Я жить хочу!

      Маленькая улочка, всё такая же грязная, с обшарпанными стенами… За столько лет в этой части Лондона так ничего не изменилось. Адольф попытался встать, но понял, что сил больше нет. Никаких сил. Ни физических, ни магических. К счастью нужная табличка располагалась близко, и он смог до неё дотянуться.       – Орёл возвращается в небо, – произнёс он на немецком пароль, касаясь старой выцветшей надписи с памяткой какому-то захудалому британскому писателю. Рука бессильно опустилась, оставляя на стене кровавые разводы. Его всё же серьёзно зацепило: сейчас, когда адреналин схлынул, он чувствовал, как болит раненая нога, как исцарапанное при падениях запястье неприятно саднит. Что ж если старый знакомый не придёт, он так и сдохнет в этой клоаке от потери крови. Печальный конец.       Тихий хлопок раздался совсем рядом.       – Кто бы ты ни был, покажись, – сказал тихий голос, стоящего за углом мужчины. У него была не запоминающаяся внешность и усталый взгляд чёрных глаз. Однако тот, кто посчитал бы мужчину безопасным сильно ошибся бы. Адольф знал об этом не понаслышке. – Если вы думаете, что я куплюсь на глупую ловушку с умирающей девочкой, то вы полные идиоты.       Адольф внимательно рассматривал мужчину. Его было сложно узнать: годы почти не отразились на нём, но всё в нём сейчас было другим. Другой нос, губы, уши, волосы, даже цвет глаз, похоже, он прошёл через несколько пластических операций, или применил какие-то магические средства для капитального изменения внешности. Но всё же его невозможно было не узнать: та же стойка и тот же старый, потрёпанный в боях позолоченный парабеллум, на котором до сих пор сохранились следы от осколков разорвавшейся рядом гранаты. Его хозяин не изменял своим привычкам.       – Орёл прозрел и пришёл за помощью, – из последних сил просипел он оставшуюся фразу. К его изумлению он увидел, что после произнесения фразы над ним поднялся лёгкий синеватый дымок.       Мужчина вздрогнул, присматриваясь к чему-то, что видел лишь он один. Потом глаза его расширились от удивления, рука держащая пистолет слегка задрожала. Он медленно опустил оружие.       – Мой фюрер? – с удивлением спросил он, – Но как?       – Это я, Мартин, – с трудом ворочая языком ответил ему Адольф, – помоги!

