И кто знает, может быть тогда Взглянешь на меня внезапно нежно И растают все кусочки льда - Сам я их не растоплю, конечно.
Акутагава ненавидел всех, кто прикасался к нему, кто разговаривал с ним, кому он ласково улыбался. Он ненавидел тех ухоженных девушек с пышными формами, что так и льнули к Дазаю, словно гадкие букашки, слетающиеся на сладкий аромат. Он ненавидел Накахару Чую, что был наравне с Дазаем, что был его напарником, шел возле него и всегда был неподалеку, он ненавидел всех, на кого шатен обращал внимание. Но что мог сделать сам Рюноске? Осаму не обращал на него внимания, не одаривал улыбкой, не хвалил, говорил холодно и кратко, словно разговаривал с врагом. Учитель никогда не заговаривал с брюнетом без надобности, никогда не смотрел в его сторону, никогда не упрекал в чем-либо. А юношу переполняли эмоции. Никого на свете он так не уважал, как Осаму, ни за кем на свете так не наблюдал, пытаясь поймать хоть мимолетный взгляд в его сторону, он всегда слушал этот бархатный и разрывающе мягкий голос, который говорил ледяным тоном, выстраивая между ними огромную непробиваемую стену. Акутагава день за днем наблюдал свое состояние нестабильным: руки тряслись при виде глубоких и выразительных карих глаз, дыхание сбивалось, заполняя его грудную клетку чем-то вязким и тяжелым, находиться рядом было трудно, ибо аромат исходящий от учителя сносил голову не хуже морфия. Что такое? Что с ним творится в последнее время? - Дазай-сан, я принес отчет. Тихо проговорил брюнет, находясь в дверном проеме и ожидая приглашения войти в помещение, в котором прямо перед ним за массивным деревянным столом, на котором лежали несколько документов сидел его наставник и медленно пронзив взглядом своего ученика сказал: - Заходи, поставь их на стол. Эспер тихо вошел в комнату, прикрыв за собой дверь и положил отчет на край стола, опуская свою голову и нервно теребя рукав черного плаща. Это не проскользнуло мимо внимания шатена и строгим тоном тот произнес: - Что с тобой? Сфокусируй свое внимание. Акутагава вздрогнул и кивнул головой. - Можешь идти. Все тот же строгий, отдающийся болью где-то внутри тон. Рюноске молча развернулся и вышел из комнаты, в которой оставлял своего уважаемого учителя. Аромат. Сладкий, тонкий, едва уловимый, перемешанный с запахом пороха и крови, он чувствовался особенно четко, выделяясь из этого букета. Странное чувство, обладатель Расемона внезапно почувствовал, как его сердцебиение участилось и в ушах отдавался четкий ритм, давя на виски. Зайдя в свою комнату он прикрыл дверь прислонившись к ней спиной медленно сполз вниз, закрыв глаза и сжав рубашку в области груди. Там ныло, словно дикий волк царапал острыми когтями все изнутри и зализывал, лишь усиливая боль и жжение. Что это такое? Его тело горит, а бледные щеки покрыл румянец, на лбу появилась испарина и только Акутагава успел позвать наставника по имени, как сразу залился сильным кашлем, что разъедал его горло и легкие. Спустя пару минут он смог лицезреть на полу пятна крови, им лично пролитой. По подбородку стекали мелкие кровавые полосы, а на глазах едва поступились слезы. Дышать было тяжело - больно. Сейчас он подал слабину и так хотел прижаться к Дазаю, прильнуть к нему всем телом, вдохнуть его запах, почувствовать тепло тела и касаться шероховатых ладоней, целовать их, пытаясь залечить шрамы, что шатен сам себе оставлял. Рюноске не понимал чувства, которое испытывал к учителю, просто оно ему было неведомо. Он согнулся пополам, хотелось вскричать от неизвестности, хотелось выть и крушить все. Ряд черных