина, его единственный и неповторимый плюс один.       — Добро пожаловать домой, — сказал Чонгук. Чимин поцеловал его и мечтал, чтобы тот был Тэхёном.