Я жить хочу!

      Лавгуд сидел в кресле и не спеша потягивал горячий чай. Не смотря на уже принятые меры, на душе у него было неспокойно. Казалось бы, через час – два и он уже будет дома. Они с Уилкисом заберут Розье и тогда угроза его семье испарится. Но тревожные чувства не хотели покидать главу отдела Тайн. Нужно попросить кого-нибудь из своих присмотреть за домом. Приняв решение, он уже поднялся и достал из своей сумки небольшую тетрадь, которая по совместительству являлась блокнотом для записей, ежедневником и средством связи с сотрудниками. В магическом мире вообще считалось, что объединить протеевы чары в сеть с более чем сотней абонентов, невозможно. А уж учитывая, что при этом данный образец имел возможность делать обычные записи… В общем это было за гранью фантазии обывателей. – «Пусть и дальше так думают», – промелькнула в его голове быстрая мысль, – «для отдела Тайн нет ничего невозможного!»       Однако сделать запись Лавгуд не успел. Послышался стук и в дверях возник улыбающийся Кингсли Бруствер.       – Джон, здравствуй, – обратился он к Уилкису. – Ты не забыл о том, что мы с тобой сегодня дежурим?       – Ты что-то путаешь, Кингсли, – ответил Уилкис, – сегодня дежурить должен Эндрю, а не ты.       – Эндрю отпросился по семейным обстоятельствам, – это было правдой, но мало кто знает, скольких усилий стоило Брустверу за один вечер спровадить чрезвычайно подозрительного Эндрю в незапланированный отпуск. Нет, аврор был жив, и даже здоров, вот только когда он вернулся вчера с работы, как всегда задержавшись допоздна, то застал своих жену и дочь в объятиях одного из своих курсантов.       Достать такое количество возбудителя было не просто, но Кингсли справился. В идеале старый аврор должен был прибить доверчивого идиота, который принимает неизвестные напитки из рук симпатичных барышень… Но Эндрю был опытным аврором и несмотря на довольно буйный нрав не стал рубить с плеча. Он не стал трогать парнишку, по расширенным глазам и немного расфокусированному взгляду которого опознал действие одного довольно интересного зелья. Он даже жену, которая была младше его на тридцать лет и не отличалась твёрдостью поведения, не тронул. Хотя был более чем уверен, что она сама опоила юношу. Да и дочку воспитывала в основном она, так как аврор дневал и ночевал на работе.       Эндрю провёл расследование по горячим следам, заставив «добровольно», дабы не было проблем с законом, всех троих глотнуть из пузырька с веритасерумом. Вначале семья и гость не особо хотели идти на компромисс, но выслушав доводы аврора в итоге согласилась на процедуры. Выяснилось, что в этой ситуации виновата одна из «подруг» его супруги. Которая, благодаря совету Кингсли решила разнообразить половую жизнь его жены, посоветовав ей подлить курсанту аврору, который был у них в гостях, немного возбудителя. Парень был приятелем дочки, так что не удивительно, что напиток случайно приняла и она тоже: молодые люди в шутку обменялись бокалами. Из-за того, что благоверная Эндрю решила: больше – лучше и добавила тройную дозу, ребята плавно переместились на диван, где к ним присоединилась сластолюбивая мамаша. Эндрю взял отгул, чтобы развестись с женой, а так же зарегистрировать свадьбу дочери. Новоявленный зять, был счастлив тому, что вообще остался жив, поэтому против свадьбы не возражал. Да и нравилась ему дочка Эндрю. В общем, все, кроме виновницы переполоха – жены были довольны. Даже Эндрю, который смог на законных основаниях развестись с не самой порядочной супругой. Таким образом, Кингсли, пусть и не совсем по плану, удалось добиться своей цели: заставить аврора взять отгул. Ну а напроситься на дежурство вместе с Уилкисом было делом техники.       – Поэтому предлагаю составить график дежурства, – сказал Бруствер Джону, – я полагаю, что ты возьмёшь себе северную часть…       – Мерлин, Кингсли! – воскликнул Уилкис, когда подписанный документ, который они с Лавгудом ждали, появился на его столе, – может мы просто возьмём график, который я составлял с Эндрю?       – Э, нет, – Кингсли хитро усмехнулся, – уж я-то знаю старину Эндрю. Этот трудоголик наверняка взял себе особо трудные участки, – это к сожалению действительно было правдой, поэтому Уилкису было нечего возразить. Последние пять лет работы он постоянно дежурил с Эндрю, и поэтому у него не было другого готового графика, чтобы предложить его Кингсли. А самому соглашаться работать в три раза больше обычного, как всегда делал Эндрю, Джон не хотел.       – Может, возьмём какой-нибудь из твоих, готовых? – неуверенно предложил Джон.       – Хорошо, – с радостью улыбнулся Кингсли и протянул ему лист с составленным графиком, по которому Уилкису пришлось бы работать ещё больше, чем если бы он взял себе территорию Эндрю.       – Бруствер! – злобно сказал Джон, – что это вообще такое?       – Это наш новый график, – улыбнулся Кингсли, радуясь, что аврор угодил в его ловушку. Сейчас он сам не согласится на такой график, а пока они будут его обсуждать…       – Ну уж нет! – негодовал Уилкис, – Я ни за что не подпишусь под этим! Будем составлять нормальный график вместе!       – Не понимаю, чем ты так не доволен, – внутри Бруствер ликовал, но внешне лишь пожал плечами, – ну, если ты настаиваешь…       Попытавшегося вмешаться Лавгуда, которому очень не понравилась непонятная радость Кингсли на счёт согласования нового графика, просто оттёрли в сторону спорящие авроры. Он попытался побыстрее закончить этот цирк и поскорее аппарировать домой, предложив Джону принять предложение Бруствера, но Уилкис от него просто отмахнулся:       – Этот Бруствер видит, что я тороплюсь, и специально хочет подкинуть мне самые трудные участки. Я же до завтрашней ночи не успею всё разобрать, если с ним соглашусь. И они принялись за спор. Он был долгим и упорным. Лавгуд успел написать в своей тетрадке просьбу о присмотре за семьёй. Всё же ему было бы намного спокойней, если бы за домом присматривал опытный невыразимец. Но в данный момент в его отделе проводили важный эксперимент, который было крайне нежелательно прерывать, и свободных сотрудников не было. Нет, он мог конечно выдернуть несколько волшебников из отпуска, но не стал так поступать: не по человечески это всё же. Внезапно амулет на его шее накалился и Лавгуд с проклятьями бросился к границе антиаппарационой зоны.       – Что случилось? – крикнул ему вдогонку Уилкис.       – На дом напали, – бросил на бегу Лавгуд. Чертыхаясь, аврор помчался за ним.       – А как же график? – попробовал задержать его Кингсли.       – Вернусь, потом закончим, – ответил ему уже выбежавший в коридор Джон. Бруствер, призвав патронуса, и сообщив Дамболдору о случившемся, побежал за ними. План полетел к чертям. Оставалось надеется, что у Альбуса есть запасной, ну или на то, что в итоге он не окажется главным виновником провала миссии.

