***
Парень взъерошивает свои голубые волосы, перекатывая леденец во рту за другую щеку и ожидая, когда последние окна перестанут гореть. Больница уже закрыта для посещения, дежурный врач закрыл входную дверь, прожигая Юнги недовольным взглядом, а тот слушал в наушниках знакомый шум прибоя, поднимая голову выше к небу. Это ведь тоже бескрайняя синяя пустыня, чем она хуже? Врач быстро удаляется, а из будки вскоре слышится храп. Шуга тихо хихикает, убирая мобильник с наушниками в карман, и тихо крадется через парадные ворота во внутренний двор больницы. Мин обходит здание по кругу, натыкаясь на дверь черного ходя, что, на удивление, не заперта. Юноша пробирается внутрь, также тихо начиная исследовать коридоры больницы, незнакомые места. Он блуждает по незнакомым лабиринтам, находя нужную палату только через приличное количество времени. - Чимин, вставай! - парень расталкивает своего приятеля, который успел уже снов пять посмотреть так точно, попутно собирая его вещи в свой рюкзак. - Какого хлеба, Мин Юнги? - шипит Пак, наблюдая за действиями Шуги. - Мы уезжаем! Давай вставай, чего ты лежишь?! - Юнги вновь пихает Чимина, - пойдем! Скоро ты увидишь море! Мин поднимает младшего с кровати, и они рвутся вниз, обратно к черному выходу, где их поджидает дежурный врач с визгливыми воплями. Он заставляет парней рассмеяться и убегать от него со слезами на глазах. Даже если их поймают, даже если у них ничего не выйдет, одно такое маленькое приключение стоит свеч. Шуга разбивает стекло парадной двери, вываливаясь наружу и будя охранника. Врач продолжает визжать, а Пак выпрыгивает следом за старшим, следуя по пятам и поднимая того с земли, целого и не раненного. Они мчатся вперед, в соседний квартал, в темный закоулок, где Мин оставил свою старенькую машину, которую ему когда-то дарил отец. Они запрыгивают в машину, с визгом стартуя и покрывая пылью и песком врача, что почти догнал их. Чимин лишь показывает ему язык, вылезая из окна по пояс, под громкий смех Юнги и сам начинает смеяться, усаживаясь обратно. Они летят, рассекая воздух. Пейзаж за окном смазывается, темные тени деревьев становятся одним большим и длинным черным пятном, где редко мелькают яркие вспышки огней фонарей. По дороге им редко встречаются чужие машины, что заставляют счастливо щурить глаза от яркого света фар и озарять этот мир такой же светлой улыбкой. Они переглядываются и не могут поверить, что у них вышло. Кажется, мир начал расцветать. Небо стало глубокого синего оттенка, таким темным и красивым, что кажется еще дальше, чем есть на самом деле. Улицы сменились темным лесом с тенями деревьев, что шептали сквозь шум о том, что в город парни больше не вернутся. Ветер стал таким громким и оглушающим, свирепо начиная бить в лицо, когда все остальное стало таким тихим, чистым и свежим. Кажется, он засыпает.***
Он просыпается тогда, когда солнце уже вовсю печет, нагревая асфальт до состояния раскаленного масла. Крыша автомобиля тоже нагрелась, поэтому Чимин отдергивает руку, когда взъерошенный вылезает из машины, чтобы размять затекшие косточки. Юноша оглядывает все вокруг: от железных стоек с бензином резво отскакивают горячие и яркие солнечные лучи, что слепят глаза, все такое нереальное и цветное. Они остановились на заправке, где, кажется, была небольшая закусочная. Через несколько минут из нее выходит Юнги, приветливо поднимая пластиковую тарелку с кимчи. - С добрым утром! - голубоволосый протягивает ему тарелку, из которой торчит вилка. Чимин с благодарностью принимает еду, краем уха слыша, как собственный живот урчит, ходя волнами туда-сюда, под смех старшего. - Который час? Разве ж сейчас утро? - он начинает есть, не заботясь ни о чем. Во-первых, он голоден. Во-вторых, он хочет ехать дальше. - Всего лишь половина второго. Может, ты хоть присядишь? - Я уве фсе, - светловолосый активно работает челюстями, раздув щеки и активно косплея хомяка, выбрасывает пластиковую посуду в мусорный бак, - поехали. - Какой торопыга, - старший растягивает веселую улыбу, галантно открывая дверь перед младшим, который столь же галантно - с грацией медведя - залезает внутрь. Мин захлопывает дверь, после забираясь на водительское кресло и вновь газуя, обдавая мимо проходящего мужчину клубами пыли, заставляя подавиться собственными ругательствами. Они едут на Чеджу.***
Чимину становится хуже с каждым днем. Старший ни о чем не подозревает, продолжая увозить младшего вперед к морю. Несколько недель они тратят на поездку, успевая подзарабатывать в дороге, чтобы было на что есть, покупать бензин и иногда одежду. Мин мечтательно и энергично рассказывает о том, что они будут делать, когда вернутся. Но Пак думает о том, что возвращаться старший будет один. Они бросают машину в пригороде Чеджу, дальше отправляясь пешим. Стоит такая тишь, что Чимину все кажется иллюзией, таким нереальным, красивым и цветным, заставляя восхищаться каждым листочком каждого куста и дерева. Мин ведет его к самому Пику Восхода Солнца, у подножия которого Чимин бродит в воде. Он входит так глубоко, что очертания старшего на берегу размываются, а вода только дошла до пояса. Такое бессчетное количество песчинок, сливающихся в светлую огромную кучу, гоняемую сильным ветром. Он гонит волны, что разбиваются о темные камни вулкана, о песчаный берег, где по щиколотки в воде стоит Юнги, любуясь младшим. Небо становится серым, ветер усиливается, волны начинают качаться из стороны в сторону, раззадоривая Чимина, плескающегося в воде. Он разворачивается в другую сторону, и море кажется ему настоящей бескрайней синей пустыней, отражающей серое небо. Он возвращается к зовущему его Юнги, с которым они поднимаются на Пик, заходя на самый центр. Сквозь серые облака пробивается оранжевый свет заходящего солнца. Начинается дождь. Радующийся Чимин замирает в середине вулкана, за которым насторожено тормозит и Мин Юнги. Младший падает, закрывая глаза, чувствуя мягкую зеленую траву.***
Сигарета отправляется в мусорный бак, не успев зажечься. Небо такое серое, улицы такие скучные, ветер такой тихий, гоняющий шумные пакеты и страницы газет. Мир такой неинтересный, потерявший свои краски. Он лишь слышит знакомый шум прибоя. Глубокое, шумящее, бурлящее, интересное и цветное. Это банально, зато красиво и чувственно. Это клеше, зато не выходящие из истории. Сама синяя пустыня зовет его к себе. Свирепый ветер с глубин ждет его, намереваясь при встрече дуть в лицо, сметая песчинки с пляжа. Я до сих пор смотрю на это пустынное место. Осушить бы все это море, но моя жажда только усилится. Правда ли, что все, что я вижу - море? Или же это синяя пустыня?