ресниц прикрыл стальные глаза и в комнате повисла мертвецкая тишина, лишь собственное тяжелое дыхание его нарушало, как вдруг эспер почувствовал теплые руки на своих плечах. Акутагава содрогнулся, повернув голову и увидел Дазая, ласково улыбающегося ему. Именно, того самого Осаму Дазая, что никогда не улыбался ему, никогда ласково не касался сейчас сидел совсем близко и Рюноске не в силах противиться своим желаниям обхватил руками теплое тело, закрыл глаза, стал ластиться, словно кот и прижиматься все плотнее. Только спустя некоторое время он заметил что Дазай сливался с его плащом - обман. Расемон стал его спасением. Каждый день Акутагава после заданий приходя в свою комнату встречался с копией Дазая, что ласково приветствовал его каждый раз и встречал объятиями, гладя по голове, обманчиво ласково, нереально, но приятно. Рюноске истощал себя своей же способностью, пытаясь скрыться в своем мире, где его Дазай был внимателен и учтив с ним, правда он был немой, но и такое вполне устраивало Акутагаву. То была его способность, что пожалев хозяина создала прототип желанного всем сердцем человека, но Рюноске был рад и этому и он коснулся окровавленной рукой на удивление мягких темно-коричневых волос, что слегка завивались и щекотали кожу. На губах брюнета заиграла легкая улыбка. Сейчас ему было хорошо и неизвестная тяжесть, что сдавливала его грудь на данный момент не тревожила, и вечно тоскующий зверь сидел тихо, не причиняя боли. Каждый день до потери сознания от истощения он был вместе с человеком, рядом с которым он чувствовал себя словно в раю, пусть это лишь иллюзия, но она лечила раны, которые горели при виде Осаму легко обнимающего Накахару за талию. Но жизненные силы Акутагавы не безграничны. С каждым днем из его времени отсчитывался час. Такова была цена за сладкую ложь, которую создала способность Расемон. За все нужно платить, особенно за цветы, что распускаются лишь раз в жизни, в левой стороне грудной клетки - в сердце. Так прошло пол года наивного Акутагавы, жившего в созданном им мире. За это время он значительно сильно похудел, кашель вырывался на свободу почаще и не без следов после себя. Пары салфеток не хватало, чтобы утереть кровь, плавно опадающей алыми каплями на пол. Все началось пол года назад, с первыми кровавыми каплями крови на полу, с первым псевдо Дазаем. - Ты снова оплошал, даже медведь уже научился бы, Акутагава-кун. Прозвучал режущий уши голос, что отдавался эхом в сознании. Не успев ничего сказать щеку Акутагавы будто опалили огнем - она горела, а по комнате раздался громкий звук. Пощечина, не первая и не последняя, от которой брюнет упал на пол и сразу же стал непрерывно, задыхаясь кашлять. Осаму заметил, что состояние его подопечного в последнее время ухудшилось и он посмотрев на него спросил: - Уже и легкой пощечины не можешь выдержать? Ты - никуда не годная псина, мусор, который не сможет выжить. Которого тут же раздавят и мокрого следа не оставят. Убирайся и приведи себя в порядок. Закончил Дазай и вышел из кабинета. Сегодня Акутагава чувствовал себя намного хуже, чем вчера и кашель ни на минуту не оставлял его. Эспер встал и все также задыхаясь от кашля вышел из кабинета, идя по коридору и упираясь рукой о стену. Каждый шаг давался с трудом, голова кружилась и в глазах мутнело. Сегодня Рюноске не пошел в свою комнату, сегодня он вышел на улицу, идя по темным переулкам и заходясь страшным кашлем. - Шесть месяцев и два дня. Прохрипел брюнет, сползая по стене какого-то здания в маленьком, темном проулке. Он опустился на пол, поднял