***

      Адольф сидел около входа и смотрел, как Пандора и Луна обсуждают сложившуюся ситуацию. А она складывалась для них всех не лучшим образом. Отец Луны прибудет ещё не скоро, а враги уже находятся рядом с их убежищем и пытаются пробиться внутрь. Остаётся только ждать. Ждать… Так, стоп, он уже однажды так просидел и прождал, надеясь, что про него все забудут. И это всё закончилось его крайне бесславной смертью в мексиканской хибаре. Сейчас он опять ждёт, и слушает более опытных в волшебном мире Луну и Пандору, как обычная маленькая девчонка. «Быстро же ты, Адольф, скатился», – пролетела в голове обидная мысль, – «Ты же никогда не сдавался! Не прогибался под обстоятельства! Где твой боевой дух? Где воля к победе? Молчишь? Правильно молчишь! Ты ведь теперь обычная мелкая девчонка, которая не способна даже постоять за себя!» – Все эти мысли всё сильнее и сильнее возбуждали в нем уже, казалось бы, погасшую ярость и волю к борьбе. – «Пусть теперь я не могу сражаться как раньше. Пусть у меня нет моего любимого вальтера, который много раз выручал меня из серьёзных передряг. Но я всё же бывший фюрер, а значит, я не могу просто так сдаться.» – Он резко поднялся и почувствовал, себя так, будто снова стоит перед многотысячной толпой и собирается вещать о величии и светлом будущем Третьего Рейха. И пусть его аудиторией были сейчас всего две молодые волшебницы. Он чувствовал, что сейчас он произнесёт Речь. Такую, какую не произносил уже очень давно. Которая даст этим девушкам силы продолжать сражаться, не взирая на обстоятельства, заставит слушать его и идти за ним в бой.       – Пандора, Полумна, – начал он, говоря спокойно и размеренно, – слушая вас, я поняла, что дела у нас плохи. Я понимаю, что эти волшебники пришли сюда из-за меня. Мне очень жаль, что всё так получилось, – это было правдой: он действительно не хотел ничего подобного для этих двух волшебниц, – но увы враг уже пришёл к вам в дом. Если бы это остановило их, я бы сдалась им добровольно, – это было ложью. Всё же свою жизнь Адольф ценил в сотни раз больше, чем чужие. Однако говорил он так уверенно и твёрдо, с таким выражением и чувствами, что даже эмпат Луна не заметила в его словах ни грамма фальши. – Однако, раз они уже здесь, моя сдача в плен не остановит врага, а напротив даст им дополнительную возможность воздействовать на вас через меня, как заложника. – Адольф сделал паузу, чтобы привести мысли в порядок, – Подмога, как я понял с ваших слов, прибудет не так быстро. В министерстве нельзя аппарировать, а пока мистер Лавгуд доберётся до территории, где перемещение в пространстве разрешено, пройдёт уже немало времени. – Он ещё раз оглядел свою аудиторию, которая широко открыв глаза, слушала, как он вещает. – Кроме того, даже если он успеет прибыть сюда до того, как враг сумеет пробиться к нам, то очень маловероятно, что он сумеет справиться с ними.       – Папа очень сильный волшебник, – подала голос Луна, – он без труда победит и троих таких как этот Уизли!       – Пусть так, но ведь их может быть и больше трёх, – при этих словах Полумна лишь грустно опустила голову, – да и среди них наверняка есть волшебники посильнее этого рыжего. – Аудитория потерянно молчала, обдумывая его слова. – Таким образом, мы не можем быть уверены, что даже если помощь подоспеет вовремя, мы будем спасены! Поэтому я считаю, что нам стоит выбираться самим!       – Но как? – воскликнула Луна, схватив Клариссу за плечи, – как? Их много, они сильнее…       – А мы в лаборатории, – Адольф хитро улыбнулся, – здесь ведь не просто так стоят сильнейшие защитные чары? Наверняка здесь есть очень много различных очень опасных зелий и артефактов…       – Точно, – Пандора вскочила на ноги, – я сейчас принесу…       – Миссис Пандора, постойте, – Адольф схватил её за руку. – Для начала скажите, какие зелья с опасными свойствами у вас есть?       – Экстатут вибриум, Молениус….       – Стоп! Я ничего в этом не понимаю. Скажите, какие опасные свойства у этих зелий, и каким образом можно их вызвать.       – Экстатут вибриум при попадании на кожу прожигает её, пары Молениуса вызывают быстрое отравление, колбы с Эстерцией взрываются при ударе…       – Это просто прекрасно! – Адольф радостно потёр руки, – несите их скорее! Ещё желательно что-нибудь липкое, огнеопасное и скользкое… Пандора с Луной пошли рыться на полках, пытаясь найти нужные зелья, Адольф же стал прикидывать план. Мать и дочь справились быстро. Через пять минут около Адольфа стояло два десятка различных пузырьков, ковёр-ловушка с липким покрытием и два артефакта, выпускающих молнии. Это естественно были не боевые жезлы, а строго научные образцы, на которых Пандора изучала воздействие электричества на разные объекты. Эти артефакты во включенном состоянии выпускали мощный разряд, который, правда, из-за встроенных в него рун не способен был причинить вред волшебнику. Но ведь его можно использовать и по другому… План окончательно созрел в голове бывшего фюрера. Да, он был не идеален, как впрочем, и все его планы. И включал изрядную долю риска… Ну ему то не привыкать. Зато, он был дерзким, коварным и наверняка неожиданным для противника. Адольф мысленно потёр руки.       – Миссис Пандора, – обратился он к женщине, лихорадочно, но при этом очень аккуратно расставляя или разливая различные зелья по полу у входа, – когда они в очередной раз попробуют взломать наше убежище, ослабьте защиту. Пусть вламываются. Мы встанем в стороне, вон за тем стеллажом. Вы ведь сможете укрепить его так, чтобы вся гадость, что я здесь разлила, нам не повредила? – Пандора неуверенно кивнула. Адольф же разошёлся настолько, что сложив руки за спину начал ходить туда и обратно, стараясь при этом как можно дальше обходить только что созданную им лужу перед дверью. – Далее когда первые поскользнуться, нужно артефактом с молнией разбить пузырёк… – Адольф посмотрел наверх, – да, вон туда приклейте пожалуйста. – Пандора молча исполнила его просьбу. – Отлично! Вот его и нужно будет разбить вам по моему сигналу: я сама не умею пользоваться этим артефактом, поэтому могу промахнуться… Мда, что я ещё забыла? – он остановился и развернувшись на каблуках посмотрел на Пандору и Полумну, которые лишь ошарашенно смотрели на него. – Точно! По моей команде кидайте вот эти склянки в сторону прохода, – он указал на взрывающееся зелье, на пузырьки с ядовитыми парами и склянки с кислотами, которые расставил за стеллажом, – дальше бегите за мной в сторону выхода. Ну а потом бежим к границе антиаппарационных чар и стараемся выжить.       Адольф усмехнулся, глядя на растерянных женщину и девочку. Но сейчас он видел перед собой совсем не их, а своих знакомых парней, с которыми он, будучи ещё совсем молодым ефрейтором, сражался за Фатерланд.       – Всем всё понятно? – спросил он у них после паузы. На это они синхронно замотали головами. – Вот и отлично, кажется, они снова начинают ломиться, – начинаем! Пандора хотела было протестовать, но увидев лихорадочный блеск в глазах Клариссы повиновалась. Через несколько мгновений после ослабления защиты дверь влетела внутрь от чудовищной силы бомбарды. На пороге появилось несколько человек, которые наступив в лужу попадали на пол. Один, сумевший удержать равновесие, вляпался в ковёр-ловушку и сейчас пытался вырваться наружу.       – Сейчас! Разбивай, – кричал Адольф, азартно размахивая руками, в каждой из которых были склянки с опаснейшими зельями. Ещё две из которых он прицепил себе за пояс хитрым узлом: чтобы при беге не упали и не разбились.       Пандора, не понимая, что делает и почему сейчас подчиняется их странной гостье, направила жезл на склянку на потолке. Раздался взрыв, который воспламенил огнеопасное зелье на полу. Впрочем, судя по мощности ударной волны, которая чуть не разнесла укреплённый чарами стеллаж, живых у входа уже не осталось, и с огненным зельем бывший фюрер перестарался.       – Вперёд! В атаку, – Адольф бросился к лестнице, перепрыгивая ловушки и огненную завесу. На секунду он остановился перед дверью и кинул пару склянок наружу. Переждав взрыв, он крикнул:       – За мной, – и бросился дальше. Миновав разгромленную комнату, в углу которой кто-то стонал, он по памяти побежал в сторону выхода. То есть туда, где он недавно завтракал, логично рассудив, что выход находится там, откуда пришёл Уизли. В следующей комнате, однако, ему пришлось притормозить: как только он вбежал внутрь, в него полетело заклинание. Он еле успел увернуться, и, перекатившись за диван крикнул, – бросай! – и сам, подавая пример, метнул один из флакончиков с взрывчатым зельем, которое находилось у него на поясе.       Адольф недооценил опасности зелья. Взрыв не просто смёл все предметы в радиусе двух-трёх метров, как обычная граната. Он разметал во все стороны мебель, в том числе и диван, за которым прятался Адольф, очень больно припечатав его к стенке. Он так же проломил стену дома, которая в отличие о стены лаборатории и зала рядом с ним, не была зачарована от таких вот случайных взрывов. Всё заволокло пылью и каменной крошкой. Видимость была почти нулевой, Адольф потерял своих спутников. Звать их было бесполезно: после взрыва, бывший фюрер ничего не слышал. Крови из ушей не было, значит, перепонки уцелели, но слух всё равно восстановится ещё не скоро. Он побрёл в сторону просвета, споткнувшись о тело какого-то парня в красной мантии. Рядом с рукой у него лежала палочка, которую Адольф решил приватизировать. Заклинаний он конечно не знал, но волшебное оружие могло ему пригодиться. Он почти доковылял до пролома, когда за ногу его кто-то схватил. Адольф повалился на пол.       На полу, держа его за ногу, лежал одноногий волшебник, с вращающимся искусственным глазом. Протез его был сломан, вторая нога была вывернута под неправильным углом. Адольф попытался уползти, но волшебник держал его крепко. Он что-то говорил ему, но слух ещё не восстановился до конца и улавливал только некоторые слова:       – Попалась… Отродье… Будешь… Чертовка…Вижу, – при этом слове его искусственный глаз остановился на Адольфе и тот понял, что его противник видит сквозь дым с помощью своего артефакта. Палочки в руках волшебника, Адольф не заметил: видимо вывалилась при взрыве.       – Аластор, – услышал Адольф голос рыжего мага, – ты где? – слух постепенно возвращался и хоть и с трудом, но Адольф разбирал, что говорили окружающие.       – Здесь, – отозвался одноногий, – я поймал её.       Поняв, что медлить дальше нельзя, Адольф перекатился и с размаху всадил в искусственный глаз трофейную палочку, в надежде, что два артефакта уничтожат друг друга. Нужно было лишить противников зрения: всё же одноногий сейчас был не способен передвигаться сам, а остальные не видели в плотной пыли.       – Проклятые Розье! – взревел одноногий, хватаясь за глаз обеими руками и пытаясь выдернуть оттуда застрявшую палочку, которая начала искрить, видимо тем самым причиняя одноногому дикую боль. – В один и тот же глаз, чёртовы пожиратели!       Воспользовавшись свободой, Адольф побежал на свет. Выскочив в пролом, он упал: всё же это был второй этаж. Прокатившись по траве, он поднялся и, убедившись, что вроде ноги пока целы бросился вперёд. Рёбра после удара дивана страшно болели, похоже, что без трещин не обошлось.       Он бежал и бежал, перепрыгивая камни и стискивая зубы при каждом шаге: рёбра болели просто ужасно. Услышав сзади звуки голоса ненавистного рыжего, он прыгнул вперёд. Вовремя – мимо пронеслось какое-то заклинание. Кувыркнувшись через голову, он развалился на траве. Подняться сил не было. В голове помутилось от боли в рёбрах. Он нащупал на поясе склянку с зельем, которая не разбилась непонятно каким чудом. По крайней мере, это его шанс уйти красиво.       – Майлз, пойди, проверь, что с девчонкой, – услышал он голос рыжего. – Развалилась, как будто сдохла.       Он услышал шаги, кто-то пнул его по ноге. Адольф лишь тихо застонал в ответ. – Жива, – отозвался неизвестный голос.       «Представить место, в которое я хочу попасть, и попытаться заставить магию выполнить желание», – подумал Адольф, представляя как его выворачивает на изнанку, и он перемещается в нужное место. Он почувствовал тепло магии где-то в груди и изо всей силы подкинул склянку с взрывчатым зельем вверх. – «Если не получится, то хоть прихвачу с собой одного ублюдка», – решил он.