***

      Мартин фон Серден, родился в небольшом поселении в пригороде Берлина. Его семья была из обедневших дворян, в шестнадцатом веке переехавшая из тогда ещё Московии на службу Прусскому королю. Мать растила его одна: отец погиб во время волнений в столице, когда Мартину было три года. Если не учитывать, что он рос в неполной семье, жизнь Мартина практически ничем не отличалась от жизни других немецких детей. Он учился, потом поступил в гитлерюгенд, а вот потом…       Когда Мартину исполнилось шестнадцать, его срочно вызвали на непонятное собрание. Отказаться было нельзя и, несмотря на чувство, что ничего хорошего ему это собрание не принесёт, он в назначенное время прибыл к указанному месту.       Около него стояли юноши и девушки примерно его возраста. Кто-то был из гитлерюгенда, как и он, но были и люди, совершенно не подходящие под стандарты великой нации. Вскоре их всех подобрал автобус. Мартин поспрашивал окружающих: никто не знал, зачем их собрали и куда везут. Правда некоторые версии он всё же услышал. Самым популярным слухом было мнение о том, что с ребятами должен был встретиться очень важный человек. Прибыв на закрытом автобусе, в небольшой бункер, расположенный где-то в лесу за городом, Мартин, вместе с другими подростками зашёл в небольшое помещение, где сидел лично фюрер! Такого никто из подростков точно не ожидал. Поэтому когда после долгого описания угрозы фатерлянду и необходимости каждому гражданину внести посильный вклад в спасение отечества, Гитлер предложил им пройти особое обучение… Согласились все. Даже несмотря на то, что вождь предупредил их, что не все они смогут его завершить. Но зато имя каждого погибшего сохранят в особой книге, для напоминания об их подвиге потомкам.       После подписания необходимых бумаг, Мартин попал в закрытое учебное заведение, где им представили наставника: беглеца из оккупированной большевиками Сибири. Тогда юный Мартин впервые узнал о волшебстве. Он оказался магом. Слабым, от чего его не взяли в свои учебные заведения другие волшебники, но магом. Их наставник старый некромант действительно был суровым и страшным человеком. Впрочем, а был ли он вообще человеком? Глядя, как он спокойно потрошит как полусгнившие трупы, так и живых детей, чем-то не угодных Рейху, Мартин сомневался в том, что в этом существе вообще есть хоть что-то человеческое. Впрочем, сам курсант резал и тех и других с не меньшим рвением. Нет, не из-за фатерлянда. И не из-за фюрера. Ему просто хотелось выжить, ведь несколько человек, не сумевших пройти обучение были… Так же препарированы собратьями по несчастью. Без наркоза. Без жалости и сострадания.       Уже много после Мартин узнает, что фюрер знал об этом учебном процессе совсем немного – только то, что обучаемые не все доживут до конца. Это было одним из условий их Сибирского наставника. Фюреру, находящемуся под действием заклятия подчинения, просто приказали собрать детей из списка, произнести перед ними речь, ну а потом ему просто стёрли о них память. Для их наставника же жизни курсантов не стоили ничего. Волшебник относился к маглорождённым колдунам, да ещё и к немцам, как к расходному материалу. Но, так или иначе, обучение молодой некромант смог окончить. Из их курса в двадцать пять человек в живых после окончания учёбы осталось шестеро. Это был сам Мартин, двое неизвестных парней непонятной национальности, один «истинный ариец», один чистокровный немец и, как это ни странно бледная и вечно печальная девушка-еврейка, которая согласилась на всё, чтобы сохранить жизнь своим родным. Обучение она выдержала стойко. На её лице не появлялось ни слезинки, когда её нож прерывал жизнь очередному представителю её народа. Этим она невольно заслужила искреннее уважение Мартина и одногрупников. Даже Сибирский маг после окончания обучения буркнул что-то вроде:       – Неплохой некромант из тебя выйдет, девочка, мне бы такие нервы в твои годы… – после чего подарил ей на память зачарованный клинок, ловец душ.       Новособранные группы отвезли на закрытый полигон, где в них ещё год вбивали навыки владения всевозможными видами огнестрельного оружия и техники. После трёх лет ада у Сибирского некроманта, новая наука давалась им всем легко. Страха они все лишились ещё там. Жалости – тоже. Точность движений была доведена до абсолюта, память стала почти идеальной. Запомнить характеристики и правила эксплуатации автомата было намного проще, чем рунную цепочку для поднятия стандартного умертвия.       После экспресс-курса диверсантов их снова отвезли к фюреру, где серьёзно нервничающий вождь поведал им об обстановке в стране. О тяжёлой ситуации на фронте и тому подобном. Впрочем, на страну им было уже наплевать. Им нужны были лишь: комфортное место для экспериментов и… Месть. Да, они узнали, по чьим наводкам их отправили на обучение к безумному некроманту с дьявольскими методами. Геллерт Гриндевальд… Визит этого мужчины почти испарился из памяти Мартина. Тёмный Лорд великолепно разбирался в магии разума… Помогла ему всё вспомнить Ора – та девушка, еврейка. Она оказалась неподвластна магии внушения. Однако когда к ним всем прикрепили завязанный на крови артефакт-поводок, а затем взяли клятву о верности Гриндевальду, она прошла обряд вместе с остальными. Чрезвычайно умная девушка понимала, что просто так ей уйти уже не дадут. Нескольких не поддавшихся внушению курсантов, попытавшихся сопротивляться Геллерту и отказавшихся проходить через клятву, пустили на препарационный стол. Поклявшись вместе со всеми, Ора сохранила себе жизнь.       На одном из тренировочных занятий на полигоне диверсантов, когда они оказались вне зоны контроля, девушка знаками показала Мартину и остальным, что им нужно поговорить. Вообще, после обучения, курсанты не очень общались между собой, впрочем, они просто ни с кем не общались. Их наставники по оружию и технике нервно смотрели на молчаливых, суровых ребят безропотно выполняющих их приказы. Особенно поразился инструктор по физподготовке, когда субтильная маленькая Ора, не издав при этом ни звука, спокойно выполнила всю программу подготовки спецчастей, от которой к концу дня валялись на плацу даже подготовленные спортсмены.       – Вы помните, что произошло третьего декабря прошлого года? – спросила она тогда, как всегда спокойно, холодно, серьёзно.       – Принесение присяги Рейху.       – И кто же принимал у вас присягу? – тон девушки не изменился. Если бы они были всё теми же парнями, которые садились в автобус, то в ответ она услышала бы примерно следующее:       – Да какая разница?       – Не помню.       – Солдаты рейха.       – Два старика.       – Замолчи глупая еврейка…       В общем, подобные ответы были вполне в духе ребят, активно учувствовавших в гитлерюгенде и не прочувствовавших ещё всех ужасов обучения некромагии. Однако сейчас они все прекрасно знали, что неразговорчивая, даже по их меркам Ора, не станет просто так отвлекать их от задания, значит: что-то важное произошло в тот день. Мартин напряг память и с удивлением и ужасом понял: то, что он помнит об этом дне ненатуральное. Несостыковки были мелкими, и ни один нормальный человек не понял бы, что что-то не так. Но когда ты в течении часа безошибочно должен нарисовать рунную схему на пятьсот символов, при этом в случае ошибки тебя будет ждать смерть… В общем поняв где нужно искать, Мартин быстро нашёл с какого по какой момент в его память вмешивались.       – Нам меняли память, – спокойно констатировал он.       – Да, – так же спокойно ответила девушка. – Вот, – она протянула им склянку, мои воспоминания об этом дне.       Конечно, любой образованный маг скажет, что прочитать воспоминания без омута памяти нельзя, но… Они были экспериментом безумного Сибирского некроманта и Геллерта Гриндевальда. По крайней мере, если верить воспоминаниям Оры. Выявив после просмотра ключевые точки, Мартин, как и остальные, восстановил изменённые участки памяти: оклюменцией им пришлось овладеть превосходно – иначе обучение было не выдержать.       – Нужно избавится от поводков, – констатировал общую мысль «ариец».       – Как? – спросила Ора. И по тону её вопроса было понятно, что она неоднократно думала над решением этой проблемы и только после того, как поняла, что сама с этим не справится, ввела в курс дела остальных. Всё же некроманты – маги одиночки. Всегда.       – Нужно думать.       И вот, слушая речь фюрера, у Мартина созрел план. Гитлер был под Империо. Ему это было ясно видно – подрагивающие руки, чуть расширенные зрачки, общая нервозность... План был прост: нужно было подловить момент и сняв с Гитлера заклинание ввести его в курс дела. Тогда они с помощью ресурсов германской разведки найдут информацию о поводках: где их хранят – всё же данные артефакты были слишком крупными для постоянного ношения. Ну а, уничтожив поводки, они смогут заняться Геллертом. Благодарный им, и напуганный возможностью повторного контроля Гитлер, наверняка поможет им в их мести.