голову и почувствовал, как по щекам потекло что-то теплое и мокрое. Коснувшись кончиками пальцев он увидел слезы. Плачет? Почему? Потому что вчера вечером видел двойной черный, который находился в тесной близости и страстно целовался возле какого-то отеля? наверное... - Дазай-сан, почему? Он стал всхлипывать и подогнув колени уткнулся в них лбом. 183 раз он хотел призвать способность, но не получилось - сил совсем не было. Сейчас он вернулся к нулю, к тому времени, когда также сидел в грязном углу, пытаясь выжить. - Больно! Почему так больно, Дазай - сан?! Сорвался он на крик, сжимая свои руки и царапая их в кровь. Зря. Сейчас из него вылилось больше крови, чем обычно и она образовала небольшую лужицу. Рюноске знал, что долго не протянет, похоже, это конец, в глазах все двоится и он аккуратно ложится на пол и смотрит в небо. Веки тяжелеют и становится холодно, хотелось бы последний раз увидеть образ Осаму и он его видит. Расемон таки смог это сделать. Вьющиеся шелковистые волосы, забинтованная голова, темно-карие глаза, в которых он видит весь мир и тонкие изящные губы... Но почему лицо не такое, как обычно? Почему Дазай не улыбается? Что? Он зол? Акутагава в смятении, что-то капнуло на его лицо - что-то мокрое...Слезы? Разве Расемон может создать слезы? Что-то слышно...Голос? Но почему Дазай говорит? Он чувствует, что его сжимают в объятиях и аккуратно поддерживают голову, все как обычно, кроме слез и шепота. Слова не разобрать... "бью'' ? убью? - Люблю тебя! Подожди, Акутагава! Не закрывай глаза, это приказ! Ах, '' Люблю '' сказал он, но почему? Только сейчас Рюноске заметил, что плаща на нем нет, значит это настоящий Дазай признается ему в любви? Так вот, что терзало его сердце все это время...Любовь. Он любил своего наставника, вот что это было. Брюнет улыбается и выдыхает в последний раз, слыша слова любви от того человека, которого уже долгое время сам любил, по которому тосковало сердце, кем был заполнен разум.Закрыв глаза, представлю, что он рядом, Заколет сердце трепетом в груди, Его лицо с пустым и грустным взглядом И тихо я шепчу: "Не уходи..."
Акутагаву похоронили со всеми почестями и по всем традициям, из провожавших был минимум: Мори, Кое, Гин с черными ящерами и ...Дазай. До погребения Дазай сидел у гроба, переполненного белыми лилиями, средь которых с улыбкой на лице покоился Акутагава Рюноске. - Тебе так идут белые лилии, такие же грациозные и незабываемые, как ты, Акутагава-кун. Осаму гладил черные волосы, Осаму гладил бледные щеки, Осаму невесомо целовал высокий лоб, Осаму оглаживал руки... Он совершил ошибку, пытаясь воспитать сильного ученика и скрывая тайные чувства. Он отрывал эти чувства на напарнике, что был влюблен в него. Осаму жестокий, целуя Накахару представлял хрупкого Рюноске, его тонкие губы и бледную кожу, держа в объятиях Накахару, он представлял как держит худое тело ученика, который явно бы смущался, но не смел отталкивать... Он совершил ошибку и сейчас жалел. Прошла неделя после похорон, но Дазай почти не выходил с кладбища и постоянно был рядом с Рюноске. Сегодня он решил прогуляться по мосту и все закончить. Ступая по цементу, шатен держал в руках букет белых лилий, которые в следующее мгновение всплеском оказались на взволнованной поверхности воды. - Теперь я не ошибусь, Акутагава-кун. Это было последнее, что сказал Дазай. Его похоронили рядом с Рюноске. Осаму Дазай - 19.07.1995 - 07.10.2017. Акутагава Рюноске - 01.03.1997 - 01.10.2017.Образ твой останется во мне, Голос твой я не забуду, Я скучаю по тебе, Без тебя я жить не буду.